Коракс шел по служебному мосту, висящему высоко над одной из улиц. Мост был достаточно широким — по нему передвигались крупные ремонтные дроны, обслуживающие город. Поэтому между тросами, натянутыми среди крыш города, могли спокойно пройти десять человек, не задевая друг друга. Впереди темнела шахта доступа, вмонтированная в гидравлические потолочные опоры. Потайная дверь вела на поверхность планетоида. Следующая шахта располагалась почти в полукилометре позади.
Улица внизу была по–настоящему широкой, и раскинувшиеся рядом парк и город ничуть не уступали ей размером. Ровно посередине, поддерживаемая колоннами, проходила трасса для автономных транспортных капсул. Она тянулась сквозь пустоши и скверы. Среди деревьев тут и там возвышались дома. Постепенно их становилось все больше и больше, парк переходил в улицу, а затем плотно стоящие здания становились единой могучей стеной.
Здания окружали густые заросли парковых кустов и деревьев. Вся растительность Зенита была родом с Терры, но некоторые виды деревьев уже давно исчезли с ее поверхности.
В одном месте вместо улицы темнело озеро, его глубокие синие воды пересекала капсульная трасса. Извилистые дорожки змеились через топи, заселенные птицами. Коракс поднял глаза к небу, темневшему над этим зеленым, дышащим миром, оазисом посреди ледяной бездны космоса. Многочисленные звезды сияли сквозь огромные сетчатые купола. Слишком большие, они первыми бросались в глаза, как ограненные алмазы на пестром серо–зеленом ковре города. Этот рай служил домом городской элите, и отсюда казалось, что бедные кварталы, в которых довелось побывать Кораксу, лежали где–то на другой планете, в тысяче световых лет отсюда.
Площадь перед дворцом Агарта точно так же поражала размерами и красотой узора, подчеркнутого изящными статуями. Несмотря на ее монструозные размеры, вдалеке сквозь сквозь дымку цветочной пыльцы виднелись соседние улицы.
Зенит‑312 ничуть не уступал в красоте остальным рукотворным мирам, которые встречались Кораксу за время Великого Крестового похода, но сейчас здесь среди статуй и деревьев ютились толпы беженцев, спасавшихся от войны. Десятки тысяч людей, в большинстве своем потрепанные, не вписывающиеся в окружающую роскошь, они теснились на гигантской площади, словно их владыка лично мог защитить каждого из них. Противоположный конец улицы находился ближе к зоне боевых действий, и там отсутствовало электричество. Люди инстинктивно старались уйти подальше от этой темноты, хотя на площади было немногим безопаснее.
Прозрачные купола потолка позволяли гражданским наблюдать за ходом сражения. Охваченные ужасом, люди следили за безумным танцем боевых кораблей.
Коракс выругался. Агарт собирал беженцев поближе к себе, выстраивая живой щит из невинных людей вокруг своего дворца, и за это примарх больше всего ненавидел главного контролера.
А затем люди начали умирать.
Смерть начала свою жатву с краев площади. Примархи обладали зрением, превосходившим остротой любые человеческие глаза, и Коракс заметил странные движения в толпе почти сразу же. Он отрешился от окружающего мира, всматриваясь прямо на просторный луг в двухстах метрах внизу.
Это началось у атмосферных вентиляционных труб, спрятанных в земле. Люди, оказавшиеся ближе всего, начали визжать и задыхаться. Шок быстро перерос в панику, и толпа заволновалась, как пшеничное поле на ветру. Это сравнение было не совсем привычным для Коракса, выросшего в тюрьме. Впервые растущие на открытом воздухе колосья он увидел на так давно. Но то, что он видел сейчас, больше всего походило на волнение высокой травы. Люди бросались в одну сторону, обнаруживали, что удушающая смерть караулит их и с той стороны, и торопились обратно, размахивая руками над головой. Это почти гипнотическое зрелище продлилось недолго.
Люди начали падать. Нервные разговоры перешли в рев и визг, и беженцы бросились врассыпную.
В динамиках шлема Коракса раздался сигнал тревоги. Владыки теней, рассредоточившиеся по сектору, передавали друг другу короткие вокс–сообщения. Коракс отправил приоритетный сигнал, и вокс–шум замолк.
― В атмосферной смеси что–то есть, ― в открытую сообщил он по общему каналу.
Над служебным мостом теснилось все больше труб. Воронки, торчащие через каждые восемьдесят метров, дышали, как живые, то выпуская свежий воздух, то втягивая отработанный. Коракс пощелкал переключателем шлема, выбирая подходящий режим оптического восприятия, пока, наконец, высокоспектральное зрение не позволило ему обнаружить вещество–носитель, зловещими облаками исходящее из вентиляции. Но газ был всего лишь предвестником грядущей беды.
Самое страшное ждало впереди.
― Вирусное оружие! Заблокировать дыхательные маски! — рявкнул Коракс. — Перейти на режим работы в вакууме!
Из динамиков снова раздались сигналы.
Сбиваясь в толпы, люди переставали быть людьми. Они теряли собственные имена и лица, и превращались в мелкие песчинки в общем потоке, и легко можно было понять, куда их понесет в следующую секунду. Люди разбегались от труб, из которых потоком лилась их смерть, и траектории их бега были предсказуемы. Они расталкивали друг друга, в панике затаптывая тех, кто оказывался у них под ногами. Про великую битву, продолжавшуюся в небесах, все позабыли.
Сотни людей побежали вверх по улице, утекая в темноту, как пылинки сквозь горлышко песочных часов, но болезнь распространялась все быстрее, накрывая один участок за другим. В спектральном режиме Коракс видел ее сквозь визор, как растекающееся пурпурное облако.
Бежать было некуда.
Жители Зенита‑312 спотыкались и падали, вываливая опухшие языки, закатывая глаза. Некоторым повезло умереть сразу. Остальные сгибались в корчах, бились головами о землю, обезумев от боли, разрывали собственную плоть и исходили пеной изо рта.
Через несколько мгновений все было кончено.
Тела в ярких одеждах усеяли землю пестрым ковром. С высоты лежащие на земле люди, раскинувшие руки и ноги, выглядели, как странно правильные узоры.
Гробовую тишину нарушил неуместно резкий щелчок вокса, и следом раздался спокойный голос одного из Мор Дейтан:
― Какие будут указания, милорд?
― В вокс–переговоры без крайней необходимости не вступать, ― ответил Коракс. — Нас могут обнаружить.
Он зашагал вперед, не дожидаясь, пока стихнет порыв загрязненного воздуха. Корас опустил глаза, рассматривая лежащие тела. В живых не осталось никого. Примарха охватил гнев.
― Какой же тиран будет убивать собственных людей? — негромко спросил Коракс, ни к кому конкретно не обращаясь. — Зачем Агарту понадобилось это делать?
Коракс направился дальше. На картографе его шлема медленно двигались пульсирующие значки, отмечающие местонахождение воинов Мор Дейтан.
― Милорд, среди мертвых наблюдается какое–то движение, ― раздался голос в динамике шлема Коракса. На экране визора высветилось имя «Дио Энкерн». — Возможно, есть выжившие.
― Проверь, ― велел Коракс. — Остальным — держаться в тени.
С высоты моста он заметил внизу Энкерна, пересекавшего голубоватый газон. Тот перебегал от дерева к дереву, стараясь привлекать как можно меньше внимания, затем, добравшись тени колонны, поддерживающей капсульную трассу, возвестил:
― Это здесь.
Он остановился около одной из человеческих куч. Коракс наблюдал, как Энкерн медленно и осторожно подходит
