Тело командира Нури Альди положили на каменный алтарь из монолитного черного камня с пурпурными волнами. По периметру были вырезаны древние письмена и слова благословления. Алые молнии волнами прокатывались по камню, делая его теплым.
– При всем уважении, ваше высочество, но мы не знаем, как зажечь пламя, – сказал Гури, – сейчас такие камни не используют…
Эваларин молчала. Подойдя к камню, она с грустью посмотрела на лицо своего друга и учителя. Снова по щекам скатилось несколько слезинок, которые она даже не стала вытирать. Затем девочка взяла его ладонь в свои и крепко сжала.
– В легенде одной говорили, что только перводуше под силу призвать огонь, но как – одним праотцам известно, – сказал второй мужчина, промакивая лоб платком. От этого места у него шли мурашки по коже.
– Попрощайтесь с ним и уходите, – обратилась к ним принцесса. – И никогда не вспоминайте о том, что сегодня здесь произошло.
– У него кто-то остался? Кто-то, кому нужно сообщить?
– Нет, – ответила Эвала. – Никого не осталось, – прошептала она, – лишь я. – Но ее не расслышали.
Не смея перечить дочке Авила, оба спешно поклонились телу друга, мысленно простившись с ним, и направились к выходу. Прежде чем уйти, Гури позволил себе обратиться к девочке:
– Спасибо тебе, Эваларин. Такой чести дом Ран не оказывал еще ни одному своему воину.
Принцесса кратко кивнула.
– А я не из дома Ран… – прошептала она, когда стражники ушли. – Я лишь гость здесь.
Огоньков над телом Нури становилось все больше, и они то и дело замирали, ожидая чего-то. Сделав глубокий вдох, Эвала положила руку на рисунок с символом огня, изображенный в левом нижнем углу камня. Тут же молнии стали ярче и начали опутывать мужчину, скрывая его от глаз. Потом настала и очередь огней, которые опустились в центр образовавшегося кокона, и именно они обратили тело в прах. Фиолетовый столб света вырвался наружу из тела, пробиваясь через купол и вонзаясь в небо. Поистине, этот луч света видели тысячи, но значение знали единицы. Увидел это и Фарис и был бесконечно удивлен именно цвету, ведь это был любимый цвет дома Фэро, а значит, кто-то стал стражником Амону…
Прошла всего минута, и все было кончено. Цвет молний сменился на синий, и они заключили прах в пульсирующий шар, который сам полетел девочке в руки. Взяв его, она бережно отнесла его к последней могиле и опустила в землю. Сияние продолжалось до тех пор, пока тяжелая багровая плита не закрыла свежую могилу. Молнии вырвались наружу и на пустой плите вывели надпись, продиктованную самой планетой, самим Источником:
«Нури Альди – верный сын Империи, герой острова Хранителей и друг Странника из Вселенной».
Эваларин какое-то время стояла и смотрела на надгробие, а потом развернулась и ушла. Больше во дворце не было никого, кто был бы ей дорог…
Никто не узнал о произошедшем. Кровь на камнях мало кто успел увидеть – ее смыл ливень. Авил и Даэва были в отъезде и даже не вспоминали о Нури. Собственно, именно из-за их отсутствия Ивалиран исполнял обязанности отца в городе и смог затребовать к себе гостя. Стража и другие отряды во дворце вели себя странно. В их рядах сквозило явное брожение и разделение, но никто из семьи Ран не замечал или не хотел этого замечать.
Со дня гибели Нури Альди принцесса с головой ушла в тренировки. Она больше не обращала внимания на правила дома Ран – дома, который сам отверг ее. Она читала то, что от нее скрывали. Хитростью и уловками проникала в закрытые части дома, изучая историю рода Ран, историю их грехов перед всеми хранителями.
А еще ее не покидало чувство, что скоро все изменится.
Глава IV
Заговор
Три с половиной года спустя
Императорская семья редко путешествовала вместе. Отчасти потому что в этом не было никакой необходимости. Однако недовольство населения проводимой Авилом III политикой росло. Казней и просто убийств происходило больше, а результата они не приносили. Темная субстанция продолжала свое наступление на выжившие города, и способов борьбы с ней не появлялось. Южане оказывали жесткое сопротивление, возводя высоченные стены на пути космического врага. Сотнями люди уходили на поиск источника тьмы и пропадали бесследно. В разверзнувшихся после катастрофы семьсот лет назад каньонах образовывались немыслимые и непроходимые лабиринты, которые населяли странные, опасные, мутировавшие существа. Люди с трудом могли поверить, что и эти чудовища – порождения Источника, настолько они были свирепы и жаждали лишь одного – убивать. Территорий, свободных от той, которую впоследствии назовут странным и чужим словом акхэя, оставалось все меньше. И все они приходились на северян.
Когда-то к горе Олимп, чей пик протыкал небо и возвышался над островом Хранителей, и многочисленным чистейшим озерам, ее окружавшим, приезжали тысячи марсиан, желая понежиться в этом оазисе. Великая река опоясывала исполинскую гору, а шум гигантских водопадов оглушал на многие километры. До катастрофы тут можно было встретить удивительных по своей красоте существ, здесь же был когда-то и один из входов к Источнику. Ныне он был сокрыт от глаз, и найти его – еще не значит открыть. За семьсот лет тут изменилось многое. Одни животные сменились другими, прозрачная, бирюзовая вода то и дело окрашивалась цветом крови. Вода в озерах меняла состав чуть ли не каждый день, и нельзя было предугадать, живая она или мертвая сегодня. Сейчас мало кто рискнет отправиться туда без сопровождения, хотя в этом районе акхэи практически не наблюдалось, но хватало других ее проявлений.
Во дворце сегодня было многолюдно. Одно совещание заканчивалось, и тут же начиналось новое. Настроение императора было хуже некуда, и никто не приносил добрых вестей. Ближе к вечеру к нему пришел последний докладчик и его правая рука, Мастер над Хранителями – Рэйлан Криг. По его лицу по-прежнему нельзя было угадать испытываемые им эмоции, он всегда их умело скрывал. Вот и сегодня он был в своей любимой маске каменного спокойствия и хладнокровного расчета. Войдя в зал совещаний, он коротко поклонился императору и громко его поприветствовал.
– На сегодня все, – обратился глава дома Ран к собравшимся, – надеюсь получить от вас результаты в ближайшее время.
Поблагодарив его величество за время и терпение, все удалились. Рэйлан даже придержал им дверь.
– У меня для тебя печальные новости, – сказал Криг, отпустив ее и направившись к высокому витражному окну, откуда открывался вид на дворцовый сад. Он
