Эту стадию я уже миновала. Часа два назад или три. Одежда осталась при мне, а вот телефон как был в сумке, так там наверняка теперь и лежал. Интересно, что подумают люди, когда увидят её? Что я куда-то вышла? Станут ли они смотреть запись с камер, чтобы понять, куда я делась? Или же Иван Александрович что-нибудь им расскажет?
При его-то талантах, сокрытых до последнего времени, я не удивлюсь, что он всем всё объяснит, а потом уйдёт. Кто займёт моё место тогда? Кто продолжит строить Эль Пунто? Надо ли его достраивать или достаточно, что я стала одержимой этой идеей и теперь меня закинули сюда?
Вот только для чего?
Стадия вопросов, которая сменила стадию отрицания, тоже миновала и уступила место любопытству.
Мне захотелось пойти и прогуляться по Эль Пунто. Наяву, а не во сне. Посмотреть, что же там происходит.
Я спустилась со второго этажа. Обошла дом вдоль и поперёк, но он оказался абсолютно пустой – голые стены и ничего больше. Хорошо хоть, не было похабных надписей, как в одном из моих снов.
Возле двери я ненадолго задержалась. Стало страшно, что сейчас я открою её и окажется, что мне всё привиделось. Что на самом деле сейчас июнь следующего года, мы достроили Эль Пунто и я просто-напросто провела это время, как сомнамбула. А сейчас снова осознала себя.
Не сразу мне удалось понять, чем такой вариант пугает – по крайней мере, он бы означал, что я никуда не провалилась, а живу по-прежнему в своём мире. Но, как выяснилось, потеря времени для меня критичней, чем потеря пространства.
И всё-таки, спустя минуты размышлений, я набралась храбрости и открыла дверь.
Сразу налетел тёплый ветерок, который одновременно нёс запахи нагретой солнцем пыли, свежести приближающегося дождя, мокрой земли и раскалённого песка.
Да уж, если верить моим снам, в этом месте могло произойти что угодно.
Например, вот я случилась.
Начинаем потихоньку обживаться
– Скажите, что они живы. Скажите, что они живы. Скажите, что они живы. Пусть я – мертва, но скажите, что они живы. Мне больно. Мне больно. Больно. Знаете, что такое боль? Это когда не знаешь, что они живы. А вы молчите. Просто молчите. И всё. Скажите, что они живы…
То была пятая или шестая моя попытка поговорить с местными жителями. Но все они заканчивались так же бесплодно. Никакого диалога, одни лишь монологи. С их стороны. Все мои попытки вставить хоть слово ни к чему не приводили. В лучшем случае меня игнорировали, в худшем – начинали говорить громче, чтобы заглушить.
Настоящие жители Эль Пунто оказались не похожи на тех героев латиноамериканских сериалов, которых я знала. Скорее – кучка душевнобольных, запертых в таком странном сумасшедшем доме. Самом удивительном из тех, о которых мне когда-либо приходилось слышать.
Красивые и аккуратные домики оказались фикцией. Внутри они были такими же пустыми, как и мой. Только одна комната на втором этаже – по расположению такая же, как и та, в которой я проснулась, – являлась настоящей. Здесь стояла кровать. Здесь располагался унитаз – прямо в углу. Здесь же находился холодильник с едой. Не знаю, откуда она там бралась, но на вид казалась свежей.
Единственной однозначно хорошей новостью этого дня стало отсутствие языкового барьера. Тирады на испанском автоматически трансформировались в моём мозгу в привычную русскую речь, как это случалось во снах. И именно на испанском же языке я пыталась говорить с этими людьми. Не знаю, как именно, и подозреваю, что никогда не узнаю.
«А стоит ли вообще об этом беспокоиться? Разве это самое странное, что со мной происходит?» – примерно так я думала. И одновременно с тем понимала, что моё поведение слишком позитивно для происходящего. Как будто я всю жизнь только и мечтала, что попасть в странный городишко, который лежит не пойми где и населён не пойми кем. Потерять всё и взамен получить нечто непонятное и неизвестно ещё, пригодное ли для чего-нибудь.
«Вот-вот, – твердил кто-то очень рациональный внутри меня. – Вот-вот!»
Но все эти «вот-вот» не имели надо мной власти. По-прежнему внутри было скорее любопытство, чем страх. Наконец-то всё предыдущее, что случилось со мной, обрело хоть какой-то смысл. Не просто дурацкие сны с привязкой к местности, а какой-то подготовительный этап, чтобы перенести меня сюда.
Зачем? Ну, с этим я ещё успею разобраться. Я ведь и пробовать толком не начала. Хотя, если задуматься, всё случилось в тот момент, когда я, наоборот, перестала выяснять, что вообще происходит.
А ещё я отчётливо понимала, что выход есть. Вот только умирать для этого, как во снах, я пока не была готова. Да и не выход это, а всего лишь смена декораций.
К чему ещё я оказалась не готова, так это к изменениям, которые случились в «моём» доме, по возвращении из первой прогулки по Эль Пунто. Меня, как выяснилось, приняли в семью. Или в общину. Ну, или в дурдом, если здесь действительно селят сумасшедших.
Возле окна стояла кровать. Такая же, как и в остальных домах. Рядом с дверью – холодильник. Можно не открывать, еда там наверняка есть. А в углу, так, чтобы подальше от входа и окна, – унитаз. Раковины, кстати, нигде не было. Видимо, предполагалось, что микробов в Эль Пунто не существует. Как и душевых кабинок.
– Ну уж нет, – я хмыкнула. – Конечно, можно поверить, что вы здесь устроили остров проклятых, но я заранее отказываюсь в нём играть. Зовите Ди Каприо, ему не впервой.
Подойдя к кровати, я стянула матрас и перетащила его на первый этаж. Вернувшись, собрала постельное бельё и тоже спустила вниз. За следующий поход я набрала столько еды, сколько смогла вместить в себя наволочка.
Унитаз, холодильник и каркас кровати оставила наверху. Сомневалась, что моих сил и талантов хватит, чтобы переместить это в одиночку. Ничего страшного, похожу по лестнице вверх-вниз. Не развалюсь.
Мне бы очень не помешал письменный стол или листок бумаги, чтобы делать какие-нибудь пометки или нарисовать карту настоящего Эль Пунто и помечать те дома, в которые я уже ходила. Но их поисками я решила заняться завтра.
Слишком много впечатлений для одного дня.
Что им надо?
Стук в дверь всё ещё непривычно бил по ушам. Раньше она загодя слышала шаги по коридору, поднимала глаза и смотрела на приближающегося человека. По тому, как он шёл, можно было определить настроение и даже иной раз предположить, чего хочет.
Однако с этим кабинетом пришлось расстаться. Внутренний голос настойчиво шептал, что это не солидно и служит поводом для насмешек. Мол, руководитель, к
