Лукреция это быстро поняла и стала с усердием, достойным Сизифа, овладевать искусством уничтожения людей с помощью яда.
Итак, искусство — в массы! Или перефразировать этот лозунг: яд — в массы!
Но для белокурой красавицы нужны были подопытные кролики. И их было множество. Потенциальные жертвы кружились вокруг нее пчелиным голодным роем стараясь поцеловать ей ручку или залезть в ее жаркую постель. Лукреция Борджиа начинает перебирать своих воздыхателей, выуживая с мастерством самого лучшего рыбака из толпы самых красивых и достойных.
Подсмотрела жертву, улучила момент. На крючок надела кокетство, соблазнение, флирт, красоту. Кинула наживку юноше — он и заглотил ее! Подсекала крупную рыбу — и в постель. А там… Она могла провести ночь с мужчиной, а на утро дать ему яд или задушить шарфом. Во многих отравляющих составах тогда использовались неизвестные в Европе растенья, травы и коренья. Везли их с Южной Америки. И Лукреция пользовалась достижениями науки и прогресса. У нее был один специальный перстень с секретным механизмом. В нем хранился ядовитый порошок. Она нажимала крохотную кнопочку — и крышечка с камнем открывалась. Оттуда Лукреция высыпала порошок в какой-нибудь бокал или сосуд. Выпил гость вина — и он уже на небесах! Просто и результативно. Ходили слухи, что она даже умудрилась изобрести (путем экспериментов и смешения) свой яд — белый безвкусный порошок
Обычно Лукреция добавляла яд в вино. В основном, в красное. Но порой варьировала дозировку. Человек мог умереть сразу, через сутки, месяц, даже годы. При отложенной смерти у жертвы выпадали волосы, зубы, отслаивалась кожа, и, в конце концов, наступала смерть от паралича дыхательных путей.
Гений отравления могла дать такой яд, от которого человек умирал постепенно. Допустим, мышьяк. Ведь он не имел ни вкуса, ни цвета, ни запаха. Излюбленное оружие ее отца — Родриго Борджиа (мышьяком англичане в 1821 году отравят великого Наполеона Бонапарта). Это отравляющее вещество считалось королем ядов. Проникая внутрь клеток, он связывалось с белками и производило разрушение на молекулярном уровне. Попадая в организм в больших количествах, он сразу приводит к смертельному исходу. Если не в больших — то в течение длительного времени мышьяк вызывал слабость, помутнение сознания, паралич. После тошнота, рвота, диарея, снижение кровяного давления — и затем апогей отравления. В определенный час, накопившийся до нужной дозы в организме, мышьяк наносил жертве смертельный удар — и жертва скоропостижно умирала.
Лукреция пользовалась еще одним фирменным рецептом клана Борджиа: отравление с помощью персика, разрезанного пополам ножом, отравленным лишь с одной стороны. Эта хитрость применялось на тот случай, если жертва проявляла излишнюю осторожность и недоверчивость. Тогда отравления были одним из основных форм заказных убийств и были весьма в моде, поэтому многие на просьбу скушать или выпить что-то спиртное подозрительно косились на угощавшего. И ждали, когда хозяин первым глотнет вина или отведает кусочек мяса. Никто не хотел быть отравленным и умирающим в невыносимых муках. Они практически не снимали перчаток и не ели ничего, пока еду не попробует другой человек или животное. Вот почему выдумка с ядовитым персиком была иногда единственным способом обмануть бдительного врага и отправить того на небеса.
Случались и другие забавы. Лукреция была хитра на уловки, и постоянно изобретала новые яды и новые способы отравления.
…Ночь была великолепна. Любовники получили удовольствие от амурной связи. Жаркие поцелуи, ненасытные губы, страстные тела, ласковые руки. На огромной роскошной кровати с пурпурным балдахином измятые жаркой страстью пурпурные простыни. Флюиды пламенной и неутомимой любви витали по всей спальне. Неаполитанский граф Франческо не пожалел что потратился на дорогие подарки для дочери папы. Он был в восторге от ее тела и ласк. И после этой ночи всерьез задумался чтобы жениться на ней. Этим решением он убивал двух зайцев. Во-первых, он будет иметь незабываемый секс с такой красавицей как Лукреция Борджиа, а во-вторых, породниться с самим папой Римским — Александром VI. А это усиление влияния не только в Италии, но и в других странах. Например, в Испании, Франции, Англии…
Граф оделся и перекинул через плечо роскошную перевязь, к которой были пристегнуты ножны с мечом из дамасской стали. Лукреция стояла полуодетая и молча смотрела на сборы воздыхателя. Затем подошла к нему и подарила ему прощальный поцелуй. Долгий и продолжительный. Граф заверил Лукрецию, что приедет скоро с обручальным кольцом усыпанный драгоценными камнями и сделает ей предложение. Великая отравительница лишь холодно улыбнулась и протянула ключ.
"Сей ключик от моей спальни, мой дорогой Франческо. Ты можешь прийти ко мне, когда тебе заблагорассудиться. Мои верные служанки тебя искупают, разомнут до красноты твое тело, натрут ароматическими маслами, застелют кровать шелковыми простынями, зажгут благовония, нальют тебе красного вина, даже приведут в готовность твоего "жеребца" и ты будешь ждать меня, сгорая от великого нетерпения. А я прейду к моему златокудрому Апполону скромной обнаженной Дафной, прикрытая лишь прозрачной шелковой накидкой, благоухающая изысканными духами и ароматными веществами, буду любить тебя всю ночь не уставая"
Он кивнул, засиял, зашелся от счастья в предвкушении следующего любовного свидания с обворожительной Лукрецией. Когда прятал ключ в карман, нечаянно оцарапал палец. Чуть пошла кровь. Но граф не придал этому никакого значения. Царапина?.. Пустяки! Главное что Лукреция подарила ему надежду на следующую случку-встречу. А подаренный ключ — это знак доверия и любви. Это залог. Любовники страстно поцеловались, и граф покинул дворец. За ним последовали двое слуг. Они сели на коней и поскакали прочь из Рима.
Дорога была дальняя.
К вечеру граф решил заночевать в гостинице "Венецианский гондольер". И заодно поужинать. После обильной трапезы он зашел в номер и прилег. Вдруг возникла внезапная слабость, он почувствовал себя плохо. Голова закружилась. Франческо стал задыхаться. Схватился за горло. Пошла пена из-за рта. Он захрипел и, сделав шаг, грохнулся на пол. По телу пошли судороги. И через минуту прекратились. Услышав внезапный грохот и шум, в номер вбежали испуганные слуги и хозяин. Они принялись оказывать помощь графу, пытаясь привести его в чувство, но было уже поздно. Господин был сто процентов мертв. Сердце не билось.
"Отравила, ведьма", — сказал один из слуг. — Эта все Борджиа. Недаром о ней ходят зловещие слухи. Будто травит она всех подряд".
Второй слуга согласно кивнул.
Лакей был прав: смерть хозяина — дело рук искусной отравительницы Лукреция Борджиа.
Это было одно из зловещих развлечений маньячки. Вручать после бурной ночи ничего не подозревающему и уже изрядно надоевшему ей кавалеру ключ. Якобы от ее спальни. Расчет был на то, что
