Сейчас в этой школе переполох. Говорят, что в ней будет учиться американка, которая совсем не знает русского языка, дочка Светланы Иосифовны, внучка Сталина. По таким знакомым для меня коридорам дочкиной школы будет ходить девочка-американка с русским именем Ольга. В этом же буфете будет на переменах жевать пирожки и бутерброды.
Вот ведь какая выходит история! Две внучки, почти ровесницы, обе — в джинсах и кроссовках… У одной в комнате фотография памятника — человек с раскинутыми добрыми руками и надпись на цоколе — Акмаль Икрамов. А у другой…
У нее может быть огромная коллекция фотографий памятников, стоявших на всех углах и во всех скверах всех городов нашей страны и во многих других местах.
Сегодня день рождения Олиного деда, ему сто пять лет, и мне сказали, что Олю ее мама увозит в Грузию. Значит, будет она учиться в другой школе. Но и в той школе сойдутся судьбы совсем разные, из которых сложится завтрашний день страны.
Моя дочь гордится своим дедом. Интересно, будет ли Оля гордиться своим? Как долго она будет гордиться?
Это важно, это очень важно, от этого зависит, чтобы обе девочки и все остальные дети выросли добрыми и справедливыми, чтобы никто не покушался на их счастье.
Строки про приезд Светланы с дочерью, про школу № 45 я писал действительно 21 декабря 1984 года. Переделывать в прошедшее время не могу.
Слышал, будто Светлана, вновь оказавшись на Западе, не собирается писать книгу об этом своем втором пришествии, что дочка каждый день вела дневник и, возможно, будет его публиковать. Интересно, что увидела и поняла девочка-подросток в Москве и в Грузии? Не досужий интерес, хотя, как сказано в удивительном и загадочном «последнем слове» Н. И. Бухарина, все это — плюсквамперфектум, давно прошедшее.
(А вдруг — нет?)
Только теперь я понимаю, что подарки, которые мы не купили тогда, в сентябре тридцать седьмого, предназначались к моему дню рождения. Десятого сентября мне исполнялось десять лет. Кажется, вечером того дня мы провожали отца из Москвы в Ташкент. По дороге остановились возле здания на площади Дзержинского, отец зашел в боковой подъезд, вышел оттуда скоро, и в молчании мы доехали до вокзала.
Люди, провожавшие отца, были хмурыми и молчаливыми. Его вагон был не в самом хвосте состава. К нему прицепили еще один салон-вагон. Потом я узнал, что в нем ехал Андрей Андреевич Андреев. Узнал и то, что вез он с собой письмо, датированное 10 сентября 1937 года.
«Пленум ЦК КП(б) Узбекистана.
Ознакомившись: а) с показаниями арестованных Бухарина, Ф. Ходжаева, Разумова, Румянцева, Полонского, Ходжанова, Антипова, Рыскулова
б) протоколами очной ставки т. Икрамова с Бухариным, Ф. Ходжаевым, Антиповым, Разумовым, Румянцевым и
в) заявлением т. Икрамова, ЦК ВКП(б) установил, что
1) т. Икрамов не только проявил политическую слепоту и близорукость в отношении буржуазных националистов врагов узбекского народа Ф Ходжаева, Ходжанова, Балтабаева, Таджиева, Каримова и др., но иногда даже покровительствовал им.
2) у т. Икрамова, по-видимому, были связи с руководителями троцкистско-правых групп в Москве (Бухарин, Антипов и др.).
ЦК ВКП(б) постановляет:
1) Предложить пленуму ЦК КП(б) Узбекистана обсудить вопрос тов. Икрамова и сообщить свое мнение ЦК ВКП(б).
2) Командировать члена Политбюро ЦК ВКП(б) т. Андреева А. А. для разъяснения вопросов, связанных с настоящим письмом.
И. Сталин, В. Молотов».
Поезд тронулся, в руках у меня остался последний пода рок отца — зеленый свитер-безрукавка. Потом из него сшили шарфик, который передали мне в тюрьму, чтобы я не простудился, когда отправят на Север.
1965–1984—1988
Москва
Публикация и подготовка текста
О. Сидельниковой.
На первом форзаце — Акмаль Икрамов (во 2-м ряду четвертый слева) среди делегатов XIV съезда ВКП(б), Москва, декабрь 1925 г.
На обороте первого форзаца — фотография Камила Икрамова, 1979 г. На втором форзаце — Акмаль Икрамов в президиуме совещания трудовых колхозников Узбекистана, Казахстана и Каракалпакии, 1936 г.
На обороте второго форзаца — единственная фотография Камила Икрамова с матерью Е. Л. Зелькиной, 1932 г.
Примечания
1
Балахана — нечто среднее между чердаком, где хранят сено, и мезонином, где можно жить.
2
Ташкори — мужская внешняя половина дома, где принимают гостей.
3
Сур — особо ценный золотистый каракуль.
4
Фамилия Ерофеев — вымышленная. И выбрал я ее отнюдь не потому, что начальником нашего лагпункта был старший лейтенант Ерофеев, отъявленный мерзавец и ворюга. Совпадение это я заметил лишь при вычитке рукописи.
5
«Национальная независимость».
6
Кастельская З. Д. Основные предпосылки восстания 1916 года в Узбекистане. Москва, 1972.
7
Есть уверенность, что оба эти рассказа записаны. Собеседником Николая Ивановича был ташкентский врач, впоследствии знаменитый академик медицины И. А. Кассирский. Теперь я могу назвать этого собеседника, надеюсь также, что свидетельства ученого сохранились и увидят свет, поэтому я не боюсь полностью довериться памяти и не уточнять детали, не подвергать чужой рассказ собственноручной реконструкции Расхождения будут наверняка, но я их себе прощаю.
8
И. Е. Любимов — нарком легкой промышленности СССР.
9
Улица Навои оказалась недалеко от эпицентра землетрясения 1966 года, и я вынужден внести уточнение. Некоторые дома на этой улице частично пострадали. Но Центральный телеграф стоит и работает.
10
Балтабаев — первый секретарь Ташкентского горкома, секретарь ЦК КП(б) Узбекистана до 1937 года, умерший в тюрьме после неудачного покушения на самоубийство. Отец это знал.
11
Единоверие — вид насильственного воссоединения русских старообрядцев с официальной церковью, по которому за старообрядцами сохраняется право совершать богослужение по старопечатным книгам при условии подчинения православной церкви и принятия священнослужителей от православных архиереев. — Прим. автора.
12
Хива тут не троп и не обобщающее слово. Война в Туркестане в то время едва кончилась, договор с покоренной Хивой подписан в 1873 году.
13
Тацит считает Пилата прямым виновником гибели Иисуса. «Христос, который был при императоре Тиберии приговорен к смерти прокуратором Понтием Пилатом», а В. Лакшин в наше время называет это скверным поступком.
14
Это определение кажется мне настолько важным, что я вынужден взять его из пока еще не опубликованного стихотворения Е. А. Гнедина.
Кому борьба за жизнь обуза,Обман постыдный нипочем,Тот жертва страшного союза,Союза жертвы с палачом.15
Несколько искаженный текст песни цитируется по стенографическому отчету. Очевидцы утверждают, что А. П. Розенгольц пел эти слова.
16
Сегодня этот факт опубликован, но никто не отметил пока, какое
