— Ну, как там? — Старик с беспокойством наблюдал за происходящим, и Марсель обратился к нему, чтобы как-то успокоить:
— Все в руках Господа нашего. Даст Бог — будет ходить твой внук.
— Ой, спасибо тебе! Век помнить буду твою доброту. Старик, поддавшись внезапному порыву, обнял гостя, и тот, не ожидавший такого проявления чувств, с улыбкой похлопал его по спине.
— Ты все верно делаешь. Любовь — лучшее лекарство от любых ран. Если что-то и сможет поставить твоего Илюшу на ноги, то только она.
— А как же Бог, о котором ты говоришь?
— Он и есть любовь, разве ты не знал?
Подумав, что эта фраза может стать прекрасным завершением его визита, Марсель попрощался с хозяевами и уже направился к двери, но в этот момент его окликнул Илья. Сняв с могучей груди какую-то деревянную фигурку, он протянул ее ученому:
— Это мне досталось от отца — он всегда носил его с собой и перед смертью подарил мне. Возьми.
— Что это? Медведь? — Историк с интересом рассматривал довольно точную копию зверя, искусно вырезанную из дерева.
— Да. Говорят, что он защищает от сглаза и дарит здоровье. Мне он помочь не смог, может быть, поможет тебе в том, что ты задумал. Твой бог не запрещает тебе носить символы чужой веры?
— Думаю, он не станет возражать, — с улыбкой ответил Марсель и надел подарок на шею. — Прощайте, добрые люди!
Выйдя на улицу, историк увидел сразу нескольких поселенцев, которые, стоя у забора, с любопытством разглядывали его. Заметив, что он также смотрит на них, селяне тут же сделали вид, будто оказались здесь совершенно случайно, и разошлись в разные стороны. Усмехнувшись тому, как быстро здесь распространяются слухи, Марсель снова надел на лицо маску, таким образом отгородившись от всех, и направился проведать Мусу.
* * *Войдя в помещение, он в первый момент не поверил глазам: мавр стоял на ногах в полном облачении и как раз проверял, надежно ли закреплена сабля. Меланья находилась рядом и заботливо поправляла одежду любимого. Заметив вошедшего, она отошла в сторону и скрестила руки на груди, отчего ее и без того внушительная фигура стала еще более солидной.
— Вы чего это удумали? — воскликнул Марсель, недоверчиво поглядывая то на мавра, то на женщину. — Тебе лежать нужно!
— Я здоровый, — спокойно ответил Муса и демонстративно несколько раз взмахнул руками. — Моя женщина вылечила. Все, боли нет. Можем ехать.
— Вот прямо так, сразу?
Историк все еще не мог поверить в то, что рана, которая его современника уложила бы в постель минимум на месяц, оказалась такой пустяковой в десятом веке. Неужели люди со временем стали настолько слабее? Он и раньше замечал, что мужики, пострадав в результате несчастного случая или драки, восстанавливались с поразительной быстротой, но чтобы вот так — нет, прежде Марсель такого не встречал. И тем не менее Муса, судя по всему, чувствовал себя отлично. С нежностью взглянув на Меланью, он что-то сказал ей на своем языке, и та покраснела. Устав удивляться происходящим чудесам, Марсель сдался и махнул рукой:
— Ну, ладно. Раз готов, будем собираться. И позови своих людей. Я вообще сомневаюсь, что они живы, — ни разу носа из избы не высунули за все это время.
— Я сказал — они остаются, — беззаботно отозвался мавр. — Хорошие солдаты. Бери Курьяна, едем сейчас.
Марсель просто кивнул и вышел, оставив влюбленных наедине, чтобы они могли проститься друг с другом. Вернувшись к себе, он застал Курьяна уже собранным. Рядом на лавке с грустным видом сидел Тимоха и давал куму какие-то поручения.
— Свистульки — детям. Бабам — бусы. Ну, и мне чего-нибудь.
— Умный какой, — усмехнулся мужик. — Ни о чем не забыл?
— Забыл? — Тимоха сморщил лоб и несколько секунд молчал. — Кажется, все.
— А деньги?! Или ты думаешь, что мне это все просто так отдадут? Ага, еще и сверху добавят пару тумаков. Давай, не жмись!
— Да сочтемся, не чужие ведь люди!
— Ну да! Так же сочтемся, как за ту телегу?
— Ну, так то давнишнее дело, — возразил Тимоха. — А кто старое помянет, сам знаешь…
— Я куплю все, что нужно. — Марселю пришло в голову, что этот спор может длиться до самого вечера, и он решил, что проще заплатить самому, чем пытаться выудить деньги из прижимистого мужика.
— Вот, человек дело говорит, — обрадовался Тимоха, — хоть и чужеземец.
— Собирайся, выезжаем, — кивнул историк Курьяну.
— Без черненького? — удивился мужик.
— С ним. Он уже на ногах.
— Ты смотри!
* * *Сборы заняли всего несколько минут, да и то только потому, что Тимоха постоянно вспоминал о каких-то новых вещах, без которых ему никак не обойтись. Увидев в госте источник дармовщины, он еще долго не успокоился бы, если бы кум не прикрикнул на него:
— Ты не наглей! Знай меру!
Выйдя из хаты, Марсель увидел Мусу, который сидел верхом на коне и отдавал распоряжения помощникам. Наконец все уже были готовы к отъезду. Все жители селища собрались провожать гостей, словно те были им родными. Удивившись такому отношению, историк поинтересовался у Тимохи, мол, что происходит?
— Ну, как же! Вы ведь нас, можно сказать, спасли. Когда бы еще княжеская дружина до нас доехала. Вот и провожают вас с любовью.
— Я думал, они меня боятся, — усмехнулся Марсель.
— Не без этого, конечно. Но одно другому не мешает.
Помахав рукой толпившемуся народу, историк в сопровождении спутников выехал за пределы селища. Последнее,
