– Не было, Ваше Величество! – расстроенно вздохнул Ян Грошек и прошептал стоящему рядом Дрюне. – Дубов вообще не было – не сажают их в городе из-за мощных корней, что фундаменты ломают!
– А этот откуда взял? – таким же заговорщическим тоном поинтересовался шут.
– На каком-то пустыре выкопал, – признался секретарь.
– За голову не боись, не выдам, – улыбнулся Дрюня и подошел к королю. – Ты чего на деревце наговариваешь, Твое Капризное Величество? Смотри, какой пряменький, и почки толстенькие! Вот как Саник!
Саник увлеченно подкапывал уже третий куст. Ее Высочество Оридана, с головой ушедшая в посадку цветов и увозившаяся не хуже своего воспитанника, вскочила и всплеснула руками.
– Ах, ты, нехорошик! Нельзя там копать! Нельзя!
Щен ее не слушал. Кто когда-либо копал с азартом, его поймет!
Подскочив к нему, принцесса топнула ножкой.
– Прекратить! Саник, прекратить!
Оборотень отодвинулся, но продолжил копать. Кустик жалко завалился набок.
– Ах, ты! – воскликнула Оридана и… замахнулась.
Саник прижал уши и попятился.
– Змейка моя, ты пугаешь его! – поспешил на помощь племяннице герцог Ориш, но было поздно – щенок развернулся и со всех ног бросился прочь.
– Стоять… – растерянно прошептала Оридана. – Саник, стоять! Да поймайте же его кто-нибудь!
Все работающие на площади дружно побросали инвентарь и погнались за беглецом. С таким же успехом можно было гнаться за ветром – маленький оборотень, выросший на улице, прекрасно ориентировался в городских трущобах и вскоре исчез из виду.
Гаракенская принцесса горько плакала на плече у Бруни, а та, подозвав к себе Григо, приказала:
– Найди Веся, он говорил, у них на курсе есть парень с потрясающим нюхом! Пусть приведет его сюда! Не плачьте, Ваше Высочество, мы обязательно его найдем!
– Маленький… – всхлипывала та, – я не злиться! Я воспитывать!
– Ох, Ори, – по Фигли Оришу было видно, что тот искренне расстроен, – в следующий раз спроси у меня, прежде чем кричать, и мы что-нибудь придумаем!
– Своих детей ей надо, – так тихо, что слышно было только шуту, сказал Его Величество, – напомни мне поговорить с Колеем на эту тему! Ян, дуй в магистрат, пусть поднимут городскую стражу для поиска оборотня. И строго-настрого накажи, чтобы не пугали!
Едва успевший отдышаться после поисков дуба секретарь кивнул и стрелой унесся прочь.
Оридану пришлось увести с площади. У нее все валилось из рук, а слезы постоянно капали, заливая кружева.
С наступлением ночи новостей не появилось. Вестах Золвен из Гончих Псов, приведенный Весем из университета, вначале уверенно встал на след, но затем потерял его – Саник несколько раз пересекал рыночные площади, на которых след легко терялся среди других. Оридана отказалась от ужина, выгнала прислугу, поругалась с дядей и плакала в своих покоях, представляя страшные картины того, что может поджидать ребенка на улице. Самым страшным из представлявшегося принцессе, выросшей в тепличных условиях, были голод и темнота. Ей казалось, город, как пресловутые дворцовые часы с океанским творцом, за трезубец которого она зацепилась в детстве, затягивает Саника в свое жерло с целью перемолоть его тонкие косточки. Пожалуй, впервые в жизни с тех самых пор, как была ребенком, она испытывала настоящий, выворачивающий душу страх. Принцесса не переживала так, даже направляясь в Ласурию для знакомства с принцем. Тогда официальный протокол лишь слегка волновал ее мысли, вовсе не занимая места в сердце, а маленький коричневый щен с белой кисточкой на хвосте, кажется, занял его целиком!
После ужина в покои Ориданы тихо зашла Бруни, устроилась рядом с лежащей на кровати принцессой и молча обняла, гладя по голове, как маленькую. Ей ли было не знать этого отчаяния – отчаяния потери любимого существа, без которого сердце отказывается ворочаться в груди, а глаза – смотреть вокруг. И все застилает серой-серой дымкой, и ты теряешь в ней себя, испытывая бесконечную выматывающую душевную боль.
– Вы быть правы… Саник не игрушка! Он живое, умное! – всхлипывая, заговорила Оридана. – Я плохая для него! Но хочу быть хорошей… мамой! Как сделать?
Бруни невольно положила ладонь себе на живот, и тот отозвался легким толчком. Как быть хорошей мамой? Она в последнее время тоже часто задавала себе этот вопрос.
– Наверное, любить, – ответила она, – просто любить и… терпеть. Нам для детей нужно терпение, а им от нас – любовь. Вот и весь секрет.
– Ох… – прошептала принцесса и заплакала горше прежнего.
В дверь постучали.
– Никого не принимать! – всхлипнула Оридана, однако створки уже открылись, впуская Его Высочество принца Колея.
Бруни поспешно встала и отошла к окну, сомневаясь, стоит ли оставлять принцессу в таком состоянии наедине с ее непредсказуемым супругом.
Колей, подойдя к кровати, поклонился Оридане. Та отвернулась.
– Я зашел сказать, как сожалею о вашей пропаже, моя дорогая, – покосившись на Бруни и явно подражая отцу, сказал он, – но верю, что мальчишка найдется. И еще хочу сообщить вам, что не буду возражать против вашего опекунства над ним.
Он пошел прочь из комнаты, однако на пороге оглянулся, встретился глазами с Бруни. В ее взгляде было недоверие, в его – вызов.
– Хочу, чтобы вы знали… – снова посмотрев на жену, произнес принц и вышел.
Оридана затихла – то ли устала плакать, то ли была сильно удивлена.
Бруни выглянула в окно и вдруг увидела под разлапистыми яблонями, что окружали аптекарский огород мэтра Жужина, мерцающий огонек. Как будто некто, стоя там, то закрывал, то открывал дверцу потайного фонаря. В сердце толкнулась надежда.
– Я сейчас вернусь! – воскликнула она и выбежала из комнаты, мимо изумленных гвардейцев в голубых мундирах колеевского полка, охраняющих вход в покои гаракенки, по пустынным коридорам, полным теней, сквозняков и редкого света магических светильников.
На улице было прохладно, однако Бруни бросило в жар, когда она, подойдя к яблоне, увидела фигуру в темном плаще с капюшоном.
– Приятно иметь дело с умной женщиной, – скидывая капюшон и улыбаясь, сказал Григо Хризопраз, протягивая ей скулящий комочек с белой кисточкой на хвосте. – Держите вашу пропажу! Скажете, сам пришел.
Бруни прижала к себе сжавшееся тельце. Оборотень поглядел на нее круглыми глазами, в которых плескалась тоска. Он был испуган, голоден и устал, однако самым страшным оказалось одиночество, возможность отвыкнуть от которого ему подарила смешная и резкая принцесса из Гаракена.
– Пресвятые тапочки, вы нашли его! – засмеялась Бруни, прижимая щена к себе. – Григо, дайте я вас поцелую!
– Если нас увидят – сплетен не оберетесь, – пробурчал довольный дракон, – хорошо спрятался шельмец, пришлось сделать пару кругов над городом, чтобы найти его! С высоты видно лучше!
Ее Высочество звонко чмокнула секретаря в щеку и побежала прочь, стараясь дышать ровнее.
Вбежав в покои принцессы, ощутила, как шевельнулся у нее под рукой хвостик – туда-сюда. Тихо положила щенка рядом с Ориданой. Та приподнялась, зрачки ее казались огромными на бледном лице. Молча прижала к себе грязного оборотня, молча ткнулась лбом в его лобастую голову. Саник скулил и пытался лизнуть
