Ее тихий стон потряс его сильнее, чем потряс бы звериный рык. Голодный, голодный стон. Чтобы прийти в чувство, шут со всей силы укусил себя за запястье и бросился прочь. Алли была его мороком в юности и оставалась им сейчас, но дома ждала живая, теплая, а главное, принадлежащая только ему женщина. Дурында. Любимая.
* * *В верхнем уровне Золотой башни было темно, лишь над столом висел светлячок, давая возможность архимагистру читать лежащий перед ней список. Как Ники ни хотела вычеркивать из него имена, три пришлось вычеркнуть: Варгаса Серафина, Йожевижа и Виньовиньи Агатских. Варгаса следовало срочно чем-нибудь занять, дабы не помешался от несчастливой любви, а Йож после приказа Его Величества Виньогрета о назначении вторым секретарем посольства был потерян для «полевой» работы так же, как и его вторая половина – Виньовинья.
– Гном не пойдет против приказа своего короля, ну если, конечно, тот не затрагивает мастеровую честь, – пояснял Троян рю Вилль в накануне состоявшейся беседе, – и никогда не отпустит от себя гномеллу, с которой связан брачными узами. Таковы традиции, бережно соблюдаемые подгорным народом. Кроме того, почтенного мастера Агатского восстановили в правах в Гильдии ювелиров, а значит, он сможет открыть собственную мастерскую. Ты можешь представить, что это значит для гнома?
Ники тяжело вздохнула:
– У них была отличная команда, а теперь у меня сердце кровью обливается!
– Грой – руководитель операции, Вителья – волшебница, фарга Виден – целительница, Дикрай Денеш, Дробуш Вырвиглот и Рубаки Аквилотские – в качестве боевых единиц, – перечислил начальник Тайной канцелярии, загибая пальцы. – Думаешь, этого будет недостаточно?
Архимагистр снова вздохнула.
– Как бы тебе объяснить, Твоя Светлость… В искусстве волшебства есть понятие магического абсолюта – идеального соотношения Силы и Мастерства мага для воздействия на то или иное событие или предмет. Команда «хорьков» – такой идеал… Вселенная благоволит им, дарит удачу за удачей, но только при условии, что они работают вместе! Сохранят ли они эту способность оказываться в нужное время в нужном месте после того, как потеряют в составе, – я не знаю. И это меня тревожит!
Рю Вилль помолчал, покачал пальцем серьгу в ухе.
– Если бы тебе предложили выбирать, от кого бы из них ты не смогла отказаться? – спросил он.
– От графа, – не задумываясь, ответила Ники.
– Яго… – покачал головой Трой и замолчал – Его Величество запретил графу рю Воронну покидать страну.
«Яго…» – в покоях Золотой башни повторила про себя архимагистр и поставила около его имени жирный знак вопроса. Постучала пальцами по столу, затем потянулась к зеркалу связи.
Стекло зарябило и показало обитые тканью спокойного голубовато-серого оттенка стены кабинета наследного принца.
– Да? – тут же откликнулся владелец.
– Ваше Высочество, переговорить бы…
– Приходите.
Принц знал, что Ники не является без серьезного повода, Ники – что Аркей не любит лишних слов. Оба прекрасно понимали друг друга.
Волшебница шагнула прямо в кабинет, склонила голову и дождалась, пока принц предложит сесть в кресло напротив. В кабинете он был один.
– О чем пойдет речь? – уточнил Аркей, откинувшись на спинку стула и сцепив пальцы перед собой.
– Об операции «Ласурские призраки», – шевельнулась Никорин. – Ее проведение под угрозой, однако у меня нет достаточных… – она замолчала, подыскивая слово, – …обоснований, чтобы это доказать. Только предчувствие.
– Предчувствие архимагистра – это серьезно, – позволил себе улыбнуться принц. – Насколько я знаю, отец в целом одобрил вашу идею, выделил силы и средства. Так в чем проблема?
– Не в целом! – отрезала волшебница. – В составе группы мне нужен человек, которого он категорически отказывается отпускать.
Его Высочество молча смотрел на нее, ожидая продолжения, однако Ники показалось, что ответ он знает.
– Ягорай рю Воронн, – выдохнула она. – О его способностях, опыте и преданности короне вы и сами знаете, но это не те качества, которые имею в виду я, говоря, что он должен участвовать в операции!
Принц молчал.
– От этого зависит судьба Тикрея! – отчаявшись объяснить, воскликнула архимагистр.
– Чего вы хотите от меня? – ровно спросил Аркей.
– Уговорите Его Величество отпустить рю Воронна!
– И какие аргументы мне привести, дабы он согласился? – усмехнулся принц, однако его глаза были холодны.
Ники знала этот взгляд. Он делал Аркея похожим на отца, несмотря на внешние различия, и указывал на то, что Его Высочество ищет решение проблемы.
– Ну, если я не могу привести вам никаких, то откуда они возьмутся у вас? – пожала плечами она.
– Один аргумент у меня, возможно, найдется… – задумчиво произнес Аркей, и волшебница немедленно поднялась:
– Благодарю, Ваше Высочество!
Вновь оказавшись в своих покоях, Никорин подошла к окну и загляделась на темные воды Тикрейской гавани. В небе висел тонкий серпик луны, такой хилый, что его хотелось подкормить.
Редьярд был понятен и предсказуем, как рассвет, но, когда королем станет Аркей, с ним будет просто и непросто одновременно, ведь в нем течет кровь Морингов. Холодная северная кровь.
* * *Казалось, Лихо не понимал, что происходит. Его глаза были полузакрыты, однако ноздри едва заметно подрагивали: оборотень принюхивался к тем двоим, что вели его по подземным переходам в неизвестность.
Торхаша подняли на рассвете. Окатили из ведра холодной водой, вздернули за руки. Тигры – ребята крепкие, куда жилистому лису тягаться с такими тяжеловесами! А в том, что его ведут именно тигры, Лихай не сомневался, чуя знакомый запах. Так пахла та тигрица – высокомерная, рыжеволосая, назвавшая его героем-любовником.
Лабиринт скальных кишок тянулся неспешно, запутанно. В одиночку и не выйдешь отсюда, каким бы чувствительным ни был нос! Уровень пола едва заметно понижался, в воздухе разливалась выворачивающая кости стылость вечной мерзлоты. Человек в таких условиях давно бы впал в прострацию и уснул навсегда, но оборотней спасала повышенная температура тела.
Лихай не сопротивлялся. Отстраненно следил за происходящим, просчитывал варианты побега, вспоминал ситуации, в которые ему случалось попадать, – хреновые, надо сказать ситуации… И, похоже, эта была хреновее всех остальных! Нет, он не терял надежды, поскольку был прирожденным воином. Торхаш ждал шанса, однако чем ниже его уводили, тем явственнее он понимал: те, за кем он охотился, тщательно подготовились, и из этой ловушки не выбраться даже тренированному, злому оборотню. А Лихо был зол. Очень зол. И в первую очередь на себя. Прежняя, давно наскучившая жизнь показалась весьма привлекательной. От воспоминания о волшебнице с глазами цвета озерного льда и холодными губами, которые вынимали из него при поцелуе душу, хотелось выть прямо в каменный потолок.
Игра…
Они играли друг с другом, как с добычей, не подозревая, что в любой момент их может настигнуть смерть, как настигала она сейчас последнего из рода Красных Лихов. Посмеявшись над самим собой, Торхаш мысленно воззвал к Ники. Было бы здорово, услышь его волшебница и явись прямо сюда! Наверняка снесла бы с лица земли каменный лабиринт вместе со всем содержимым, явив миру очередное чудо…
Интуиция, кружившая в
