Естественно, присутствует пресса: журналы, газеты, телевидение и радио, в том числе и мои СМИ. Репортёры не устают щёлкать затворами фотоаппаратов, используя вспышку даже в солнечную погоду, дамы с радостью позируют, их спутники криво ухмыляются. Моя Варя в центре внимания. Даже немного ревную, когда актёры, режиссёры и прочие представители сильного пола выражают моей супруге восхищение.
– Леди и джентльмены! – звучит усиленный динамиками голос. – Минуточку внимания! Прошу вас всех подойти поближе. Через минуту начнётся торжественная церемония открытия киностудии Barbara Films.
Это Фрэнк Синатра, он сегодня ведущий церемонии, а заодно выступит с вокальным номером. Ещё пару-тройку песен исполнит старина Армстронг со своим оркестром. Более чем уверен, что прозвучат вещи, которые я ему когда-то презентовал.
Далее всё происходит согласно сценарию. Мы с Рейганом под прицелом фото- и кинокамер перерезаем атласную ленточку, раздаются хлопки петард, в небе вспухают цветы фейерверков. После захода солнца это, конечно, смотрелось бы красочнее, но у губернатора штата на шесть вечера запланирована серьёзная встреча, после которой он сразу улетает в Вашингтон на заседание конгресса. Так что пришлось всем подстраиваться под график мистера Уоррена.
Затем вся толпа проходит на площадку перед административным корпусом, на крыше которого развевается звёздно-полосатый флаг (надо же подчеркнуть лишний раз свою лояльность), а чуть ниже – две большие буквы BF. Ночью они подсвечиваются иллюминацией, сейчас же сияют своей белизной. На площадке установлена небольшая сцена, перед ней – столики, на которые выставлены напитки и закуска. Сегодня не сидим, двигаемся, а официанты бдительно следят, чтобы еды и напитков хватало с избытком.
Мэр и губернатор взбираются на сцену, по очереди произносят в микрофон заранее заготовленную речь, желают, в общем, большому кораблю большое плавание. Потом Синатра поёт что-то жизнеутверждающее и уступает сцену Армстронгу, а сам спускается к нам.
– Примите мои поздравления, мистер Бёрд, уверен, вашу кинокомпанию ожидает успешное будущее.
– Спасибо, Фрэнки, – обращаюсь я к Синатре более фамильярно. – Знаю, для тебя сейчас настали не лучшие времена и… давай-ка мы под тебя снимем музыкальный фильм в цвете, сыграешь главную роль.
Конечно, Фрэнки не против, а я уже думаю, самому сесть писать сценарий или нанять кого-то из больших профи. Особо в голову ничего пока не приходит, только крутится фильм «Кабаре» и кадр с поющей одноимённую песню Лайзой Минелли. Надо будет потом в тишине обдумать этот вопрос.
Для гостей проводится экскурсия, все практически в теме кинематографа, поэтому с интересом осматривают и павильоны, и технику. Через два часа самые занятые начали откланиваться. К этому времени мы с Варей уже устали всем улыбаться, но деваться некуда, это своего рода кодекс поведения на подобного рода мероприятиях. Уже сейчас для американцев улыбка много значит, пусть даже и дежурная, которая демонстрирует, что ты не собираешься никого грузить своими проблемами, типа у тебя всё ОК. Тяжелее всего приходится дочери, уже объевшейся пирожных и мороженого и теперь с сонным видом сидевшей на скамеечке.
И вот здесь всем присутствующим пришлось невольно взбодриться, потому что нашу тусовку своим появлением оживил не кто иной, как Мейер Лански. Как мой партнёр в кое-каких начинаниях, он тоже получил приглашение на открытие киностудии, пообещал прибыть, но честно предупредил, что может задержаться. Все прекрасно знали, что Лански тесно связан с мафией, неудивительно, что на многих лицах я прочитал удивление, смешанное с тревогой. Мол, этот Бёрд с ума сошёл, приглашать на такое мероприятие человека с подобной репутацией! Но мне плевать, что обо мне подумают, Лански как делового партнёра да и по многим человеческим качествам я уважал больше, чем любого из присутствующих здесь, и мы с ним душевно обнялись, приветствуя друг друга.
– Фил, наша организация не будет влезать в дела твоей киностудии, но об этом никому ни слова, – успел шепнуть он мне на ухо, прежде чем нас окружили вездесущие репортёры.
На «ты» – хотя в английском панибратское обращение не отличается от вежливого – мы с ним перешли ещё несколько лет назад, решив, что так нам с ним общаться будет комфортнее. Знали мы друг друга достаточно долго, ведём кое-какие совместные дела, так что такой переход был естественен.
И сейчас на фоне того, что коза ностра контролирует всю кинопромышленность Соединённых Штатов, имея с этого навар, мне было приятно слышать такие слова. В принципе, я готов платить отступные за спокойствие, но теперь выяснилось, что мне пошли навстречу и сделали такой вот подарок. Хотелось верить, что слово Лански кое-что значит, и в ближайшие годы, пока студия будет становиться на ноги, мафия нас не потревожит. Далеко я не загадывал, тем более, если мне не изменяет память, со временем Голливуд стряхнёт с себя этих паразитов, к коим я не без сожаления относил и Мейера, понимая, что на его месте я, возможно, избрал бы тот же путь.
Уже затемно мы, полностью вымотанные и с дремлющей на заднем сиденье лимузина Соней, наконец добрались до отеля. Душ и постель – единственное, чего нам всем сейчас хотелось. Причём постель исключительно в плане поспать, а не то, о чём некоторые сейчас подумали. Я был уверен, что впереди нас ожидает долгая и счастливая семейная жизнь, в которой найдётся немало места для интимных утех.
Варю и Софью на следующий день я отправил в Вегас самолётом. Мы ещё заранее обговорили, что, пока будут идти съёмки моих фильмов, я задержусь на студии. Мне очень хотелось, чтобы все картины «выстрелили», поэтому я собирался, не особо нервируя актёров с режиссёрами, по мере сил контролировать съёмочный процесс.
Например, ещё заранее, только подписав контракт, я посоветовал Богарту изучить досье известных убийц, побывать в тюрьмах и на процессах. В сценарии я прописал в некоторых моментах его герою не мигая смотреть прямо в камеру, хотя это шло вразрез с неписанными постулатами Голливуда. Актёры обычно не глядят в камеру, иначе это выглядит так, словно у них берут интервью. На экране должна создаваться иллюзия, что нет ни камеры, ни зрителя, что актёры играют – как живут. За редким исключением, которое как раз пригодится в «Молчании ягнят».
Кроме того, я передал через Стетсона просьбу Гуверу назначить консультанта для моего фильма. Как-никак приходилось учитывать современные реалии и не хотелось проколоться на мелочах. После этого мне позвонил лично глава ведомства и уточнил, действительно ли у меня агент ФБР – женщина. Когда я разъяснил ситуацию, Джон подумал и согласился, пообещав прислать консультантом не кого-нибудь, а своего заместителя, Клайда
