– Здесь нет сил куницуками, – нетерпеливо перебил ее Юмэй. – Присутствие Инари давным-давно угасло, и это место защищают лишь жалкие офуда каннуши-человека. Однако ками сюда обычно не заглядывают.
– О, – слабо отозвалась Эми, прислонившись затылком к стене, и прижала запястье ко лбу. – Мне нехорошо.
– Ками выпил почти всю твою ки, – произнес Широ почти сочувственно. – А дать тебе больше было слишком рискованно.
Воспоминание заставило Эми снова вспыхнуть.
– Как скоро я восстановлюсь?
– Не знаю. Через несколько дней? – Широ с надеждой глянул на Юмэя, однако тот пожал плечами.
Эми сдержала стон и закрыла глаза. Мышцы казались слабыми и дрожали, каждый дюйм тела болел, как при высокой температуре. Целых несколько дней?..
И все же она была благодарна Широ за осторожность. Ки ками и ёкаев была несовместима, и он не знал, что Эми месяцами, даже годами пропитывалась божественной силой. Если бы Коянэ не вытянул из нее всю ки Аматэрасу… Эми не хотела бы знать, что тогда сделала бы с ней ки Широ.
В утомленные мысли просочилось удивление. Теперь в ее теле текла ки ёкая. Как странно, что жизнь в ней поддерживала жизненная сила Широ!
Несмотря на попытки об этом не думать, в памяти раз за разом вспыхивал момент передачи этой силы. То, как прикосновение его губ из необходимого стало интимным. Как он целовал ее, и нежность переходила в голод. Желание, которое он в ней пробудил. Ощущения, каких она никогда не знала. Нужду, что до сих пор ныла где-то внутри.
Эми отогнала воспоминания, не желая размышлять о логичных вопросах, которые неизбежно за ними следовали – что означал этот поцелуй, что он чувствовал к ней, что она чувствовала к нему? Все это не имело значения. Стоило злиться, что Широ воспользовался ее беспомощностью и украл поцелуй. А украл ли? Вдруг Эми все-таки могла его остановить? Она ведь даже не попыталась.
Наверное, она действительно немного злилась, что ее первый поцелуй случился не с кем иным, как с ёкаем. А впрочем, это скорее всего ее единственный поцелуй и других больше не будет. Под сердцем шевельнулось отчаяние, но Эми быстро подавила это чувство. Не здесь, не сейчас.
– Почему ками хотел тебя убить? – отвлек ее от мыслей Широ.
Эми открыла глаза.
– Не знаю. Сказал, что я, похоже, страдаю, и он «освободит меня от тягот», что, видимо, означало убить.
– Удивлен, что слуга Изанами способен на такую подлость, – задумчиво произнес кицунэ. – А я-то думал, у амацуками вкус получше.
– Надо было уйти, – пробормотала Эми, – как только я поняла, что он не Изанами. Он за мной вернется?
– Такой, как он, вряд ли продолжит охоту, – ответил Широ. – Скорее всего посчитает, что ты умерла, а мы удрали есть твое тело.
– Есть… мое?..
Он пожал плечами.
– Ками всегда о нас наихудшего мнения.
– Ох!
– Если бы ты умерла, – безучастно проговорил Юмэй. – Я бы отдал тебя своим воронам.
Эми потрясенно уставилась на него, а потом покачала головой и привалилась спиной к стене, слишком изможденная, чтобы думать, как на такое реагировать.
– Ну, раз в храм Изанами путь нам теперь заказан, придется искать заново. – Широ окинул Юмэя взглядом. – Что думаешь? Есть следы других амацуками?
– Можно отыскать, – снисходительно произнес Тэнгу. – К солнцестоянию здесь соберутся все амацуками. А после вновь разбредутся кто куда.
– С-солнцестояние? – пролепетала Эми, удерживая панику в узде. Они знают про церемонию?!
– Они из года в год являются на этот… ритуал, – пояснил Широ. – И защищают камигакари, если происходит нисхождение.
Эми кивнула, стараясь ничем себя не выдать. Юмэй и Широ, казалось, до сих пор не заподозрили в ней камигакари Аматэрасу. Да и с чего бы? Насколько им известно – и как предполагал Коянэ, – камигакари неизменно живет при главном храме и единственный день, когда она становится открыта всем опасностям внешнего мира – это церемония. Искать камигакари в крошечном захудалом храме посреди глуши никто бы не догадался.
– Ты мико, – сухо произнес Юмэй. – Разве ты об этом не знаешь?
– Я… да, слышала. Просто не ожидала, что ёкаи так осведомлены…
– Куницуками тоже собираются на солнцестояние.
Эми резко втянула воздух.
– Да?
– Собирались, – уточнил Широ.
Она отчаянно хотела спросить, зачем им это делать. Наверняка – чтобы убить камигакари, иначе зачем им появляться ради церемонии амацуками? Однако если слишком долго обсуждать солнцестояние, можно ненароком дать ёкаям слишком много подсказок.
– Куда все-таки пропали куницуками? – поспешно спросила Эми у Юмэя, чтобы сменить тему. – Ты не отправлял ворон на их поиски?
Тэнгу перевел на нее серебристый взгляд.
– Отправлял, но тщетно.
– Сложно найти сильного ёкая, если он того не желает. – Широ прислонился затылком к стене и закрыл глаза. – Мы не знаем, ни где куницуками, ни как они выглядят, ни как их искать. Они точно умеют скрывать или прятать свою ки.
– Вы не знаете, как они выглядят? – скептически поинтересовалась Эми. – Неужели никто их не видел?
– Я встречал их всех множество раз, – произнес Юмэй, – но не помню лиц.
– Ты… ты не помнишь?
Как можно позабыть лица тех, перед кем держишь ответ?
– Чем больше сила твоего духа, – проговорил Широ, не открывая глаз, – тем больше ты становишься… иным. Куницуками настолько тесно связаны с миром духов, что разум тех, кто слабее, не способен их постигнуть. Поэтому их сложно запомнить.
Он взглянул на Эми одним рубиновым глазом.
– Вспомни, как люди не увидели, кто я на самом деле. Они способны воспринимать лишь то, что им понятно, а остальное додумал их разум. Многие вскоре забудут, что они вообще меня встретили. Ты забудешь лицо Юмэя через пару недель, если снова его не повстречаешь. В моем случае тебе понадобится подольше, ведь я слабее, и ты провела со мной больше времени. Но и меня ты в конце концов позабудешь.
Забыть его? Эти рубиновые глаза и раздражающую лукавую усмешку? Вряд ли.
– Я знал всех куницуками, – произнес Юмэй. – Сарутахико – высокий и крепкий. Он говорит осторожно, наделяя мыслью и весом каждое слово. Его воля непоколебима как сталь, но он всегда честен и благороден.
– Ты помнишь все это, но не его лицо? – Эми смотрела то на одного ёкая, то на другого. – А что насчет Инари?
– Ничего, – ответил Юмэй. – Уже перевалило за сотню лет с тех пор, как я лицезрел куницуками огня.
Сотня лет? Широ упоминал десятки, и Эми даже не думала, что он имел в виду столько. Неудивительно, что Широ не мог отыскать и следа Инари.
Кицунэ подавил зевок.
– Лицо того ками ты тоже забудешь.
– Но он же не ёкай, – возразила Эми. – У него человеческое лицо его сосуда.
Юмэй склонил голову к плечу, разминая шею.
– Когда ками занимает сосуд, его ки сливается с людской плотью, постепенно превращая смертное тело в нечто ему подобное. Камигакари со временем даже принимают облик ками.
Этого Эми тоже не знала.
– И вас не тревожит, что куницуками пропали? – спросила она, чтобы опять
