– И верно… – Змеедева очнулась. – У тебя есть нож?
– Как не быть.
Фергия протянула ей требуемое, и она быстро отрезала две свои пряди, завязала у нас на запястьях и пояснила:
– Теперь не тронет. Но если вдруг… вы ведь можете улететь.
У меня ныла спина после всех этих упражнений, я уж молчу о… хвосте, но я подозревал, что от Золотого Змея буду улепетывать со всех крыльев, даже если они начнут отваливаться! Другое дело, что поди удери от него – поднимется хоть до самого солнца и сглотнет на лету. Ему дракон – что ящерице муха.
Дрожь земли нарастала, но у меня уже не было сил бояться. Я думал только о том, что зверски хочу есть. И пить. И если воду могла наколдовать Фергия, то с едой дело обстояло скверно. Впрочем, в драконьем облике я и ту сушеную подметку могу проглотить, другое дело, что надолго мне ее не хватит, а нам ведь нужно как-то выбираться из этого дивного места!
«Вот почему дядя странствует в облике человека, – невольно подумал я. – Так ему нужно в разы меньше провианта! В случае опасности – взлетит, конечно же, но это случается редко, от обычных бандитов и диких зверей он и так отобьется…»
Солнце садилось, и небо приобрело тревожный оттенок.
К нам двигалось что-то громадное, настолько, что даже сравнить было не с чем. Оно, наверно, вздыбило все барханы на своем пути, опрокинуло скалы и взбаламутило источники в оазисах, а теперь…
Теперь оно оказалось прямо перед нами.
Я зажмурился, когда песок полетел во все стороны. Судя по ругани, Фергия поступила так же. Когда же оба мы рискнули открыть глаза, перед нами не было никакого Золотого Змея, каким его живописуют легенды, – только невысокий, плотного сложения, дорого одетый мужчина обнимал девушку, снова лишившуюся хвоста.
– Ну вот, все проглядели… – расстроенно протянула Фергия, и я шикнул на нее.
Мужчина, отстранив дочь, подошел к нам. Если не приглядываться – человек как человек, но вот глаза у него были такие же, как у змеедевы, огромные, золотые, на пол-лица, с вертикальным зрачком.
Я поклонился, Фергия даже не подумала, с жадным любопытством рассматривая незнакомца.
– Крылатый и смертная, – негромко произнес он, но уши заложило, словно где-то неподалеку сошла лавина. – Много лет я искал дочь, а нашли и выручили ее чужаки… Как это вышло?
– Мы искали вовсе не ее, рашудан, – развела руками Фергия. – Наткнулись по чистой случайности. Хотя… Не такая уж это была случайность, верно, рашади?
Змеедева кивнула. И верно, она же пыталась притянуть кого-то, пойманного заклятием в это место, но сработало это только со мной.
– Удачное стечение обстоятельств, одним словом, – завершила Фергия. – Хорошо, что все остались живы и невредимы, и я искренне надеюсь, рашудан, что ты позволишь нам с этим крылатым поскорее убраться прочь…
Желудок мой отозвался протяжной трелью, и я понял, что неудержимо краснею. Конечно, удержаться я никак не мог, но в такой момент!..
– Далеко вы улетите, голодные и уставшие, – пробормотал Золотой Змей и подошел к яме, образовавшейся на месте темницы змеедевы. – Солнце еще не село. Присядьте. Поговорим.
– А-а-а, смотрите, Эйш! – не дослушав, вскричала Фергия, хватая меня за рукав. – Вот это чудеса! Я так не умею!
Яма на наших глазах наполнялась водой – она перехлестнула через края и хлынула прочь, впитываясь в песок, еще мутная… Но несколько минут – и вода сделалась кристально прозрачной, и в образовавшееся озерцо теперь можно было смотреться… да, как в зеркало.
– Пей, крылатый, – сказал мне Золотой Змей, поразительно знакомым жестом вытерев руки о вышитый кафтан, – не бойся. Ручьи моей дочери уходят вместе с нею, а я лишь выпустил подземный источник на волю. Когда-то давно он был силен, потом сотряслась земля, и его завалило, а следом пришла пустыня. Теперь он вновь свободен.
– Как я и говорила! – радостно воскликнула Фергия и упала на четвереньки рядом со мной, чтобы от души нахлебаться чистой холодной воды и умыть чумазое лицо. – А теперь тут будет оазис, рашудан?
– Кто знает? Может, будет, может, нет, но источник не иссякнет, – без улыбки ответил Золотой Змей, поудобнее уселся на пригорке, вынул из кармана вышитый платок, встряхнул его и расстелил на земле.
Я глазам своим не поверил: платок сделался скатертью, как в сказках, и теперь на ней появлялась немудреная снедь – хлеб, сыр и мясо, вареное, жареное и копченое, а еще почему-то яблоки и плошки с незнакомыми ягодами. Хотя все верно: Золотой Змей ведь родом из северного края, а там нет такого изобилия фруктов, как в Адмаре.
– Ух ты, морозинка в меду! – восхитилась Фергия, узнав какое-то яство, и первой уселась к импровизированному столу. И проговорила сквозь ломоть ветчины: – Эйш, не думаю, что рашудан намерен нас отравить, так что сядьте и поешьте, сил уже нет слушать эти ваши желудочные рулады… А если даже он питает такие намерения, так хоть вкусно поедим напоследок!
Золотой Змей негромко засмеялся, но так, что вода в озере подернулась рябью, а собравшиеся поближе ящерки вновь разбежались в испуге.
– Мне нравятся такие люди, – сказал он. – Смелые, но не безрассудные.
«Это Фергия-то не безрассудная?» – поразился я, но счел за лучшее промолчать. Тем более рот все равно был занят. Готовят на Севере своеобразно, но уж точно не хуже, чем у нас…
– Благодарю, рашудан, – кивнула Фергия. – Уф… Я утолила первый голод и готова поведать, что здесь случилось, пока Эйш доедает оставшееся. Надеюсь, рашади дополнит мой рассказ.
Змеедева кивнула, а я поразился: она снова изменилась. Не сияла больше золотом, походила на обычную красивую девушку. Только предлинная золотая коса, сверкающая в закатных лучах, да богатый наряд, в который превратилась обычная рубашка, выдавали в ней… а кого, собственно? Ее можно было принять за знатную девицу, каких тысячи, если не всматриваться в глаза, и только, как ее отца – за купца из северян.
Рассказ занял немало времени, потому что Фергия начала с самого начала – с истории пленника зеркал, с проклятия, павшего на мой род, а потом уж добралась до нашего безумного приключения в здешних подземельях.
– Я слыхал о безумном, заточенном в зазеркалье, – негромко сказал Золотой Змей. – Это случилось давно. Тогда еще не было пустыни, а эти края процветали. Здесь лежала Империя, и занимала она едва ли не все известные земли и тянула руки к Северу.
– Но там были не рады, – вставила Фергия.
– Отчего же? Арастен и Стальвия, и Вельция, как они теперь именуются, согласились подчиниться… на своих условиях, конечно, – усмехнулся он. – Ты-то не можешь помнить, смертная, да и твои старшие наверняка уже забыли, но
