Они сидели на чердаке. Морты не мастера лазить по лесенкам, поэтому Кат и решил прятаться именно здесь. Спину жжет невыносимо, надо добраться до схрона, но пока высовываться на улицу рано. Беспорядочная стрельба давно стихла, из чего Кат заключил – схарчили троих викингов. Не вернуться им в Нифльхейм, не вознести кровавую молитву Одину, Тору и Локи. Не попить пивка, в общем.
Под окнами – хоть отсюда и не видно, но слышно прекрасно – морты жрали невинную жертву Ката, погромыхивая брошенным рядом прутом. На нем осталась кровь, нести его с собой сталкеру дальше чревато. Нюх у мутантов выше всяких похвал, как бы и его разодранную спину не почуяли.
– Ты кто есть-то? – спросил Кат.
Мальчишка стянул респиратор и оказался постарше, чем сперва решил сталкер. Четырнадцать-пятнадцать, лет на пять младше самого Ката. Просто тощий и ростом не вышел. Наголо бритый, с маленькой синей татуировкой на левом виске и очень светлыми, почти прозрачными глазами, в медузах радужки которых плавали точки зрачков. Левый глаз нормальный, а во втором – два зрачка, отчего казалось, что мальчишка тщательно высматривает что-то внизу, но при этом смотрит на тебя этим же глазом. И наколка странная – что-то восточное: палочки, точечки. Где-то Кат такую хрень уже видел, в книжке, но вспоминать было лень.
– Филя, – подумав, отозвался подросток. Голос у него был охрипший, словно железкой заскрежетал по асфальту. – Филипп, в смысле.
– Из какого убежища? Проспект? Площадь Ленина?
Мальчишка мотнул головой и промолчал. Увлекательный собеседник, ничего не скажешь. Здесь все такие, это в убежищах скрывать нечего, все живут, считай, в обнимку, а на поверхности чем меньше про тебя знают, тем лучше.
– Меня Кат зовут… Ладно, Филя, – решив оставить разговор до укрытия, сказал он. – Короче, так. У меня неподалеку схрон, туда надо.
– Оружие же есть? – удивился пацан.
– Ты спину мою видел? – спросил в ответ Кат. – Обработать нужно. Да и в одних штанах по поверхности шататься неполезно. Плюс к тому, разве это оружие? Викинги его чистить забывают, разорвет ствол – и все.
На это Филя уверенно кивнул. Невысоко оценивает недавних своих похитителей. Посидели, помолчали. Кат прислушивался к происходящему внизу: кажется, доели и пошли дальше. Хруста и рычания давно не слышно, воя тоже. Надо успеть проскочить.
– Воды хочешь? – неожиданно спросил мальчишка.
Кат отрицательно покачал головой:
– Нет. Сам пей. Я ни у кого ничего не прошу.
– Так я ж предлагаю…
– Пей.
Филя пожал плечами и достал откуда-то из недр куртки мятую фляжку, обшитую тканью. Открутил крышку, взболтнул и приложился к горлышку. Худая шея, торчащая над воротником, пошла жадными спазмами.
– Попил? Пошли.
На улице было тихо. Магазин через дорогу слепо смотрел выбитыми витринами, вывеска давно обвалилась и валялась внизу. Чем торговали? Зачем?
Кат обошел оставшееся от викинга кровавое месиво с торчащими костями, по-хозяйски закинул на спину не сильно порванный мортами рюкзак. Еды в нем явно не было, потрепали и бросили. Зашипел от боли и, настороженно водя стволом, рванул вперед. Филя не отставал.
Улица Ленина впереди за перекрестком плавно переходила в проспект Революции. Слева в глубине сквера возвышалось здание – какой-то бывший институт. Угловатая сталинских времен постройка обветшала и осыпалась, но это было не главное. Там отличные глубокие подвалы, в одном из которых Кат уже давно оборудовал уютное местечко – поесть, отлежаться, сменить оружие. Таких схронов у него по городу не один и не два, просто этот ближайший. Не пригодное к долгой жизни бомбоубежище, а просто подвал. Поэтому о нем и не знает больше никто.
Лезть пришлось через световое окошко – неприметную дырку на правом краю фасада у самой земли. Здоровья спине это не прибавило, зато грела душу возможность вскоре попить и принять лекарство. Филя смотрел на лаз с сомнением, но Кат почти насильно пихнул мальчишку вперед, кинул рюкзак и полез следом.
Засыпанная мусором пустая каморка три на три с покосившейся дверью в углу. Свет еле сочился из-под потолка, оттуда, где пришлось лезть и спрыгивать на пол.
– И чего мы сюда шли? – с тенью удивления спросил Филя. – Так же и на чердаке бы сидели.
– Самый умный? И долго мы бы на чердаке сидели? Пока не умерли? Пошли дальше, там интереснее.
Из каморки в темноту подвала вел длинный коридор. Кат разгреб ящики перед входом и пошел первым. Так, где-то здесь, на полу справа. Филя сопел сзади, но ничего не говорил. Темноты не боится, уже хорошо, а то встречаются разные… психованные.
Кат наклонился и поднял свободной от автомата рукой плоскую коробочку фонаря с оттопыренной в сторону ручкой. Несколько раз сжал, удобнее перехватывая в руке. Тусклый желтый свет немного отбросил темноту назад. Ручка хрустела при нажатии, но исправно вырабатывала так необходимое электричество. Батарейкам на всех складах за прошедшие со Дня десятилетия годы настал всеобщий и неотвратимый конец, а вот такие машинки работали исправно. Пока лампочка не перегорит. Новую найти сложнее, чем мешок золота.
– Сейчас коридор поворачивает направо, – деловито сказал Кат. – Ты там не пугайся, я небольшую ловушку для впечатлительных соорудил.
Сноп тусклого света послушно выхватил пол, потом угол стены, а дальше – Филя все-таки вздрогнул, отшатнулся назад. Ну, хотя бы не заорал, а то мало ли…
Давно, когда Кат обустраивал этот схрон, он подобрал на поверхности немного подходящих по теме предметов и занялся свободным творчеством. С легкой примесью шизофрении. Старая шуба, найденная на улице челюсть и немного пластика, обтянутого зеркальной пленкой, составили вкупе вполне достоверное чучело атакующего морта. Не знаешь – обосрешься стоя.
– Это макет, – довольно сказал Кат. – Надо его обойти и, считай, пришли.
Впереди еще одна дверь, за которой и находилось убежище. Кат на ощупь нашел спички и зажег стоявшую в углу на ветхой этажерке коптилку. Завоняло чем-то химическим, по подвалу начали качаться тени, но это был свет. Настоящий, без дураков. И постоянно жать ни на что не нужно.
– Там в углу канистра с водой, неси сюда, – ковыряясь в аптечке, приказал сталкер. Так, перекись, бинты, пару таблеток для гарантии. Пожрать, поспать и
