Как придавит – так придавит.
В данный момент начальник любовался на пожарище.
– Артемьев, я тебя спрашиваю?
Артемьев развел руками.
– Неясно, Сергей Петрович.
– Тут рвануло что-то?
– Вроде нет. Взрыва не было.
– Тогда что тут так горело? Пожарные сказали, тушить было бесполезно. С кем и что не поделил Пономарь?
Артемьев развел руками еще раз. Мол, и рад бы ответить, да не в курсе. Уж вы, шеф, если не догадываетесь, я и подавно…
Шеф сверкнул глазами и протянул руку.
– Сигарету дай.
Сам он бросил целых два месяца назад, но как тут не закурить? По такому поводу?
Какие люди уходят… и пораньше бы!
– Разбирайся давай. Сегодняшний день тебе на все, завтра с утра у меня на планерке доложишь.
Артемьев вздохнул.
– Так точно…
Доложишь… да по области праздник объявят. Пономарь всех достал хуже собачьей чумки! Сволочь такая была…
Сергей Петрович посмотрел на пепелище.
– Исполняй.
И ушел.
Артемьев посмотрел туда же.
Разбирайся…
Посмотрим, что эксперты скажут. Патанатомы и прочие… но лично Артемьев сильно копать не собирался.
Кто бы там Пономаря ни приговорил – поделом.
Глава 10
Как это бывает?
Когда мужчину и женщину просто бросает друг к другу.
Глаза в глаза, и смешивается дыхание, а тела прижимаются друг к другу так, словно хотят остаться едиными навсегда. И ничего уже не важно и не нужно.
Только горячечный шепот рядом:
– Моя…
Только выдохнутое в губы в ответ:
– Мой…
И вспыхивают в ослепших глазах новые звезды, и рвется из груди стон – один на двоих.
Сплетаются руки, и сливаются губы, и глаза смотрят в глаза, и в сладкой истоме уже нельзя различить, кто и где…
Безумие?
Счастье?
Или что-то третье?
Назвать происходящее любовью молодые люди откровенно боялись.
Аня очнулась первой. Застонала, шевельнулась…
– Мурррр…
«Мурррр» тут же спрыгнул ей на голову. То есть Мурчик. Остальные такой наглостью не отличались. Тут уж очнулся и Эреш.
Сгреб кошака за шкирку, но в полет запускать не стал.
Вместо этого поглядел в наглые желтые глаза и проникновенно сказал:
– Не завидуй.
Кошак шлепнулся на пол рядом с кроватью и нырнул под нее.
Аня рассмеялась.
– Ну ты и зараза…
– Надеюсь, в хорошем смысле слова?
– Исключительно.
Грудь у женщины двигалась весьма и весьма интригующе, так что Эреш настроился на продолжение «банкета», но тут зазвонил телефон.
– Да?
– Анечка…
– Розалия Львовна, здравствуйте, – Аня потянула на себя одеяло, а потом и присела на кровати, высвобождаясь из уютного кольца мужских рук. Дело серьезное, тут не до секса. Даже не до сногсшибательного секса…
Эреш вздохнул – и отправился варить кофе. До восточного варианта, черного и чтобы от маленькой чашечки сердце выскакивало, он еще не дошел, но к напитку уже пристрастился.
Сейчас сварим, молочка добавим…
Что там писали в Интернете?
Ничто так не бодрит женщину, как чашка сладкого, крепкого, горячего кофе, сваренного с любовью и вылитого на кровать? Надо проверить…
* * *Конечно, всю эпопею Аня не пересказывала. Но подробности Розалия Львовна узнала – и взбеленилась.
– Ах он… да я его…
Успокоить разозленную старушку было сложно, но Аня справилась и с этим. Клятвенно пообещав, что доказательства невиновности Славика будут. А дело…
Дело и само рассыплется, если его не поддерживать. А сейчас местному криминалу не до того будет, передел собственности – штука беспощадная. Не один подонок поляжет…
Плакать по этому поводу Аня не собиралась. О ней бы не плакали.
Эреш появился, когда Аня положила трубку.
– Что скажешь?
– Сейчас позвоню Нине. Поговорю с ней по поводу информации, которую мы утащили. Ну и…
Эреш задумался.
– А она сможет помочь?
– Она журналист, и хороший. А твои таланты – гарантия того, что нас не кинут.
– А ее?
Теперь уже задумалась Аня. А верно, у Нины муж, дети, родственники, хоть и изрядно поубавившиеся, а она может сильно подставить весь этот клан. Имеет ли она на это право?
Надо подумать…
Да, вот такая задача. У тебя есть три чемодана компромата, который тебе даром не нужен и с доплатой не нужен. И что с ним делать?
Отдать участникам? То есть людям, на которых он собран?
Во-первых, там не на ангелов компромат, а во-вторых, не поверят. Решат, что им или не все отдали, или что-то задумали, а Аня – далеко не криминальный авторитет. Отдача от доброго дела замучает.
Да и проблемы это не решит.
А что тогда делать?
А отдать все в полицию. Только не подкинуть на порог, а конкретно, поторговаться. И что-то придержать. До освобождения Славика.
А кто у нас будет вести дело о случайной гибели несчастного Пономаря? Надо бы разузнать. Но сначала заняться своими проблемами.
Пономарь, компромат и прочее – это вторично, а дед Михей ждать не будет. И амулет переноса Эрешу нужен… даже если Ане и будет тоскливо. А ей будет.
Что же она наделала, что же натворила?
Подумаю об этом потом.
* * *Лида шла домой.
На душе было грустно и тоскливо. Эх, жизнь-жестянка.
Говорят, судьба – ехидна, что не нужно раздает, а нужного не допросишься. Лида была наглядным подтверждением этого тезиса.
Она была симпатична. И не просто красива, была в ней какая-то изюминка, которая привлекала мужчин. И ей это было даром не нужно.
Лида обожала математику. С детства ей легко давались самые сложные расчеты, она могла брать интегралы в уме, а теория вероятностей вообще была ею освоена в шестом классе. Просто девочка прочитала и запомнила. И поняла.
Только вот не проживешь на математику в нашем-то мире. Физмат был закончен, а дальше куда? В школу, на три копейки? Дети вызывали у Лиды невроз, а родителей частенько хотелось отвести к психиатру.
Да, конечно, я понимаю, что ваши дети самые гениальные, умные и красивые, но в школу они приходят ради учебы, а не ради самовосхваления. У вас другое мнение? Тогда нам не по пути.
Так что из школы Лида уволилась, не проработав и года.
Репетиторство? Провалилось по той же причине.
И тут подвернулась букмекерская контора. Там были удобные смены, там требовались способности к математике, ну и уход за больной матерью тоже отнимал время.
Впрочем, Лида была довольна работой. Но все изменилось около двух месяцев назад.
В конторе сменился начальник. Прислали нового, и такого кобеля, что все местные жучки задрали хвосты и принялись усиленно прогибаться перед шефом. Тот сопротивляться не стал.
Огулял одну, вторую…
Лида быстренько изменила свой стиль, зализала волосы, накрасилась пострашнее и прикупила несколько бесформенных серых кофт, но…
Не помогло. Природное обаяние било наповал и беспощадно. Так что…
Сегодня начальник опять притиснул ее в углу и принялся лапать. Вырвалась, отбилась, но надолго ли? Наверное, придется уходить…
Грустные мысли оборвал незнакомый голос.
– Лида!
Женщина оглянулась.
Из красной машины высовывалась светловолосая дама лет тридцати. Может, чуть постарше Лиды. И улыбалась именно ей. Но…
– Вы мне?
– Вам. Вы – Лидия Можарова?
– Мама была Можарова. А я Санина.
– А-а, все равно. С вами поговорить можно?
– Мм…
Мысли Лидии идеально могло бы передать выражение: и хочется, и колется, и мама не велит. Но интересно же. Что от нее может понадобиться? А вдруг мошенники или еще что похуже?
