Второй Грех (СИ)

создал. Моё изобретение.

— Да, — уныло говорил Питер, глядя в одну точку, вниз, — я ваше изобретение.

— Молодец, — медленно говорил он. — теперь слушай меня внимательно. Твой друг перешёл все границы, ты должен его убить, это часть «игры».

— Да. Часть игры, — бубнил тот, словно ребенок, которого в чем-то обвинили и он не знает что ответить.

— Часть игры, именно. Она сегодня заканчивается. Твой друг на грани, он будет убивать тебя сегодня, «игра» не позволит тебе этого сделать.

— Не позволит мне этого сделать.

Старик стал медленно подходить к Питеру и чем ближе он подходил к нему, тем больше ощущалась разница в их росте. Старик дотягивал едва 155 сантиметров, тогда как Питер был 195. Пророк шел к нему, на каждый шаг опираясь на трость, высотой почти с него. Он опирался за ручку, сделанную посередине.

— Не позволит, слушай, ты сейчас не в своём мире, ты в мире ином, мире, созданном игрой, программой. — тут он остановился, а через секунду заговорил настолько суровым голосом, что испугался бы даже самый храбрый человек, — программу — «Второй грех».

Сверкнула вспышка и он исчез. Питер оказался как ни в чем не бывало перед входом на стройку, он пошел туда, опять же сквозь грязные коробки, набросанные металлические куски, он по секретной лестнице забрался на второй этаж, где в специальном убежище, прикрытом дверью, сидела Ева, рядом спал маленький трехлетний Стивен и чуть дальше лежал связанный мистер Гиббс.

Ева поднялась во весь рост, дернулась к нему, ставшим уже «фирменной маркой» сладкий, но не очень долгий соблазнительный поцелуй, затем она взяла его за шею, медленно вела руку вниз и на поясе остановилась.

По тому, как он её целовал, она поняла, он не совсем в порядке.

— Что-то случилось? — спросила она, на шаг отойдя от него.

— Да, любимая, случилось. И не «что-то». Скажу иначе — мы по уши в…  — он замялся, ему что-то даже не хотелось говорить слово «гавно» или «задница», — в этом… да… в этом самом.

— Что такое?

Питер тяжело вздохнул и сел на пол.

— Меня поймала полиция.

Ева не выдала никаких следов эмоций.

— И?

— Ну что «и», они отпустили меня, мы договорились на том, что я поймаю им Халка и приведу. Живым или мертвым.

— Но зачем? — спросила она и тоже села, села напротив него, — мы же столько над ним работали, такое дело провернули и теперь после всего этого, ты собираешься его ловить?

— Это не всё, Ева, понимаешь. Я… ну как тебе сказать, — он в отчаянии ударил кулаком по каменному полу, — это не единственный факт, их три, это первый. Второй — мне привидился какой-то старик, его я видел раньше.

— Где?

— В своих снах. Когда ещё сидел в тюрьме, он мне часто виделся, но он просто был. А сейчас он ещё и начал говорить.

— И что же он говорил?

— Я не понял толком. Какой-то странный. Про какую-то игру говорил. Говорил что-то… не то я в программе, не то Я сам программа. Назвал её даже по имени.

— Кого? Программу? — Ева искренне ему верила. Ей было очень интересно, что же дальше.

— Да. Он назвал её по имени, по названию — «Второй грех».

— Что это значит?

— Не знаю.

— Ну а дальше, дальше? Что третье?

— Да. Третье, самое главное — пока я сидел у них в легавке, там пришел какой-то сопливый мужик, из вот этой организации, — с этими словами он тыкнул пальцем в связанного Гиббса, — он исключительно подробно мне всё рассказал. И обо мне и о Халке, обо всем, он сказал, что Халк — это их создание, робот. Просто усовершенствованная модель человека. Для этого им нужен был так называемый донор, человек, готовый рискнуть своей жизнью, готовый дать своё сознание, мозг и тело для создания. Такой человек нашелся, причем к их удивлению быстро, но проблема была в одном. Робота сделали, но из-за ошибки в производстве, его мысли остановились на том, что он думал в последний раз, а думал он о том, чтобы убить меня.

— И кто этот человек?

— Кто бы ты думала? Мой друг, мой лучший друг, считавшийся пропавшим без вести семь лет назад, Джозеф Соммер.

— Кошмар.

— Да. Полный.

— Милый, я серьезно. Я знаю, каково это предательство лучшего друга.

— Это не совсем предательство, скорее месть.

— Месть? Что же ты ему сделал?

— Ф-ф-ф, — Питер в очередной раз глубоко вздохнул, — я не могу тебе этого сказать, девочка моя, не могу даже тебе, единственному созданию, которому я доверяю. Это связано со многими вещами. В частности с этим малышом, — он показал на Стивена, — и тем, что я сижу в тюрьме.

— Сидел.

— Ну да. Сидел.

— Ты точно не хочешь поговорить об этом. Поверь, я не настаиваю. Не хочешь не говори.

— Не хочу, — отрезал он. — чуть попозже. Когда всё уладится, я всё тебе расскажу, любимая, обещаю.

Он притянул её к себе и снова поцеловал.

— Тебе предстоит ещё одна маленькая работа, — шепнул он ей на ухо.

— Опять? Кассету отнести.

— Хм, если бы. Твоя последняя работа. Если ты на неё не решишься всё. Мы никогда не будем вместе, более того, мы все умрем.

— Конечно. Что?

— Понимаешь, у меня к куртке прикреплен передатчик. Ты может быть заметила, у меня куртка другая, мою конфисковали легавые, а вместо неё дали эту. Так вот в неё вшит передатчик, они видят, где я нахожусь у меня 48 часов, из которых осталось 40 часов и 12 минут, я считаю. Так вот, мне нельзя появляться в сомнительных местах. Они меня вычислят. Тебя они уже вычислили. Сейчас они занимаются убитым Шаманом, известным авторитетом, через два-три часа они придут к Гаррису, твоему приятелю, начнут его допрашивать, он всё им скажет. Так что…

— Я поняла. Этот урод давно нам мешал.

— Умница, но это не всё. За отелем и в частности твоим номером следят двое людей — Север и один его подручный. Они не сдрейфили, как мы рассчитывали, после перестрелки, он ждет. Ждет тебя, пока ты войдешь.

— И что? Убьёт.

— Нет. Просто выследит, а там уж не знаю, скажет полиции или Топору.

— И что?

— Что? Ева, его надо убить. Вот что мы сделаем, девочка моя, заодно избавимся от этого слюнтяя, — он в очередной раз тыкнул пальцем в мистера Гиббса.

Полтора часа спустя10:47

Север, беспрестанно смотрящий по очереди со своим напарником за входом в «Рай Хиггинса», увидел наконец симпатичную брюнетку с распущенными волосами, входящую в отель.

— Смотри, — он тыкнул заснувшего в машине приятеля, тот поднялся, — она заходит.

Тут дверь, находящаяся сзади от них обоих открылась едва слышно, в неё протиснулся Питер, держащий в одной руке цепь, в другой длинный, около 25 сантиметров нож. Он очень тяжело дышал, стараясь, чтобы те его не услышали, они были слишком увлечены девушкой-брюнеткой, которая стояла и тупо смотрела на их машину.

В одно мгновение Питер правой