А еще были здесь два человека, которые к доверенным лицам не относились. Более того, они страстно мечтали оказаться где-нибудь подальше отсюда, можно даже в самой глубокой камере самой жуткой тюрьмы. Увы, без их присутствия было не обойтись, им предстояло стать главными действующими лицами предстоящего обряда, и держали обоих крепко, предусмотрительно связав и заткнув рты, чтоб не орали и не отвлекали графа от действительно важных дел.
Сам граф, наплевав на свою значимость и степенность, прямо на коленях ползал по усыпанной начавшими подгнивать листьями, поросшей мелким, зеленым и сырым мхом земле, вычерчивая пентаграмму. Рагнар и хорошо набившая руку на подобных работах Ирия (отец морщился, но молчал) активно помогали. Работа, надо сказать, была не из простых, да и площадка не самая подходящая, им приходилось сдирать мох, выравнивать место (ну, здесь впряглись гвардейцы, прихватившие с собой помимо оружия лопаты), а сами линии отмечать, посыпая землю мелко дробленным мелом.
И вот, линии дочерчены, проверены, зафиксированы. В узловых точках мерцают кристаллы-накопители. Ох и многие коллеги отца подняли бы и его, и Рагнара на смех, узнай они, что сильнейший некромант королевства не брезгует предметной магией. Наверняка подняли бы. В гордом одиночестве, запершись на сто засовов и непрерывно оглядываясь, не слышит ли кто. Но род Тассу добился своего положения не тем, что отказывался от преимуществ, которые дает что-то другими не уважаемое, пускай даже оно сто раз архаичное и не имеющее прямого отношения к темным искусствам. Нет плохой и хорошей магии – есть плохие люди. Впрочем, эти сторонние мысли не очень интересовали сейчас тех, кто готовился творить действительно жуткое и обычно запретное действо.
Граф встал с колен последним – проверял в последний раз точность построения. А то при обращении к подобным силам, бывало, крохотная ошибка могла стоить жизни и опытному магу. С заметным усилием разогнувшись, он потер спину:
– О-хо-хо, старость – не радость.
Окружающие дружно улыбнулись. Не потому, что шутка кого-то и впрямь развеселила, а просто вежливо демонстрируя, что поняли и приняли юмор. Граф тоже улыбнулся, очень бодро и доброжелательно, а потом вдруг резко протянул вперед руку и сделал движение пальцами, будто сжимал чье-то горло. И в неожиданно упавшей на поляну тишине единственным звуком остался негромкий хрип, с которым оседал на землю Карел.
– Племянничек, – в голосе старого мага звучала холодная ирония, паршиво замаскированная под сочувствие. – Ты ничего не хочешь мне сказать?
– А-а-хр… – проскрипел Карел, цепляясь обеими руками за горло, в тщетных попытках протолкнуть через него в легкие хотя бы толику воздуха.
– Ах да, прости, – некромант слегка ослабил хватку, не убрав, однако, ее совсем. – Так что у нас там с твоей исповедью?
– Дядя, ты чего?
– Да ничего особенного. Мальчик мой, независимо от того, что сообщил мне мой сын, я пришел к выводу: провернуть похищение, да вдобавок получить точные сведения о моем замке, можно было только обладая источником информации в нем самом. Людей, обладающих необходимыми сведениями, всего четверо: я сам, Рагнар, Милли и ты. Даже подруга моего сына, – тут он сделал небрежный жест в сторону Ирии, – всей информацией не владела. Милли постоянно была рядом, да и не было у нее технической возможности что-либо куда-то передать. Рагнар… Он постоянно в разъездах, не все знает. Остаешься ты.
– Отец, но как… И зачем?
– Рагнар, на второй вопрос отвечу просто. Он родственник мне – но родственник и Дарану, сам знаешь.
Рагнар не знал, а может, знал и забыл, но кивнул согласно – генеалогия старых родов была перепутана настолько, что все приходились друг другу сколькитоюродными племянниками. Так что – ничего удивительного, бывает, что человек приходится другому старшим братом и племянником одновременно. Отец, которому ход мыслей сына был понятен, кивнул одобрительно:
– Вижу, ты понял. И вдобавок, если гибнет моя семья, Карел автоматически становится наследником. Вот так-то.
– Но как?
– Технически – не знаю. Однако Даран хвастался как-то, что амулеты, передающие сообщения на большую дистанцию, он разрабатывал. О результатах не говорил, правда, но если у него получилось, то все сходится. Итак?
Видимо, заговорившись, граф все же потерял концентрацию. А Карел, пусть и уступал ему в силе, тоже был магом не из последних. Во всяком случае, заклятие он ухитрился сбросить, рванул из ножен шпагу…
Что-то мелькнуло в воздухе. Вопль и смачный чавк от упавшего оружия слились воедино. Долю секунды спустя Рагнар понял, что случилось. Веста. Ну да, реакция оборотней намного быстрее, чем у обычного человека, и она располосовала кинжалом руку Карела от локтя до кисти быстрее, чем остальные среагировали. Цепная собачка некроманта… А еще через мгновение на Карела навалились гвардейцы, скрутили… Отец вздохнул:
– Я думал, ты окажешься умнее. Ладно, полежи, орел, пока что здесь. Победим – вернемся, развяжем, допросим. Проиграем – сам развяжешься. Или сгниешь… Ну что, Рагнар, ты готов? – Сын машинально кивнул. – Тогда приступим.
– Ты зачем девчонку-то к этому привлек? – мрачно спросил Рагнар. – Она же могла и не успеть.
– Ты, кажется, хотел взять ее в ученицы? – прищурился граф. – Или она соврала?
– Высказывалась такая мысль, – вынужден был признаться Охотник.
– Вот потому и взял. Если бы не справилась – зачем тебе недотепы? Тем более мертвые недотепы… А раз справилась – значит, и в качестве ученицы толк выйдет. Все? Вопросы есть? Нет? А раз нет, то не стой, а помогай давай.
В словах отца крылась циничная правда человека, повидавшего жизнь и смерть во всех ипостасях. Готовит, значит, сыну помощников, как самому ему когда-то дед. Что же, грешно обижаться. Рагнар вздохнул и вслед за отцом направился к тем двоим, что явно чувствовали себя лишними на этом празднике жизни. Ну, их проблемы. В конце концов, не невинные младенцы – граф выкупил обоих у королевского правосудия. Так что разница для них лишь в том, что их не повесят, одного за насилие и убийство почти трех десятков детей, второго за попытку ограбления королевской сокровищницы, а используют для более прагматичных целей. Ну и пожили на сутки дольше, что само по себе немало.
Вот теперь крики. Отвратительно. А куда деваться? Вопли жертвы – обязательная часть многих ритуалов. Не всех, конечно, но этого уж точно. Ученые мужи из королевской Академии назвали бы это вербальной составляющей, но седобородых старцев, занимающихся далекими от простых смертных делами, здесь не было. Да и не пришли бы они
