Что-то подсказывало мужчине, что послать наглую тетку в дальнее путешествие на своем языке можно. Но неэффективно.
А… что он видел в… ком… пьютере?
Что видел, то и сделал! И сработало ведь! И слов не понадобилось!
Революция Ивановна ахнула, шарахнулась в комнату с визгом и помчалась к телефону.
Потому что мужчина на балконе (явно хахаль Аньки-проститутки!) вдруг развязал халат и выразительным жестом показал ей то самое… что приличной женщине и в темноте-то под одеялом разглядывать не стоит!
ОХАЛЬНИК!!!
* * *«Больной» жил в роскошном доме. Действительно роскошном.
Три этажа, бассейн, ограда под три метра, зеленый английский газон, уют и красота. Сам хозяин во всей этой красоте слегка терялся и, видимо, в качестве компенсации раззолотил все углы дома. Аня даже поежилась.
Вот в таких домах и чувствуешь себя Золушкой, которую позвали потанцевать, а она подумала, что надо камин в бальном зале почистить, и явилась как была. В золе.
С другой стороны…
Она – специалист! И нечего тут смущаться и стесняться!
Хозяину дома было на вид лет пятьдесят с приличным хвостиком.
Когда-то он определенно был спортсменом. Об этом говорила высокая мощная фигура, накачанный затылок и короткая стрижка бобриком. Лицо… среднее. Седоватые волосы цвета соль с перцем, серые внимательные глаза, морщинки…
Пивной животик присутствовал, хотя и не был выражен, бульдожьи щечки начинали проявляться, а мешочки под глазами не делали его лицо приятнее или симпатичнее.
Аня профессионально улыбнулась и поздоровалась. Получила в ответ такое же холодное приветствие и спросила, где можно помыть руки и в какой комнате будут проходить сеансы массажа.
Анатолий Александрович указал на гостевую комнату, в которой был и санузел, и необходимое место. Держался он холодно, разговаривал свысока, и вообще вызывал у Ани желание стукнуть его по голове вазой. Но потом девушка заметила, как осторожно двигается мужчина, оберегая спину, как морщится при ходьбе, и профессиональные навыки взяли свое.
Из багажника был извлечен любимый складной стол, на него накинута чистая простыня, вынуто качественное массажное масло, и Аня загнала клиента на стол, проглядывая анализы.
Ага…
Хроники есть, обострения нет. Это хорошо. В области печени надо осторожнее, а вот шею бы проработать…
И Аня взялась за дело.
К концу первого сеанса она уже поняла, в чем суть вопроса.
Смещение позвонков поясничного отдела. Первая стадия, благополучно переходящая во вторую. Вовремя захватили, потом пришлось бы операцию делать. Мужчина из бывших спортсменов, которые сделали состояние в девяностые, видимо, попробовал вспомнить молодость, ну и нарвался.
Дело житейское, бывает.
И не таких в порядок приводили, справимся. Пальцы порхали над телом, то невесомо поглаживая, разогревая, то крепко растирая, то надавливая до хруста, мужчина лежал и балдел. А с Ани пот лил ведрами. С ее работой не растолстеешь.
После массажа сразу уехать не удалось, расчувствовавшийся клиент предложил выпить чая с пирожными. Аня обычно не отказывалась, если предлагали, столько сил она на массаж тратила, что в машине возила с собой бутылку кока-колы. Дрянь, конечно, но глюкоза! Хоть в обморок на дороге не грохнется, до дома доползет.
Так что сидели они с клиентом в столовой, пили чай и разговаривали о жизни.
История оказалась простой.
Молодая любовница, попытка вернуть ушедшее, попытка и вредная, и ненужная, потому что девушка ценила в кавалере не мышцы, а деньги, и боль в спине. С которой и обещала справиться Аня. Не сразу, конечно, но комплексом мер…
Массаж – обязательно. Корсет для закрепления, немного лечебной физкультуры и желательно, если будет уж очень плохо, спазмолитики. Девушку тоже можно оставить, но позы подбирать тщательно. Любовь – хорошо, здоровье – лучше.
Анатолий Александрович согласился, поблагодарил Анну Викторовну («можно просто Аня» – «тогда я для вас просто Толя») за помощь и попросил приехать завтра же. Договорились о двухнедельном курсе массажа для начала. Потом на рентген и анализы, и посмотрим по ситуации.
Двойную цену, названную Аней (а ты доберись еще сюда, за город, да вечером, да обратно), мужчина принял безропотно. Поблагодарил и попрощался.
И Аня отправилась домой, еще не подозревая, что ее там ждет.
* * *На площадке у ее квартиры было весело и интересно. Все развлекались в меру сил и собственной фантазии.
Стоял с замороченным видом участковый, вопила Революция Ивановна, несколько соседей наблюдали с таким видом, словно им хотелось заржать в голос, но потом себе дороже выйдет.
И все это сборище кучковалось аккурат под Аниной дверью.
Женщина полюбовалась минуты полторы, а потом громко осведомилась:
– И что тут происходит?
Петр Викторович вздохнул с облегчением.
– Ань… твой гость – он кто?
– Человек… А что случилось? Что вы тут делаете, а?
Участковый как-то странно хмыкнул.
– Революция Ивановна заявление написала.
– О чем?
– Об изнасиловании.
Аня пошатнулась и оперлась о стену. Ноги держать отказывались.
Кто? Кого? Как?
Последний вопрос она и озвучила.
– К-как?
– Ах ты, охальница! – завизжала в голос «изнасилованная». – Водишь тут всяких! Да тебя за это на сто первый километр выселять надо! Твои кобели…
– Успокойтесь, – оборвал вредную старуху участковый.
– А ты меня не успокаивай! Я войну прошла! Я ударница социалистического труда! У меня грамота есть!
– Из дурдома, – заржал в голос сосед сверху, которому вредная бабка портила не меньше нервов, чем Ане. В итоге мужчина по своей квартире передвигался перебежками и на цыпочках, потому что количество заявлений, написанных на него, приближалось к сотне.
Сейчас он отыгрывался за прошлые страдания.
Революция Ивановна завизжала еще громче, требуя теперь уже выгнать негодяя, который устроил в своей квартире танцпол, а ей, ударнице, хоть не живи, потому как голова раскалывается, виски ноют, сердце бухает…
Пока она визжала, Аня обратила внимание на участкового.
– У меня действительно временно остановился знакомый. Он чуваш по национальности…
– Чувак? – не понял Петр Викторович.
– Чуваш, – повторила Аня внятно. В таком шуме расслышать ее и правда было чудом. – Мы познакомились около четырех лет назад. Я ездила в те края, у них останавливалась, сейчас вот он к нам приехал, а его на вокзале грабанули. Сумку отняли, по башке дали…
– Заявление есть?
Аня фыркнула, выражая свое пренебрежение к таким недейственным методам.
– Висяк вашим коллегам добавлять? Ведь не ищут по таким заявлениям никого, а если и ищут, то не находят.
Взгляд участкового был полон светлой грусти. Видимо, не все отличались Аниной понятливостью.
– Понятно. А заявление об утере документа?
– Да у него сотрясение мозга было, хоть и легкое. Очухается – дойдет до паспортного стола да напишет, – пожала плечами Аня.
Вообще, она планировала кое-что другое, но это потом, потом… Когда сможет объясниться с найденышем.
– Ладно. Пусть приходит. Зовут его как?
– Эреш.
– Э-ре-ш… странное имя.
– Чувашское. Народное.
– А фамилия?
Аня благословила свою предусмотрительность. А ведь могла и не читать про чувашей,
