– Глупый мальчишка, – прошипела Маэва, и ее слова прозвучали для него раскатами грома.
Дорин тяжело дышал. Комариные крылышки вздрагивали. Маэве достаточно надавить пальцем, и его не станет. Дорин сжался, ожидая скорой смерти. Но ладонь Маэвы оставалась открытой. Она шла по коридору, торопясь покинуть подземелье.
– Теперь ты на собственной шкуре прочувствовал, почему я сбежала из их мира, – сказала она, и ее лицо помрачнело. – Это длилось день за днем, постоянно.
В покоях Маэвы Дорина основательно вывернуло. Он скрючился над деревянным ведром, исторгая туда содержимое желудка. Маэва сидела возле очага и с жестоким любопытством наблюдала за ним.
– Ты же насмотрелся ужасов в застенках и не дрогнул, – усмехнулась она, когда Дорин опять согнулся над ведром.
«Почему сегодня?» – спрашивали глаза изгнанной фэйской королевы.
Дорин поднял голову, вытер рот о плечо камзола.
– Эти ошейники… – Он провел рукой по шраму на шее. – Я сам не думал, что их вид так на меня подействует. А когда увидел снова…
– Ты безрассудно отправился в подземелье, даже не подумав о возможных последствиях.
– Если бы ты меня не нашла, я смог бы выбраться оттуда самостоятельно?
Дорин не спрашивал, каким образом Маэва вызволила его из гробницы и как вообще почувствовала беду. Похоже, ее магическая сила следила за ним повсюду.
– Пока ошейник не защелкнется на чьей-то шее, он безопасен. Но сама эта гробница – средоточие ненависти и боли. Жуткие воспоминания въелись в стены. Гробница поймала тебя в ловушку, – сказала Маэва, разглядывая свои длинные ногти. – Вернее, ты позволил себя затащить.
Почти то же самое говорила об ошейниках и Кальтэна: «Меня застали врасплох».
Маэва хмыкнула, прекрасно сознавая его вранье:
– Ошейники – одна из хитроумных идей Эравана. Его братьям не хватило бы мозгов для такого. А вот Эраван всегда был неистощим на выдумки. – Маэва откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу. – Но это же дарование сделало его самонадеянным, и то, что Эраван позволил тебе остаться в Рафтхоле, с отцом, а не притащил сюда, – лучшее подтверждение моих слов. Он думал, что сумеет управлять вами на расстоянии. Будь Эраван осмотрительнее, он бы сразу привез тебя в Морат и вплотную занялся тобою.
Перед глазами Дорина вновь замелькали каменные ошейники. В ноздри ударил их ядовитый маслянистый запах. Ошейники звали его, ждали его…
Дорина в очередной раз вывернуло.
Маэва негромко засмеялась. Дорину показалось, что невидимые когти царапают ему спину, пытаясь проникнуть глубже.
Он приказал себе успокоиться и повернулся к Маэве:
– Ты отдала Эравану своих паучих, куда вселились его принцессы. Ты ведь знала, чтó им придется вытерпеть. Знала, каково оказаться в ловушке, хотя иного рода.
У него на языке крутился и другой вопрос, оставшийся незаданным: «Как ты могла согласиться на это, зная, на какие ужасы обрекаешь своих служанок?»
Маэва приумолкла. По ее лицу даже пробежала тень сожаления.
– Мне было тяжело решиться на это, но я должна была доказать Эравану серьезность своих намерений. Не желаешь проверить мои слова? – спросила она, покосившись на Дамарис.
– А ты хочешь, чтобы я это сделал? – задал встречный вопрос Дорин, не притрагиваясь к эфесу меча.
– Ты действительно… иной. Может, твое зачатие не обошлось без вмешательства валгов?
Дорин поежился. Он так и не решался спросить Дамарис о полноценности своей человеческой природы. В условиях Мората это не имело смысла. Его занимал другой вопрос.
– Зачем Эраван вытворяет все это? – спросил Дорин, махнув в сторону окна.
Ответ самого Эравана, полученный неделю назад, его не удовлетворил. Дорин продолжал доискиваться причин.
– Потому что может, вот почему. Потому что Эравану это доставляет удовольствие.
– Тебя послушать, получается, будто Эраван – самый кроткий из трех братьев.
– Так оно и есть, – ответила Маэва, проведя рукой по горлу. – Все свои знания Эраван получил от Оркуса и Мантикса. Если бы они вдруг вернулись в этот мир, чудовища, которые он создает и разводит в недрах гор, показались бы ягнятами.
Хотя бы в этом Дорин послушался предостережений Кальтэны. Он ни разу не сунулся в окрестные пещеры, где, как она рассказывала, стояли каменные алтари, на которых Эраван и сотворял исчадия преисподней.
– А у вас с Оркусом не было никаких детей? – спросил Дорин.
– Это всерьез интересует моего будущего мужа?
– Я хочу понять своего врага, – уклончиво ответил Дорин, усаживаясь на корточки.
Маэва задумалась над его словами.
– Я не позволила своему телу созреть для деторождения. Это было моим первым маленьким бунтом против Оркуса.
– Валгские принцы и принцессы – это дети других королей?
– Кто-то да, а кто-то нет. Достойных наследников среди них не было. Хотя откуда мне знать, чтó произошло в их мире за эти тысячелетия?
Она говорила «в их мире», более не считая себя его частью.
– Принцы, которых Эраван вытащил сюда, недостаточно сильны. Это наверняка его бесит.
– И потому он решил позвать принцесс?
– Женщины гораздо действеннее и опаснее, – Маэва кивнула. – Но зато их труднее удержать в теле, которое они заняли.
Дорину казалось, что белый шрам на его шее стал обжигающе горячим, однако на этот раз он сдержал рвотные позывы.
– Зачем ты покинула свой мир?
Маэва удивленно заморгала.
– Тебя так удивляет мой вопрос?
– Видишь ли, я очень давно не говорила с теми, кому известно, кто я на самом деле. И с теми, в чей разум мне не пробиться.
– А в разум Аэлины?
– Аэлина… – На подбородке Маэвы едва заметно дернулась жилка. – Неистовый Огонь… Я не смогла целиком проникнуть в ее разум, но кое-что мне удалось ей показать.
– Зачем ты захватила ее в плен? Зачем приказывала ее пытать?
Так, если отбросить все иносказания, называлось случившееся на эйлуэйском берегу и потом.
– Потому что она никогда бы не согласилась действовать сообща со мной. И не защитила бы меня от Эравана и валгов.
– Но ты же сильна. Неужели ты нуждаешься в чьей-то защите? Если нуждаешься, отчего не позвала своих паучих?
– Потому что есть магические дарования, опасные для нашей породы. Ими можно защищаться от валгов. Увы, сама я такими дарованиями не обладаю. – Маэва теребила прядку черных волос. – Обычно я держу при себе фэйку. Ее способности ограждают меня от валгов. Они отличаются от способностей Аэлины Галатинии.
Чем – Маэва не сказала, а Дорин не стал тратить время и допытываться.
– Давным-давно эта фэйка принесла мне клятву на крови и с тех пор почти неотлучно находится при мне. Однако я не рискнула взять ее в Морат, иначе Эраван мог бы усомниться в моих добрых намерениях… Как видишь, против Эравана я столь же беззащитна, как и ты, – подытожила Маэва, накручивая волосы на палец.
Дорин в этом очень сомневался, но высказывать сомнения не стал. Он выпрямился во весь рост и подошел к столу с угощениями и водой. Кушанья отличались разнообразием и изысканностью. В Рафтхоле это не вызвало бы особого удивления, но в крепости короля-демона, да еще зимой… Есть Дорину не хотелось. Он залпом выпил
