— Лёня, ты чего это здесь как неприкаянный бродишь, ты же всё ещё в отпуске находишься, или тебя отозвали? — удивлённо взирая на Рашпиля, задал я ему вопрос, совершенно не понимая, с чего это вдруг он прервал свой длительный и вполне заслуженный отпуск.
— Привет, Нестор, тут такое дело… Супруге домой очень сильно захотелось, сам знаешь, женщины во время беременности очень капризны, так что пришлось выполнить её пожелание, хотя на Новой Москве куда комфортнее. Возражать я не стал, да и не могу я ей ни в чём отказать, вот такие дела. Так что я теперь вновь на службе нахожусь, — выдохнул он с несколько отстранённым видом.
— Тогда пошли за мной, у меня к тебе есть серьёзный разговор, надо кое-что обсудить, — непререкаемым тоном потребовал я и, не дожидаясь его реакции, решительно направился вперёд. Он, недолго думая, проследовал за мной, и мы вместе вошли в зал заседаний. Усевшись поудобнее в кресле, я внимательно посмотрел на штаб-майора и негромко заговорил:
— Значит, так, Лёня, прохлаждаться ты не будешь, я назначаю тебя своим первым заместителем, будешь эту лямку окаянную тянуть вместе со мной, но это ещё далеко не всё, самое главное впереди. Я понимаю, у тебя супруга на сносях и тебе хочется быть всегда рядом с ней, но уж тут ничего не поделаешь, служба, придётся тебе возглавить экспедиционный корпус на Ронде, а Ржавый, находясь в точно таком же положении, как и ты, направится командовать бригадами особого назначения в Белую Пущу. Готовься, ровно через три недели войска, погрузившись на транспорт, полетят на точки назначения.
— Я военный, приказ есть приказ, и я обязан его выполнять, — отозвался он, проявляя недюжую выдержку, хотя приказ ему определённо не понравился.
— Вот и славно, а сейчас иди, принимай командование над оперативно-тактическими группами «Одесса», «Харьков» и «Хортица». Ржавый же возглавит «Днепр», «Киев» и «Минск». Иди в канцелярию, тебе там все необходимые документы выдадут.
Попрощавшись, штаб-майор ушёл, а я остался с задумчивой Биталиной, которая, выдержав некоторую паузу, с осторожностью в голосе задала мне вопрос:
— А не слишком ли посылать в столь рискованную экспедицию тех, у кого жёны беременные?
— Так и у меня тоже Олия на сносях, так что теперь? Других таких опытных и матёрых волчар у меня просто нет, так что приходится. Задача-то стоит далеко не рядовая, и кого ни попадя на это дело ведь не пошлёшь, слишком уж ответственное задание, — нахмурившись, ответил я, на полтона повысив тон. Мне и самому это совсем не нравилось, но куда прикажете деваться, если у меня и вправду другого выхода не было, кроме как их посылать?
— Извини, Биталина, немного погорячился, — признал я свою неправоту, но я в последний месяц я и так был весь на нервах, а тут ещё и Олию полночи тошнило, да к тому же с самого раннего утра генерала Джехана и его советников провожать пришлось, не выспавшись.
— Да что там, я всё понимаю, Нестор, мы все сейчас на взводе, слишком ответственное дело нам предстоит, это ведь далеко не шутка — создавать совершенно новое государственное образование из таких разных территорий и народов, их заселяющих, — отмахнулась она и, резко перейдя на деловой тон, заговорила: — Нестор, институту стратегических исследований срочно требуется дополнительное финансирование, выделенных средств не хватает. Нам нужно для продолжения эффективной работы сверх выделенных сумм ещё порядка пятисот миллионов крон, и это только по самому минимуму.
— Хорошо, Биталина, я распоряжусь, чтобы министр финансов выделил вам дополнительное финансирование, — резко погрустнев, согласился я, хотя финансы были нашей основной головной болью, средств категорически не хватало, особенно с того самого момента, когда в основную фазу вступил план «Конфедерация», но деваться было некуда, без стратегических исследований невозможно было что-то планировать на будущее.
— Ладно, пойду я, Нестор, поработаю в своём новом кабинете, — повеселев, отозвалась она и, поднявшись, удалилась из зала заседаний. Оставшись в одиночестве, я глубоко задумался. Предупреждение дочери верховного магистра всё никак не выходило из моей головы, а решения этой проблемы как не было, так до сих пор и нет. Я просто не знал, как выкрутиться из создавшегося положения, из-за меня могли пострадать очень близкие и дорогие мне люди, а этого я допустить ну никак не мог. Всё стало ещё сложнее и запутаннее, чем было раньше, и это походило на снежный ком, несущийся со страшной скоростью с огромной скалы, остановить который не в сила был никто, а остановить его было надо во что бы то ни стало, иначе он погребёт под собой нас всех.
Неожиданно зазвонил коммуникатор секретной связи, и мне пришлось отвлечься от своих невесёлых размышлений.
— Здравствуй, Енот.
— Здравия желаю, командир. Тут вот какое дело, наша контрразведка задержала очень интересного типчика и развязала ему язык, сейчас он поёт, как тот соловей. Настоятельно рекомендую спуститься в тюремный блок и его послушать, — непривычно взволнованным тоном проронил начальник службы безопасности и умолк в ожидании моего ответа.
— Хорошо, сейчас спущусь, — спустя несколько мгновений согласился я и, отключив связь, быстро собрался и неспешной походкой направился в подземный изолятор.
В предбаннике изолятора меня лично встретил Енот и, проведя в кабинет, скороговоркой заговорил:
— Командир, мы задержали курьера от финансового клана Диоли, который направлялся к барону Амадею ди Шрайю. Он должен был обеспечить скрытую эвакуацию из королевства двухсот двадцати четырех тонн золота в слитках.
— Сколько?! — опешил я, полагая, что ослышался, слишком уж озвученная цифра выглядела фантастической, чтобы её сразу можно было адекватно воспринять.
— Двести двадцать четыре тонны, практически весь золотой запас королевства Лейрин, похищенный ди Шраем во время хаоса. Документы о его существовании он, видимо, каким-то образом подделал и произвёл подмену, — повторил он с уточнением и умолк, давая время мне прийти в себя.
Отвечать я не спешил, переваривая полученную информацию. О клане Диоли мне приходилось слышать краем уха, но и только, они себя старались не афишировать, да оно и понятно, большие деньги
