– Видишь девушку в оранжевом на правом балконе? Которая через перила перелезает. Следующее, что она сделает – спрыгнет.
Остановился.
– Руки убери, – ласково попросила я. Девицу в оранжевом испуганно тормошили подружки, та непонимающе смотрела вниз. – И никто в лепешку не расшибется.
Хватка слегка ослабла, я развернулась. Ё-моё! Аж глаза режет. Нереально светлые волосы, невозмутимая бледная физиономия, ноль эмоций и взгляд сквозь меня, который не перехватывался. Его руки по-хозяйски лежали на прежнем месте и убираться не думали.
– Будем целоваться? – с надеждой спросила я. Молчит, гад. – Или целуйся, или отвяжись! Все, я обиделась. Сейчас еще одна на перила залезет. Какую тебе? С букетом белых роз? Или мелкую, что на телефон снимает? Выбирай.
Хватит ли мне духу? Проверять не хотелось. Надеюсь, ему тоже не захочется.
– Отпущу – упадешь, – спокойно отметил он.
– Не настолько ты меня впечатлил, чтобы падать.
Вашу ж мать! От удара о пол копчик вбился прямо в мозг, перед глазами поплыли галактики. Сверху – ничего кроме вопиющего равнодушия. Ясно. Хороших манер не завезли. Я попыталась встать, беспомощно чиркая сапогами по глянцевой плитке. Подняли за шиворот в воздух и совсем не бережно опустили на жалобно цокнувшие каблуки.
– Не оставите меня в покое, – прошипела я со злостью, изрядно подпитанной ноющей задницей, – такое тут устрою. На фантазию не жалуюсь.
– Иди-иди, – усмехнулся он.
Показала наглядно, куда ему самому идти, и побрела к эскалатору. Взгляд, нахально воткнувшийся в спину, был безумно далек от огорченного. Можно подумать, что все у него прошло по плану! Голова заметно кружилась, плечо зудело. Видно, вколол какую-то дрянь. То-то мозги набекрень.
На втором этаже было тише и безлюднее, над неприметным проемом стыдливо отсвечивала заветная надпись. Говорят, сколько ни размышляй, все равно решение принимается за долю секунды. До одурения надоело ждать. Лучшее сочетание – здесь и сейчас! Впрочем – выбора как бы и нет. В туалете мертвенным светом горели лампы, ряд пустых кабинок скалился приоткрытыми дверями. Отлично, никаких конкурентов, лишь замученная мамаша полоскала под краном своего отпрыска. Тот извивался и орал, пиная и лапая все, до чего мог дотянуться. Макнула бы в унитаз, да и дело с концом. Я заперлась в последней кабинке, бросила на пол плащ и уселась на него. Не самое романтичное место, зато тот тип сюда точно не сунется: через дверь шприцом тыкать затруднительно, а на открытый штурм окаянства не хватит. В голове поплыло, по венам разлилась слабость. Словно сквозь вату послышался удаляющийся визг мелкого засранца, навалилась тишина. Вдох, пропитанный цветочным освежителем воздух. Волны вынесшей к воронке энергии, лабиринт серых линий. Остатков сил хватило, чтобы прорубить путь.
Пронзительная белизна рассеялась на горбатом каменном мосту. Под ним – бездонная пропасть в клочьях тумана, впереди – старый замок на вершине отвесной скалы. Раззявленная пасть ворот, откинутых на мощных цепях, массивная поднятая решетка. Высокая круглая башня, башенки поменьше, зазубренные линии крыш, длинные шпили, втыкающиеся в небо. Внутри гламурно сиял особняк, настолько не вязавшийся со старыми валунами крепостных стен, что казался прифотошопленным. Словно хозяин, как та ворона, тащил в клюве из разных времен все блестящее, пафосное, вычурное. Травка, газончики, беседки, увитые цветочками – тьфу, пакость. С другой стороны дома – небольшой сад с ажурными скамеечками, деревянным колодцем под четырехскатной крышей и высаженными по линейке кустами роз. Гладкие блестящие листья, острые наросты шипов, кроваво-красные бутоны, настолько идеальные в своем совершенстве, что казались мертвыми. Лепесток к лепестку, пышное цветение длиною в вечность. Но вот что странно… Доморощенный садик был разбит у самого обрыва. Никаких стен и оград. Если встать к нему спиной, то с глаз долой скроется вся эта слащавая дребедень вместе с комфортным теплым летом, а впереди… Немыслимая высота, небо и воздух. Далеко внизу, у изножья скал, перекипающие под ветром осенней рябью леса, рваная нитка реки и хребтины пологих гор до самого горизонта. Ошеломляющая картина, за которую можно простить все вороньи повадки хозяина.
Кстати, его отпечаток сейчас именно там. Мощеная кирпичом дорожка повиляла между жуткими кустами, осторожно проскользнула по краю пропасти и уткнулась в колодец. Тяжелая крышка была сдвинута, колыхалась черная вода, криво отражая кусок деревянной крыши.
– Софи, – вкрадчиво прошептали над ухом. – Все-таки вернулась. Благоразумно.
– А куда деваться, – обернулась я.
Вызолоченные солнцем кудри нимбом вокруг головы, отсвет улыбки… Иже херувимы, святой Крис, покровитель Вестников. На кой ляд они ему дались? На побитого совестью совсем не похож, до интригана не дотягивает, но знак на книге об Исабель точно его. Крис проплыл мимо и изящно привалился к колодцу.
– Вернулась… – задумчиво повторил он, рассматривая меня сквозь прищур. Неправильный взгляд у нашего святого, в каждом глазе по томагавку. И колодец его открытый мне тоже не нравится. – Первым делом заскочила ко мне? Как мило…
Конечно, мило. Я вообще милая. Настолько милая, что сама себе удивляюсь. Главное, убедить Криса, что я с ним заодно. Иначе схарчит меня этот великомученик вместе с добытой информацией. Особенно когда поймет, что Тео я пока ничего не рассказала.
Была не была…
– Я знаю, что ты с ними делаешь.
Полыхнуло досадой так, что в ушах зазвенело, с кустов с похоронным шелестом посыпались кроваво-красные лепестки.
– Подсматривала… – произнес он со странной усмешкой. – И как?
Пасторальная картинка стиралась вместе с дорожкой, скамейками и манерами джентльмена, сквозь блестящую обертку все явственнее проступало нутро воина. Вот вам и лютики-цветочки. Скорее полет кондора над пропастью. Как бы самой туда не улететь.
– Мне нравится твоя идея, – поспешно ответила я. – Хочу помочь.
Бровь Криса поползла вверх.
– Полагаешь, мне нужна помощь?
Нет-нет, зачем. Столько неудачных заходов было, пусть дальше развлекается. Может, ему нравится сам процесс, а не результат.
– Конечно, нужна, – я решительно шагнула к Крису и добавила немного дурости в голос: – А еще нужна женская изворотливость. И хитрость! Соглашайся, доведем это дело до конца!
Он хмыкнул, перевел взгляд за мое плечо, задумчиво засинел холодным небом в глазах. Похоже, клюнул. Ну?!
– До конца… Сколько уже попыток было! Раз за разом – убита, убита, убита. То фанатики, то костер, то чума, то нож, то веревка, то кол осиновый в сердце, – Крис с ненавистью выплевывал слова, – и никак не сдохнет, тварь!..
Чего?!
– …лезет и лезет. Что с ней ни делай, как ни убивай…
Вашу ж мать! Влипла…
– …надо еще дольше, еще мучительнее…
Я нервно сглотнула.
– Чем Лану? – уточнила осторожно. – Или ту, с волками?..
– Не верь именам. Это она. Всегда она, снова и снова. Вечность нас преследует. Будто
