– Мне плевать на их обитель, – плюнул под ноги Аки, снимая капюшон: становилось жарко. – Северные коридоры должны быть чисты, стерильны. Никаких возможностей для побега. Это понятно? – Мило кивнул. – Исполняйте!
Немедля группа из десяти человек подняла увесистые сумки и побежала к пирамиде. На деактивацию ловушек у них уйдет весь день.
– Что до нас, господа, – улыбнулся Аки, положив одну руку на оружие, а второй проведя по светлым волосам, – подготовим его императорскому величию достойную встречу. Идемте!
Эваларин оставалась стоять неподвижно, пытаясь понять, что все это значит и о каком приеме говорил Аки. Да и ее отец терпеть не мог пирамиду, как и все связанное с Храмовниками или того хуже – с Фэро. Принцесса решила вернуться во дворец и разузнать что-нибудь о возможном визите Авила III. Однако по возвращении ее ждал сюрприз – у дверей ее комнаты стояла служанка матери. Увидев девочку, она радостно всплеснула руками:
– Вот ты где! А я уже с ног сбилась тебя искать! Ее величество императрица Даэва дель Ран приказала привести тебя в порядок и отвести после к ней.
– Зачем? – недовольно спросила девочка, заходя в комнату. Она ловким движением сняла оружие и положила его на кровать, поворачиваясь к женщине и ожидая ответа.
– Разве ты не знаешь? – удивилась та. – У вас сегодня семейный выход.
– Не визит ли в пирамиду Эрдэла? – с подозрением спросила Эваларин, служанка кивнула. – Зачем?
– Именно, дорогая, и я уверена, что тебе понравится там! А пока идем переодеваться. На людях в таком виде лучше не появляться, а то не поверят, что ты принцесса! – заулыбалась Ри́ке, открывая дверь в спальню ребенка. – Заходи быстрее, не будем заставлять императрицу ждать!
– Никаких платьев я не надену, – сказала принцесса, закрывая за собой дверь.
– А что тогда? – устало вздохнула женщина. – Надеюсь, ты не потащишь с собой это гадкое оружие? – спросила Рике, кивнув на лежавшие на кровати свернутые плети. – Они точно ни к одному твоему наряду не подходят.
Эваларин посмотрела на оружие, затем на пирамиду, что была отлично видна из ее окна.
– Гостям дома Фэро оружие носить не позволено, – прошептала принцесса, вспоминая правила известной семьи Марса, – а тем более вносить его в их владения, даже если это их оружие.
– Что ты там говоришь? – переспросила ее служанка.
– Что ж, придется идти без, – вслух подумала девочка. – Хотя мне это и не нравится.
– Отлично! Значит, платье!
Эвале не терпелось поговорить с отцом или хотя бы с матерью. Она хотела убедиться, что ее подозрения и опасения по поводу Аки и его команды напрасны. Рике выбрала ярко-красный наряд для принцессы, который как нельзя лучше подчеркивал цвет ее глаз и волос. В этом роскошном царском наряде в пол было довольно легко двигаться, он не сковывал движений. Рике усадила девочку перед зеркалом и принялась расчесывать ее волосы, которые уже были настолько длинные, что спускались до колен. На острове Хранителей было не принято женщинам остригать их, а особенно среди северянок. Именно поэтому они изобретали замысловатые прически, поднимавшие волосы выше, заплетали их во всевозможные косы, украшая при этом цветами. Так поступила и служанка – заплела их в несколько кос и подняла наверх, дабы они не мешали. Хотя Эвала давно привыкла носить их собранными в хвост или вовсе распущенными. Лично ей они никогда не мешали.
– О творцы! Как же ты прекрасна! – все повторяла женщина. – Уверена, что, когда вырастешь, ты будешь первой красавицей Марса! И не слушай, когда люди говорят о твоих глазах, – это зависть.
– Ты одна из немногих, кто не боится в них смотреть, – улыбнулась принцесса. – Почему?
– Потому что наступила Эра Перемен, и в твоих глазах я вижу надежду на лучшее.
– Как это?
– На протяжении последних семисот лет жить становилось все сложнее и страшнее. И перводуши приходили в дом Ран, но ничего не менялось. Но вот пришла ты… такая непохожая, такая другая. Я верю, что именно таким под силу изменить все.
– Изменения могут быть и в худшую сторону, – пожала плечами девочка.
– Все, что делается, – к лучшему, и не важно, как это выглядит сейчас.
– Хм-м, – задумалась принцесса, – а если я не знаю, что делать, чтобы изменить что-то?
– Как говорил Фарис, – понизила Рике голос до шепота, вспоминая бывшего командира стражи дворца, – когда не знаешь, что делать, – делай шаг вперед.
Эвала вспомнила этого человека, о нем не раз упоминал Нури.
– Бездействие порождает страх, а действие, моя милая, порождает уверенность.
Рике видела, как ее слова повлияли на девочку, она их несколько раз повторила про себя, явно принимая какое-то важное решение.
– Та права, – наконец сказала Эваларин.
– Ну вот и отлично! Все готово! Жаль, что твою союз с Амоном Риджу не состоялся. Он был бы очарован тобой, увидь он тебя сейчас.
– Ему еще представится такая возможность, – ответила Эваларин, вставая со стула. – Спасибо, Рике, за твою заботу. – Она кратко ей поклонилась, чем вызвала невероятное смущение у служанки, и направилась в покои Даэвы.
Спустя несколько минут она уже была у дверей покоев императрицы, та была приоткрыта. Принцесса без стука вошла в просторную комнату, богато украшенную серебром. Этот металл присутствовал во всем, начиная от вкраплений в полу и заканчивая мебелью. Даэвы нигде не было видно, но Эвала отчетливо слышала ее голос, доносившийся с открытой террасы. Девочка бесшумно подошла ближе и увидела своих мать и брата. Ветер теребил шелковые бежевые занавески, из-за которых было не видно никого и ничего. Даэва сидела в высоком мягком кресле, сложив руки на груди и уставившись перед собой. На ее задумчивом лице были заметны следы раздражения. Принц стоял у края террасы, облокотившись на перила, и смотрел на город, раскинувшийся под стенами дворца.
– Может, тебе стоит больше времени уделять своим тренировкам? – посмотрела на сына Даэва. – Или ты просто делаешь что-то не так.
– Я не делаю ничего нового, следую правилам и заветам предков, – возразил Ивали, не поворачивая головы. – Но факт остается фактом: я не могу взять под контроль собственную душу. – Он сжал кулаки. – А когда мне это удается, ее силы оказывается недостаточно, а знаниями она делится неохотно… – Ветер коснулся его лица. – Разве что воспоминаниями прошлых воплощений, но и они не такие, какими их описывали.
– В каком смысле не такие? – насторожилась императрица.
– Я могу их увидеть лишь раз. Стоит мне что-то вспомнить из прошлого, и оно стирается из памяти души. Не могу вернуться к этому эпизоду… будто его… залили черной краской.
Ивалиран принялся расхаживать по террасе, касаясь многочисленных цветков, что в избытке произрастали тут.
– Это плохо? – спросила его мать.
– Не знаю, – покачал он головой. – Это не так, как бывало раньше. Знания прошлого стираются, а вернее, – принц замолчал на несколько секунд, – видоизменяются. На этом
