Когда окраина поселка остается позади, вдалеке раздается тревожный гудок приближающегося поезда. Успели.
Отъехав на тигу, сбавляем темп. Несколько всадников уходит вперед, еще сколько-то немного отстают. Ни дать, ни взять — те же едут, только обратно. Авось, по головам никто считать не будет. Доезжаем до леса, углубляемся в него. Через минут десять Дорен показывает на съезд, сворачиваем туда, доводим фуру до подходящей поляны. Я Дорена еще на станции насчет такого спрашивал — хочется с пленными пообщаться поскорее, а до поместья ехать далеко, да и трупы туда тащить незачем. Как, впрочем, и пленных.
Развязываем невезучих караульных, вручаем лопаты, найденные в фуре. Копайте, мол. Морды серые от страха, но копают. Грунт мягкий, мужики здоровые, углубляются быстро. Вот уже яма им по пояс, вот глубже, еще… Когда выше уровня земли остаются лишь макушки, вытаскиваем их наверх. Эта же троица сбрасывает в яму тела убитых «плащеносцев» и то, что мы забрали из разбитой фуры.
А у нас еще двое убитых… Нет, этих мы похороним отдельно…
Вскоре на другом краю поляны вырастает холмик, в который воткнут обломок жерди с прибитой к нему доской, где вырезаны имена, звания и сегодняшняя дата. Лейтенант Астис Астирен, стрелок Дигус Хатир, покойтесь с миром.
— Хорошо бы потом в Меленгур перенести их, — бормочет Нокис. Он пришел в себя, пока мы ехали. — Лейтенант, правда, сам откуда-то из Ханарана, но родители к нему переехали, жениться вроде собирался… А Дигус — местный. Жена с двумя детьми осталась… Эх…
По моей команде парни подтаскивают к краю ямы ящик поцелее, усаживают на него одного из недавних могильщиков, придерживая его за плечи. Естественно, делают это так, чтобы он понимал, что им достаточно легонько его толкнуть. На другой ящик, напротив пленного, усаживаюсь я. Рядом встает Кимер. Выглядит сержант, надо признать, устрашающе.
— Итак… Имя, звание, место службы? Что делали на станции? Кто командир?
Мужик мрачно смотрит в землю. Ничего, я не гордый, повторю.
— Имя, звание, место службы…
Парни легонько отводят его плечи назад, слышно, как осыпается край ямы от смещения веса. Мужик поднимает глаза, заметно меняясь в лице — что-то не видно в нем прежнего героизма… Понял, видать, что второй раз из ямы никто вытаскивать не будет.
— Ну?
— Тибен Ангир, надсержант, рота обеспечения Уларского отделения Корпуса Красной Стражи. Здесь был в сводном отряде, отвечал за транспорт.
— Замечательно. Что ваш сводный отряд делал на станции? Я не про охрану лошадей и повозки.
— Не знаю. Знал командир отряда. Вроде должны были кого-то арестовать, а в случае сопротивления — уничтожить. Кого — не знаю.
Ладно, поверим.
— А командир отряда у нас кто?
— А… там лежит, в яме.
— Звали его как? Звание?
— Камирен, капитан. Но он не наш… прикомандированный. Вроде из столицы.
Ф-фух, а я уже подумал, что сейчас еще один Мархен нарисуется.
— Сколько человек было в отряде?
— Двадцать один, если вместе с офицерами и магом считать. Но семерых с лейтенантом Сунгиром капитан услал вчера на какой-то хутор… по этой дороге вроде.
Хутор? Ну-ка…
— Не Медвежья Тень, случаем?
— Он самый… — он смотрит на меня со страхом и удивлением. — …вроде бы.
Любопытно. Кто-то явно зачищает следы. Но следы чего?
— Так, надсержант… Сводный отряд, говоришь? Из кого сводили?
— Из нашей роты нас трое. Я и двое рядовых. Тринен и Лунир. Ваши их тоже повязали. Вон стоят… Лейтенант Хастен, из штаба нашего отделения Красной Стражи, и с ним двое сержантов, но из штурмовой роты. Остальные прибыли с капитаном. Лейтенанта Хастена они взяли, чтоб проще с властями договариваться было — бывал он здесь уже. А сержант Буген и вовсе из этих мест. Из деревни рядом со станцией.
Так, шестеро местных, пятнадцать чужаков. Причем, опять — местных берут в качестве вспомогательного персонала, не открывая им всей задачи, а то и вовсе скармливая дезу.
— Ты видел лейтенанта Хастена и тех сержантов среди убитых?
— Видел… Всех троих.
Так… Всех троих. Сам надсержант и двое его бойцов тоже тут, только живые. Выходит, четвертый пленный — из чужаков? Ладно, сначала закончим с надсержантом.
Пока я думаю, что бы еще у него спросить, двое подчиненных Ангира, воспользовавшись невнимательностью охранявших их парней, сбили с ног караульных и бросились к зарослям. Наверное, решили, что после допроса мы их тут и закопаем — и решили рискнуть. До зарослей-то всего ничего… Задумавшись, я не успеваю среагировать, зато бойцы, полные желания реабилитироваться, пускают оружие в ход без лишних разговоров. И когда я кричу «прекратить огонь», спасать уже некого. Неудавшиеся беглецы превратились в свежих покойников.
— Пристрелили? — говорю. — Теперь и в яму их сами сбрасывайте. Еще и закапывать будете.
Парни молчат. Оправдываться нечем. Ангир затравленным взглядом сверлит землю.
— Ладно, — говорю, — потом с вами разберемся. Отведите этого, — киваю в сторону надсержанта, — за фуру и очень постарайтесь, чтобы не убежал и не умер… внезапно. Дорен, давайте того сюда.
Место Ангира занимает чужак, сдавшийся сам.
— Имя, звание, место службы?
— А с чего вы взяли, что я не гражданский? — пытается хорохориться он. Допрос Ангира он слышать не мог, а вот неудавшийся побег его подчиненных видел хорошо.
— А мне все равно. Не служивый, а взяли с оружием, значит — бандит. Тогда сразу расстреляем, без лишних разговоров. Недосуг нам тебя в город везти. Будешь говорить или сразу в яму?
Он сразу скисает.
— Корис Брунен, капрал. Ханаранское отделение Красной Стражи. Штурмовая рота.
Нахожу в куче трофейных документов нужное удостоверение. Есть такой. Печать с очень убедительной аурой. Впрочем, это уже ни о чем не говорит. Ладно…
— Кто ваш командир? Здесь?
— Капитан Рокис Камирен. Но он убит. Я сам видел, он рядом с магом стоял, когда стрельба началась.
— Маг? Кто он?
— Так убили ж его… Вместе с капитаном… А, как звали? Вот да, капитан как-то странно к нему обращался.
— По имени?
