— А мне нравится… — заметил парень.
— Но посмотри… тут же…
— Что тут? — Он приподнял бровь. — На всех остальных портретах самое интересное появится завтра с утра. Палка-палка-огуречик! Под зельем все портреты одинаковы и похожи на мое изображение на доске почета. Оно висит там с первого курса. А этот портрет — живой, и на нем я завтра не обрету причудливую форму. Вот он точно увековеченный, в отличие от всех остальных.
— Ну и что ты предлагаешь? — надулась Донателла.
— Я предлагаю подумать дальше и начать с другой стороны, а не выгонять единственную участницу, у которой есть художественный талант.
Он улыбнулся Пенелопе, и девушка тут же вспыхнула.
— Объявим победительницу?
— Почему бы и нет? — пожал плечами парень и отошел в сторону.
— Эссиль, дорогая, подойди сюда! — позвала подругу Донателла.
Блондинка довольно расправила плечи и двинулась сквозь ряды конкурсанток. Проходя мимо, она намеренно задела меня локтем.
Я растерянно отступила. Просто даже вопросов не было. Эссиль, не задумываясь, отдали победу. Это повергло меня в ступор.
— Твоя работа произвела настоящий фурор! — сообщила Донателла, а Эссиль зарделась.
— А какая у тебя работа? — словно невзначай спросил Джевис, но в его голосе звучал тихий угрожающий холод. Я видела: парень злится. И его злость проливалась бальзамом на сердце.
— Ну как же, я говорила. Это флаг на шпиле башни. Ты видел, как ректор бесится!
Блондинка хихикнула.
— Я видел… А еще слышал, что это не твоя работа, — тихо заметил парень и снова бросил взгляд на меня.
Пора вступать в игру.
— Что? — удивилась Донателла. — Ты путаешь, Джевис.
Я подала голос:
— Он не путает. Это моя работа, а не Эссиль, как бы ей ни хотелось иного.
— Ты бы не додумалась до такого! — зашипела блондинка, развернувшись ко мне, словно коршун. — Или, может, там имя твое написано?
— Но и твоего там нет, — спокойно заявила я, чувствуя молчаливую поддержку Джевиса.
— Значит, ты не докажешь, что флаг повесила не я! — довольно сказала она. — Есть только твое слово и мое! Других доказательств не имеется. Интересно, кому поверят скорее?
— То, что на работе нет моего имени, еще не значит, что она не подписана, — начала я, но договорить Эссиль не дала.
— И что моего нет — тоже!
— Девушки, не ссорьтесь! — воскликнула Донателла. — Мы сейчас проголосуем!
Голосование для меня значило провал, но ситуацию спас Джевис.
— Зачем? — встрял он. — Чего ты хочешь добиться голосованием?
— Ну, должны же мы понять, какая конкурсантка не врет? Какой больше доверяют.
— Не смеши меня. И не плоди необъективность! — фыркнул Джевис. — Кто не врет и кому поверят — очень разные вещи! Сейчас выясним всё без этих сложностей.
— Как?
— Эссиль, — парень проигнорировал вопрос Донателлы, — скажи, почему ты нарисовала меня с такой странной розой?
— Ну как же! — пафосно воскликнула блондинка. — Это самый красивый цветок. Он растет исключительно в наших широтах и цветет только в месяц зимнего равноденствия. Это символ и намек, что когда-нибудь ты мне его подаришь.
— Достойно, — согласился парень. — Я бы поверил. А ты как объяснишь розу на флаге? — поинтересовался он у меня.
— Я нарисовала розу, потому что ты мне ее подарил. Она до сих пор стоит в вазе в моей комнате.
После моих слов в помещении воцарилась тишина. Я думала, челюсть Эссиль упадет на землю, и в этот момент испытала такое торжество, что поняла: не зря ввязалась в авантюру с отбором. Эссиль вылетит из-за вранья. На сей раз — точно. Как бы ее ни любили, такое вряд ли простят.
— Донателла, думаю, ясно, с кем мы сегодня попрощаемся? — озвучил мои мысли Джевис и выразительно посмотрел на Эссиль.
Но распорядительница отбора внезапно уперлась.
— Нет. Даже если Эссиль допустила ошибку, ее можно простить.
— Да ладно?
— Хорошо. Может, и нет, — согласилась Донателла нехотя. — Но в таком случае я использую свое «право вето» и оставляю ее, чтобы она могла продолжить борьбу. Нельзя так сразу убирать потенциальную победительницу.
— Правом вето никто уже сто лет не пользовался! — возразил Джевис.
— Ну и что? Есть же такое правило.
— Хорошо, — сдался парень. — Но запомни: тогда и я оставляю за собой право подарить одной из участниц иммунитет.
— Как скажешь! И раз борьба вышла такой напряженной, а все девушки остались, думаю, мы можем перейти к оглашению следующего задания. Поверьте: после него кто-нибудь точно вылетит.
Произошедшее шокировало многих, и зал буквально гудел. На меня косились с удивлением, на Эссиль — с заметным раздражением. Никто такого не ожидал. Ни от меня, ни от нее. И уж точно девушки не были готовы так быстро переварить случившееся и продолжить слушать.
Донателле пришлось приложить всё свое ораторское искусство, чтобы наконец-то заткнуть скандалящих конкурсанток.
Лично я сильнее всего страдала от того, что не узнала поименно авторов шедевров. Как-то нечестно вышло. Обозначили самого крутого участника и самого слабого, по мнению Донателлы. Хотя Джевис вступился за талантливую художницу, и я была этому рада. А вот серединка осталась общей массой. Портреты с дверей смотрелись одинаково, и я почему-то была твердо уверена, что где-то среди них затерялась и работа Эссиль (с креативностью у нее было так себе). А вот автора чудесной туалетной бумаги я бы с удовольствием узнала. Да и Джевис, думаю, тоже. Так, на всякий случай, чтобы обходить стороной.
Наконец девушки приготовились слушать.
— Вы знаете, что за две недели до традиционного Зимнего бала обычно проходит благотворительное мероприятие. Это одновременно репетиция главного праздника года и сбор средств в помощь детям-сиротам. Собранные деньги идут на пять стипендий для будущих первокурсников. Так вот, следующее испытание ждет на мероприятии. И не бойтесь, вам не придется как-то нарушать порядок академии или привлекать к себе внимание общественности. Ваша задача — привлечь внимание одного человека — Джевиса.
— Мы должны принарядиться, что ли? — уточнили из зала.
— Вы должны его зацепить. Запрещается только использование любовных зелий. Впрочем, это, по-моему,
