– Яго… – Слезы навернулись на глаза, и ей не сразу удалось взять себя в руки.
В этот подарок брат вложил частицу того, что было важно только для них двоих. Много лет назад, еще в детстве, Адель и Яго в свободное от работы время частенько пропадали на вересковых пустошах, ловя бабочек. Летняя жара нисколько не пугала их, ведь после холодных зимних и весенних дней было так приятно погреться на солнышке. В такие моменты они были счастливы. Счастливы, несмотря ни на что. Ведь тогда они были вместе.
В топке оставалось еще несколько горящих поленьев, дающих достаточно света, чтобы прочесть письмо. Подвинувшись к камину, Адель надела цепочку на шею и спрятала ее под воротник рубашки: чтобы Лука не увидел ее и не начал задавать лишние вопросы.
Тонкий лист бумаги был весь исписан размашистым почерком Яго:
Привет, сестренка!
Давно не получал от тебя вестей, поэтому безумно волнуюсь, хотя и надеюсь, что у тебя все хорошо. Король уверяет, что для беспокойства нет оснований и что скоро ты вернешься в Санкта Илию. Адель, мне так хочется расспросить тебя о многом и многое рассказать! Что касается меня, все свое свободное время (а его у меня очень много!) я провожу в библиотеке дворца или же гуляю по городу. Ты не представляешь, насколько жизнь в столице отличается от нашей жизни в Шу. Сейчас, сравнивая, я понимаю, в каких ужасных условиях мы жили. Ты была права, желая вырваться из Шу, теперь я это понял.
Ты столько сделала, чтобы обеспечить нам хорошее будущее, я это ценю и горжусь тем, что у меня такая отважная сестра! Я искренне верю, что скоро все наладится, и мы снова сможем быть вместе.
С любовью, Яго.
P.S. Надеюсь, тебе понравится подарок. Помнишь, как мы ловили бабочек на пустошах? В последнее время я часто вспоминаю о времени, которое мы проводили вместе. Это хоть немного, но помогает мне меньше грустить.
Последние слова расплылись перед глазами. Отчаяние снова захлестнуло Адель, и, прижав письмо к груди, она закрыла рот ладонью, сдерживая рыдания. Несмотря на множество грамматических ошибок, которыми пестрил текст, это был самый дорогой клочок бумаги в мире. Ничто не могло заполнить пустоту, образовавшуюся на месте ее сердца. Ох, она бы отдала все на свете, чтобы прямо сейчас обнять брата!
Она перечитала письмо еще раз, вернула в конверт и осмотрелась, раздумывая, куда бы его спрятать. Оставлять в спальне – слишком рискованно, тут его может найти кто угодно. Что ж, если нельзя спрятать в доме, возможно, найдется хороший тайник снаружи?
Усадьбу окружал заброшенный сад. Вдоль узкой каменной тропинки тянулись стеной высокие кряжистые деревья, чьи ветви напоминали скрюченные пальцы. Адель нередко прогуливалась там, разглядывая полуразрушенные фонтаны и заросшие клумбы. Если передний двор усадьбы был ухоженным, то об этом месте все словно позабыли, позволив времени распоряжаться им на свое усмотрение.
Ждать до утра Адель не хотела, так что решила подыскать тайник прямо сейчас. Часы на каминной полке показывали половину третьего ночи, вселяя надежду, что все давно и беспробудно спят. Завернув конверт в полотенце, Адель облачилась в плотное черное пальто, сунула в карман блокнот Агнессы и спешно покинула комнату. Пожирателей в коридоре не оказалось, что уже было неплохим началом. Пыльный ковер скрадывал шаги, но Адель все равно старалась ступать осторожно, помня о скрипучих половицах.
То, что хозяин усадьбы дома, она ощущала всем телом: тяжелая опустошающая энергия Черной дыры пробирала до костей, как шквальный ветер. Скорее всего, сейчас Лука в своем кабинете, в противоположном крыле дома. Это хорошо – если он занят, то может и не обратить внимания на ее вылазку.
На первом этаже Адель замешкалась, понимая, что воспользоваться парадной дверью – не вариант, иначе нарвется на Пожирателей. На задний двор можно было выйти из кухни, но там она рисковала встретить Ингу. Старухе часто не спалось, и она коротала ночи за шитьем, на старом, видавшем виды стуле у печки. Что ж, выбирая из двух зол…
Адель на цыпочках подкралась к двери, ведущей на кухню, и, приоткрыв ее, заглянула в щель. Никого. Выдохнув, она шмыгнула внутрь. Инга строго запрещала кому-либо соваться сюда без ее присмотра, так что если Адель попадется, ей мало не покажется.
Пробираться через кухню пришлось медленно, дабы не натолкнуться в полумраке на ящики с овощами и горы кастрюль. Зажечь керосиновую лампу, которая стояла на тумбочке возле буфета, Адель не рискнула, так что пришлось довольствоваться тусклым лунным светом, пробивающимся через окно. Наконец, все так же осторожно, Адель добралась до нужной двери. Как и следовало ожидать, она оказалась не заперта – когда ты Инкарнат Черной дыры, утруждать себя лишними мерами безопасности незачем.
На улице было по-зимнему прохладно. Пожухлая трава серебрилась изморозью, а мелкие лужицы затянуло тонкой ледяной коркой. Туман укрывал Адель на случай, если кто-то из обитателей усадьбы решит выглянуть в окно и полюбоваться Тишиной. Маловероятно, конечно, но не стоило терять бдительность.
Поплотнее закутавшись в пальто, Адель устремилась к раскидистым деревьям, видневшимся метрах в тридцати от дома. Ее целью была дальняя часть сада, где располагалась небольшая горка с поросшими мхом камнями. Она неоднократно видела ее во время прогулок и сочла это место подходящим для тайника. По крайней мере, до тех пор, пока письмо Яго не удастся спокойно перепрятать в доме.
Сориентироваться в ночном саду оказалось не так-то просто. Не меньше получаса Адель петляла по узким тропинкам, прежде чем добралась до нужной горки. Отыскав в аккуратной груде камней подходящую нишу, она положила письмо туда и, чтобы уберечь его от дождя, принялась старательно законопачивать щели между камнями мхом. Когда она закончила, ничто не выдавало устроенный здесь тайник. Удовлетворенно хмыкнув, она решила поскорее вернуться в дом, пока ее никто не хватился.
Единственная в саду мощенная каменными плитами аллея вывела Адель на небольшую площадку. Деревья обступали ее плотным кольцом, в безмолвной молитве возведя к небу свои узловатые ветви-руки. В свете полной луны прохладный воздух искрился, клубы тумана серебристой дымкой проплывали мимо Адель и уходили ввысь, отчего сияющий лунный лик казался далеким и
