– Это точно. Но он хороший человек, – без улыбки произнесла Фергия. – Пускай звезд с неба не хватает, но свою службу знает. И самое главное, Вейриш, – он никогда не предаст.
– Кого именно?
– Того, кому поклялся в верности, конечно. И тех, кому обещал помочь. Иначе он не послал бы ко мне Чайку, а я обнаружила бы Ларсия с его чародеями прямо на въезде в оазис.
– Как же ваши птицы-разведчики?
– Так ведь с советником едут чародеи, – напомнила Аю, и я хлопнул себя по лбу. – Они могут сделать так, чтобы птицы ничего не заметили. Или вообще их убить.
– Вряд ли гости станут пакостить, хотя… кто их разберет? – проворчала Фергия, Аю же добавила:
– Фергия права. Даллаль хороший человек. Он умрет, если останется таким же хорошим.
– О чем ты? – не понял я, но она лишь развела руками. Значит, увидела что-то, чего не могла пересказать: не все видения поддаются описанию. – Ясно… Но зачем рисковать с Чайкой? Хоть слугу бы своего послал!
– Кто вам сказал, Вейриш, что среди его слуг и подчиненных нет соглядатаев и наушников? Даллаль – не последнее лицо в Адмаре, за ним просто обязаны следить.
Я вновь вынужден был признать, что она права, вслух же произнес:
– И что нам теперь делать?
– Ничего. Сидеть и наслаждаться трапезой… Ургуш! Ты там в котле сварился, что ли?! Я не стану тебя есть, и не мечтай! Поторопись! – Фергия откашлялась и продолжила: – Так вот, мы просто мирно беседуем о чем-то личном и любуемся листопадом. Красиво, правда?
– Да, только очень уж непривычно, – признался я.
– Понимаю, но я выросла на Севере, а там так хорошо осенью… Здесь-то не поймешь – лето, осень или зима, потому как ваши пальмы листья не сбрасывают.
– Как это не поймешь? – удивилась Аю. – Ветра другие.
– Вот разве что ветра… – проворчала Фергия.
– В саду теперь красиво, – примирительно сказала Аю. – А потом он снова зацветет?
– Конечно. Снегом уж не стану укрывать, это перебор, – улыбнулась та. – Не в этом году, во всяком случае, а там видно будет. Хорошо, что Лалира тоже видела подобное, а то я замучилась бы объяснять, чего хочу…
Из темноты, особенно густой за пределами круга света, очерченного лампами, вдруг соткался странный силуэт. Он отдаленно напоминал пустынного падальщика – широкая грудь, длинные передние лапы, короткая сильная шея и массивная голова с мощными челюстями – и в то же время был похож на человека, передвигающегося на четвереньках так, словно способ этот ему удобен и привычен.
Я невольно подобрал ноги под стул – это был Кыж, потусторонняя тварь, охраняющая оазис. Ну, во всяком случае, я надеялся, что Фергия не завела еще кого-нибудь в дополнение к джаннае и этому чудовищу!
– Что, едут? – невозмутимо спросила Фергия, и тварь кивнула. – Пропусти. Напугай немного. Так, чтобы лошади не взбесились, но занервничали. И люди тоже.
Кыж снова кивнул и растворился в темноте.
– Он вас слушается? – спросил я зачем-то.
– Будто вы не видите, – усмехнулась она.
– Но почему? Я тогда не спросил, не до того было, но разве он не должен был вернуться в свой мир, когда убил Цургуша?
– После выполнения приказа Ориша он уже ничего никому не был должен и в самом деле отправился бы домой, если бы я не посадила его на цепь, – был ответ. – Не очень крепкую. Выражаясь фигурально, Кыж сам может расстегнуть ошейник и уйти, но, как видите, никуда не девается. И людей по ночам не ест.
– Но почему?..
– Людей почему не ест? Невкусные, наверно.
– Да нет же, отчего не уходит? Я думал, вы привязали его клятвой или кровью, или всем сразу, но…
– Была и кровь, и клятва… подробностей не поведаю, и не просите, – улыбнулась Фергия. – Но я же не зверь – держать кого-то на цепи просто потому, что мне так захотелось! Все это нужно для другого: чтобы Кыж не убил меня саму или того же Ургуша. Ну и вообще, мало ли что ему взбредет в голову? А уйти он волен, только вот пока не собирается. Обходит дозором мои владения, иногда лежит тут, возле веранды, когда я болтаю с Лалирой или играю с Чайкой в ша-мет… Молчит. Кто его знает, о чем думает?
Я оставил свои мысли при себе, а вот Аю спросила:
– Фергия не боится?
– Не слишком, – ответила та. – Кыж не опаснее моря. Оно такое же непредсказуемое и жуткое с виду, но если вырос на его коленях… чего тут страшиться?
– Но море вы знаете, – сказал я. – А это существо…
– Повторяю, они чем-то схожи. Сильные, но с ними можно справиться, если как следует узнать их нрав. Очень опасные, если допустить слабину и проморгать верные приметы. А еще, Вейриш, у них есть берега, из которых они не могут выйти, – серьезно произнесла Фергия.
– Неужели? А как же штормы? Наводнения?
– Для такого море нужно изрядно довести, – ухмыльнулась она. – Обычно оно все-таки не перехлестывает через горы – ни сил не хватит, ни желания не найдется.
– Если море поднимется выше гор – человек не справится, – изрекла Аю.
– Именно так. А с остальным – вполне, – кивнула Фергия и добавила, подумав: – Не знаю, что на самом деле нужно Кыжу. Но покуда он выполняет свои обязанности и не безобразничает, пускай живет.
– Главное, чтобы вам не пришлось отправляться в его мир улаживать какие-нибудь разногласия между духами, – невесело пошутил я, а она ответила без тени улыбки:
– Я этому не удивлюсь. И если вдруг… Дед свою трость сгрызет от зависти!
Я в очередной раз лишился дара речи.
Может, и к лучшему: появился Ургуш и доложил:
– Шади, тут приехали к тебе, говорят, важный человек.
– Ну так пускай движется на огонек, – сказала она. – Не заблудится, поди.
– Гонец сказал, этот человек хочет, чтобы ты встретила его у входа, как подобает… – Тут Ургуш поперхнулся, откашлялся и уныло закончил: – Как подобает, одним словом.
– Передай гонцу – или его хозяин едет, как все приличные люди, на мой огонек, или вовсе никуда не доедет до самого утра, – отрезала Фергия. – Придумал тоже… Иди давай, Ургуш, что встал?
– Шади, это же, – тот понизил голос, – сам главный советник рашудана, а ты не желаешь…
– Чего я не желаю? Лбом в песок потыкаться? Иди, сделай это за меня, если охота, – фыркнула она. – Я не намерена утруждаться. Этот советник не предупредил меня о визите, нарушил мои планы, помешал дружеской беседе – пускай теперь извиняется!
Слуга тяжело вздохнул и исчез в темноте, споткнулся обо что-то, выругался, потом нашел тропинку – желтые, рыжие и алые листья тускло светились над его головой, освещая путь, – и пошел прочь.
– Смешно, – сказала вдруг Аю.
– Что тебе смешно?
– К бабушке Аю иногда приходили люди, не знавшие, как себя вести. Они хотели, чтобы бабушка предсказала им будущее, а сами не умели подумать на час вперед.
Я онемел. Аю никогда
