"Не всего неделя, а уже неделя", - она поправила его. "Но как же ты удачно прочитал мои мысли насчет душа", - глаза Моники мгновенно наполнились странным блеском, чью природу не было так трудно определить.
"Нет, нет, моя дорогая. У меня всего одна ванная комната, так что будь хорошей девочкой и терпеливо дожидайся своей очереди".
"Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - она начала упрашивать его с глупой интонацией в голосе, - я потру тебе спину или даже поцарапаю её, если ты этого хочешь", она склонила голову направо и медленно подошла к тому креслу, в котором он сидел.
"Понимаешь, Моника, когда я спросил о причине твоего неожиданного визита, это был всего лишь риторический вопрос. Не важно, как сильно ты старалась скрыть это, я всё равно мог слышать это в твоем голосе, когда мы были снаружи. Ты уже тогда была возбуждена", - он без особого интереса озвучил причину её появления на пороге его дома и немного склонил голову, отведя взгляд, чтобы позволить ей принять ситуацию.
"Только посмотрите, какие мы умные", - она без усилия толкнула его в грудь своим маленьким кулаком, что являлось одним из её главных способов выражать крайнее смущение всякий раз, когда у него получалось пробудить в ней это чувство. "Наверное, опять носишь своё устройство для плохо-слышащих".
"Тебе прекрасно известно, что я ношу его постоянно, но оно не имеет ничего общего с нарушением слуха. Хотя, если бы ты попробовала носить его хотя бы день, а потом бы вернулась к нормальной жизни, после этого у тебя бы было ощущение, что ты потеряла половину способности слышать. Ты не представляешь, насколько это полезно в моей работе слышать мельчайшие изменения тона голоса".
"Бла, бла, бла", - она насмешливо закатила глаза кверху и начала дразнить его. "Хорошо, Шерлок, тогда скажи мне, что ты слышишь в моем голосе сейчас?" - она сделала короткую паузу и глубоко вдохнула, издав после этого продолжительный стон.
"Тебе одиноко, Моника, вот что я слышу в твоем голосе. И поверь мне, если мы просто поговорим, ты почувствуешь себя гораздо лучше, чем после секса, - он прижал ладонь к её щеке и посмотрел ей в глаза, - расскажи мне, что беспокоит тебя?"
"Поговорить? Да ты, должно быть, шутишь. Разговоры это для детей".
"Кстати о детях, я тут в интернете наткнулся на список вопросов, чей автор, судя по всему, ну очень умный психолог..."
"Ох, ну, наконец-то", - она перебила его на полуслове, "наконец-то я узнала, чем ты занимаешься на своем рабочем месте. Надеюсь, твои интернет поиски ограничиваются чтением сомнительных списков, и ты не смотришь порно", она укоризненно покачала головой.
"Если ты закончила, я бы хотел продолжить", - Александр с чистой совестью проигнорировал её слова, "итак, я хотел сказать, что автор того самого, как ты верно догадалась, сомнительного списка, был уверен, что вопросы, представленные в нём, крайне важны для поддержания здоровых взаимоотношений. Теперь позволь мне озвучить несколько из них. Как был твой день в школе? Получила хорошие отметки?"
"Боже мой, как смешно. Позволь мне отдышаться. К счастью для тебя, мне уже далеко не пятнадцать", - она начала неторопливо расстегивать ремень на его брюках.
"Нет, Моника! Тебе когда-нибудь доводилось слышать это слово?" - он поймал её за руки и встал со своего места.
В действительности Александр хотел этого не меньше, чем его гостья, однако между ними было нечто помимо желания, ведь он прекрасно понимал, что ему ни в коем случае нельзя было позволять ей манипулировать собой. В данный момент всё сводилось к тому, кто хотел этого больше, и он не мог позволить себе играть эту роль.
"Я всё же приму душ, пожалуй, а ты, как я уже сказал, веди себя хорошо. И еще кое-что, пожалуйста, займи свои руки чем-нибудь приличным. Кто знает, может быть, у меня тут камеры по всему дому?"
"Хотело бы мне быть уверенной в этом наверняка, и тогда ты бы получил очень интересный материал для ознакомления. Ну да ладно, я пока просто съем яблочко", - Моника устало махнула рукой и вяло зашагала в направлении кухни.
Александр провел следующие пятнадцать минут, принимая прохладный душ, что было не совсем свойственно ему, но этой ночью он решил еще раз вернуться к тем воспоминаниям и почувствовать то же самое, что он испытал, когда он встретил ту незнакомку на улице. Его глаза были плотно закрыты, а его голова была переполнена бесконечными вопросами, ни один из которых не был снабжен ответом. Он размышлял о том, была ли их встреча случайной, было ли это правдой, что она чувствовала себя насколько одинокой и потерянной, что решила заговорить с ним. Он продолжал тщетные попытки по определению причины их неожиданного расставания и его роли в этом. Наконец, что беспокоило его, вероятно, больше всего, он гадал о том, была ли для них запланирована еще одна встреча или нет. Он не заметил, как начал повторять эти вопросы вслух.
"Если ты пытаешься петь, что вполне нормально для данной обстановки, то тебе не следует стесняться", - Моника неожиданно вошла в ванную комнату, имея на себе лишь нижнее бельё.
"Моника, пожалуйста, хватит вести себя подобным образом", - он нахмурил брови, "сейчас, в самом деле, не лучший момент".
"Ты уверен? Я бы так не сказала", - она указала на него пальцем руки, а затем медленно отпустила его вниз, словно приглашая Александра проследовать глазами по выбранному направлению.
Когда он также посмотрел вниз, он осознал, что она была отчасти права.
"Не переживай, я тебя не обижу", - Моника сказала насмешливо спокойным голосом и сделала два шага вперед с протянутой рукой, но затем резко отскочила назад. "Господи, ты пытаешься схватить воспаление лёгких? Ты хоть осознаешь, насколько эта вода холодная? Да что вообще не так с тобой сегодня?"
"Извини", он ответил едва слышно.
Каждый раз, извиняясь в любой форме, он мгновенно вспоминал о той женщине, словно она установила ловушку прямо в его голову, чтобы он был не в состоянии забыть о ней.
"Хотя, знаешь, может быть, мне просто показалось, - Моника разочарованно посмотрела вниз еще раз и вытолкала его за двери, - теперь моя очередь, а ты постарайся не делать ничего непристойного там".
Александр вернулся в зал и снова сел в то же самое кресло, обернув большое банное полотенце вокруг пояса. Теперь он чувствовал себя еще более уставшим, чем это было до душа. Его мысли по-прежнему продолжали вращаться вокруг образа той женщины, и в
