Я не хотела, чтобы мой брак был по обязательству или договоренности. Я любила Генри. Возможно, это была не та бесконечная любовь, о которой пишут поэты и слагают в песнях музыканты, но он сделал меня сильнее, счастливее, и понимание того, что он — часть моей жизни… помогло спасти меня во многих смыслах. Всё хорошо, когда он рядом. Всё реально. Мы могли бы стать большим, если бы только он дал мне шанс. Но вместо этого он решил держать меня на расстоянии вытянутой руки, и я страдала, понимая, что недостаточно хороша для его ответной любви. Понимая, что я — не Персефона.
Мне эти мысли совсем не нравились.
Я услышала, как позади Авы кто-то прочистил горло, и подняв голову, сквозь пелену слез, увидела Джеймса.
— Всё хорошо? — спросил он. Тон голоса выдавал его нежелание находиться здесь. Но я его не винила. Я тоже не хотела быть здесь.
Я покачала головой и шмыгнула носом, вытирая мокрое лицо рукавом свитера. — Простите. Я просто… Не могу сделать этого, если она продолжит вести себя так. Мне и так плохо от того, что приходится просить ее о помощи. Я не могу еще и терпеть ее поведение.
— Ты и сама не подарок, — услышала я голос Персефоны позади Джеймса, и напряглась. Ава стала между нами. Готова поклясться, я услышала ее шипение.
Джеймс выставил руки, будто ожидая, что они набросятся друг на друга или повырывают волосы. — Да хватит вам. Всем вам. Никто не хочет идти к Кроносу, но сейчас наши желания не в приоритете, ведь в противном случае они с Каллиопой выиграют.
Я стала рассматривать полевые цветы у своих ног. Один из них я случайно раздавила каблуком, поэтому осторожно убрала ногу, будто это могло бы вернуть его к жизни. Только после того, как меня охватило разочарование, я поняла, что ищу цветок Генри. Он мог быть рядом со мной везде, кроме этого места. Везде, только не рядом с Персефоной.
Персефона отбросила руку Джеймса в сторону и подошла ко мне. — Мне жаль, — сказала она, ее голос эхом разнесся по всему лугу. — Не за свои слова, а за то, через что тебе пришлось пройти. Джеймс всё объяснил.
Ну конечно объяснил. Грудь сжалась, когда подступила новая волна слез, и я сжала челюсть, чтобы не заплакать. — Всё в порядке. Ты не думала, что так случится.
Ава подошла ко мне и взяла за руку. От этого я почувствовала себя еще большей идиоткой. Кронос мог убить нас, а я расстроилась из-за того, с чем мне никто не мог помочь.
— Я уверена, что мама не хотела подобной жизни для тебя, — продолжила Персефона. — Она устроила наш с Аидом брак только ради меня и моих интересов. Она не виновата, что ничего не получилось.
Да, не виновата, но согласиться с ней вслух казалось глупым.
Джеймс был прав. Эта борьба и ревность ничего не исправит. Сейчас неважно, какие чувства я испытывала по отношению к Персефоне или она ко мне. Важно лишь одно: нужно что-то сделать с Кроносом и спасти остальных.
Мне потребовались все оставшиеся крупицы силы воли, чтобы проглотить гордость.
— Пожалуйста, нам нужна твоя помощь, — сказала я. — Я знаю, ты уже долгое время живешь своей жизнью, но мама, Генри и… Уолтер… Кронос и Каллиопа похитили всю шестерку. Она пытается выяснить как открыть ворота, удерживающие Кроноса, но…
— Но что? — спросила Персефона. Взглянув на нее, я увидела, что от лица девушки отлила вся краска, и мне стало немного лучше. Даже если ее выгнали из совета, она продолжала заботиться о его членах. — Как же я могу помочь?
— Ты знаешь, где врата, — ответил Джеймс.
Персефона отступила назад, и рядом с ней в то же мгновение, будто из воздуха, оказался Адонис. — Хотите, чтобы я отвела вас туда? — недоверчиво спросила она. — Джеймс, ты не просто так не можешь найти их. Есть причина, по которой о местонахождении врат знаем только мы с Аидом. Хотя даже я не должна этого знать… он рассказал только на случай, если с ним что-нибудь случится.
— Он уже попал в беду, — ответила я. — И если мы не доберемся туда раньше, чем Кронос решит, что ему наскучило держать их, то он либо убьет их, либо сделает еще что похуже.
Персефона покачала головой, и Адонис снова обнял ее, уткнувшись лицом в волосы. — Вы проделали весь этот путь только чтобы спросить меня отведу ли я вас на собственную смерть? Вам нельзя сражаться с Кроносом. Он убьет вас.
Я обменялась с Джеймсом взглядами, и он слегка кивнул. — Мы уже успели столкнуться с ним, — ответила я. — Я думаю… я думаю, что теперь он оставит нас в покое, по крайней мере, пока не доберемся до ворот.
— Пока вы не доберетесь до ворот? — переспросила Персефона, и я услышала панику в ее голосе. — Что это значит?
— Он достаточно проснулся, чтобы иметь возможность частично выйти из заточения. Он может напасть только в пределах Тартара, — пояснил Джеймс. — Он напал на дворец до окончания церемонии коронации Кейт. Именно тогда братья погнались за ним.
— И он следил за нами по пути сюда, — добавила я. — Но я заключила с ним сделку, и не думаю, что он снова нападет.
Персефона сузила глаза, но хотя бы не спросила, что за сделка. — То есть, хочешь сказать, что вы пришли сюда, зная, за вами гонится чертов Титан, желающий свести счеты, и не сказала мне об этом в первую очередь?! Вы привели его прямо к нам!
— После того как Кейт заключила с ним сделку, он не нападал, — возразил Джеймс. — Ты в безопасности.
Персефона выскользнула из рук Адониса и начала расхаживать. — Ты что, намеренно это сделала? Если я пойду с вами, он меня уничтожит. А если не пойду, то он знает, где нахожусь, и что я единственная, кроме Генри, могу найти Тартар, так что может все равно решить избавиться от меня.
— Зачем бы ему это делать? — огрызнулась я. — Он хочет открыть ворота, а Каллиопа понятия не имеет, как это делается. Без нас у него нет ни единого шанса получить желаемое. Пока ты с нами, ты в безопасности.
Персефона нахмурилась и посмотрела на Адониса, который всё это время молчал. Он ободряюще ей кивнул, но девушка еще больше нахмурилась. — Клянешься, что у него нет