– Плохие слова, – заметила Мевриана, – не снимают опасности. Вы, мужи, говорите, что сердца женщин слабы, я докажу тебе обратное. Попробуй меня убедить. Иначе я точно поражу тебя твоим собственным мечом и убью.
Лорд Гро откинулся назад, закинув тонкие руки за голову.
– Прошу тебя, – попросил он. – Встань с другой стороны, чтобы я видел твое лицо.
Она перешла на другую сторону, по-прежнему угрожая ему мечом. А он улыбнулся и сказал:
– Божественная леди, всю жизнь опасность стояла у моего ложа, и страх смерти стал моим другом. Я вел непростую жизнь при королевском дворе, где смерть может таиться равно в винном кубке и в спальне. Я в одиночестве путешествовал в гораздо более гибельных странах, чем эта, я побывал в Моруне, где водятся зловредные твари и ядовитые змеи, а дьяволов больше, чем кузнечиков у нас летом. Тот, кто боится, – раб, будь он даже богат и славен. Но тот, кто не знает страха, – король мира. У тебя мой меч. Смерть будет для меня сладким отдыхом. Я боюсь не смерти, но рабства.
Она помедлила, затем сказала:
– Милорд Гро, ты мне некогда оказал настоящую услугу. Надеюсь, что я могу положиться на тебя, хотя бумажный змей никогда не заменит быстрого сокола.
Она отвела меч от его горла и протянула его ему рукоятью вперед, сказав при этом:
– Я отдаю его тебе, милорд, в надежде, что честно врученный, он будет применен с честью.
Но он, вставая, сказал:
– Госпожа, это и твои благородные слова так закрепили договор о доверии между нами, что он может расцвести целым букетом любых клятв, ибо клятвы – цвет дружбы, а не корень ее. Во мне ты найдешь верного хранителя незапятнанной и незатертой дружбы.
Много разных ночей и дней провели Гро и Мевриана в этом месте. Они пили сладкую родниковую воду и иногда охотились для пропитания. Ночами она спала в пещерке у водопада под рябинами и остролистами, а он – в расщелине несколько ниже в лощине, где подушки мха были упругими и мягкими, не хуже больших пуховиков в Карсэ. В те дни она рассказала ему, что с ней произошло после той апрельской ночи, когда она бежала из Кротринга. Как сначала она нашла приют в месте, называемом Бай в Западном Пограничье, но через пару дней услышала крики, означавшие облаву, и бежала на восток, где какое-то время прожила возле Троувотера, потом отправилась дальше. Примерно месяц назад она набрела на эту пещеру у водопада и поселилась здесь. Она намеревалась перейти через горы в Гейлинг, но после первой попытки отказалась от этой мысли, потому что боялась наткнуться на вражеские отряды. Встречи с одним из них она едва избежала, когда спустилась в одну из нижних долин на восточном побережье. Ей пришлось вернуться в это тайное место в горах, одно из самых безопасных в Демонланде и достаточно укромное. Она сказала ему, что место называется Невердейл, здесь нет дорог, только тропы, по которым ходят горные козлы и олени. В долине нет поселений, и ветра не пахнут дымом очагов. А пик, похожий на стену дома, – это южный пик вилки Нантреганон, там гнездятся орлы и стервятники. Под отрогом правого пика проходит тайный путь, который продолжается по зубчатому гребню за Невердейл Хаусом до верховьев Тиварандардейла.
Однажды в конце знойного летнего дня оказалось так, что они отдыхали ниже Хауса на скальном выступе юго-западного склона. Еще ниже зиял головокружительный обрыв, карниз над ним шел полукругом, а горы поднимались, как стены адской крепости, массивные, твердые, волнистые, как море, и хмурые, прорезанные глубокими трещинами, будто лицо горы рубил топором великан. На дне обрыва спокойно спали воды бездонного озера Дьюл.
Гро растянулся на краю обрыва, лицом вниз, опершись на локти и всматриваясь в темные воды.
– Наверное, великие горы этого мира, – сказал он, – настоящее лекарство, если бы только смертные знали о нем в своем вечном раздражении и неудовлетворенном честолюбии. Горы – источник мудрости. Они хранители времени. Им ведомы пути солнца и ветров, они хранят следы огненных молний, знают трескучие морозы и проливные дожди, снега укрывают их белым покрывалом мягче батиста. Серьезный философский вопрос: это фата невесты или погребальный саван? Это просто покой без политики, каждый следующий год тому подтверждение. Ну не пример ли того, как смешна осторожность? Ибо мы, – ничтожные дети пыли, дети одного дня, – отягощены заботами, и еще несем груз мыслей, страхов и желаний, и сомнительных интриг, от чего стареем раньше времени и утомляемся еще до конца короткого дня, и одно движение серпа приводит к концу все наши труды.
Она подняла глаза и встретилась с взглядом его больших глаз. Они казались глубокими прудами, в которых шевелились странные волнующие вопросы, и вместе с тем в них было тихое обаяние, которое успокаивало.
– Ты видишь сны наяву, милорд, – сказала Мевриана. – Мне трудно бродить с тобой в твоих снах, я не сплю в ясный день и стремлюсь действовать.
– Очень плохо, – сказал лорд Гро, – что ты, взращенная не в бедности или нищете, но в избытке богатства и славы, вынуждена жить изгнанницей в своей собственной стране, с лисами и прочими дикими зверями в диких горах.
Она сказала:
– Это все же более приятное обиталище, чем сейчас Кротринг. Но я хочу побыстрее пробиться в Гейлинг, это было бы уже что-то.
– Что нам даст Гейлинг, – спросил лорд Гро, – без лорда Джасса?
Она ответила:
– Ты хотел сказать, что это то же самое, что Кротринг без моего брата?
Она сидела в доспехах рядом с ним, и, глядя на нее сбоку, он заметил, что у нее на реснице дрожит слеза. Тогда он ласково сказал:
– Кому ведомы пути судьбы? Похоже, что тебе сейчас лучше быть здесь.
Леди Мевриана встала. Она показывала на след в камне перед собой.
– След копыта гиппогрифа! – воскликнула она. – Давным-давно это огромное благородное животное вбило его в скалу. Гиппогриф с древности покровительствует нашему роду и способствует предопределенной нам славе, он с межзвездных высот указывает нам путь к ней. Правду говорят, что земля, управляемая женщиной, запущена. Больше я не могу сидеть здесь без дела.
Гро, глядя, как она стоит в полном вооружении на краю обрыва, и как в ней в полном совершенстве сочетается женская красота с мужской доблестью, видел истинное воплощение утра и вечера, тех чар, которые позвали его прочь из Кротринга, и ради которых пророческие духи гор, лесов и полей одарили его небесным благословением, указав путь в настоящий дом его сердца. Он пал на колени, схватил ее руку в свою, покрывая поцелуями. В ней были все его
