– Н-н-на доктора, – извиняющимся тоном пояснил он и, не подымая головы, вышел из комнаты.
Молли захлестнули эмоции. Смешались сожаление и стыд. Но испытывала она их не по отношению к Бертрану Виндзору, а по отношению к самой себе.
Тишину нарушил всплеск воды. Запахло морем. Обернувшись, Молли увидела, что в дупле что‐то появилось. Его наполнила тёмная вода, на поверхности которой плавал конверт с её именем. Молли подошла ближе. Мамин почерк, мамин любимый почерк. Письмо раскачивалось на волнах, ждало её…
35
Оживлённый спор
Настроение за ужином у всех было мрачное. Даже Алистер, который обычно веселился, задирая Пенни, молчал. Но стоило Молли войти в столовую вместе с Кипом, как он открыл рот:
– А этот что тут делает?
– С‐с‐с этих пор, Алистер, с‐с‐с тех пор, как в этом доме воцарился хаос, я не могу требовать, чтобы Молли сначала отдельно кормила нас, а потом брата. Сегодня он будет есть с нами, – сказал Бертран Виндзор и улыбнулся Молли. – Не будем церемонничать.
Молли усадила Кипа на пустой стул рядом с Пенни.
– Вы очень добры, сэр, – сказала она и легонько пнула брата.
– Очень добры, – повторил он, не в силах отвести взгляд от блюда с дымящейся бараниной, которую им удалось купить стараниями Хестер.
– Вот именно! – громко и бодро поддержал доктор Крюк, засовывая за воротничок салфетку. Настроение членов семьи на него не распространялось. – Всегда говорил, что единственная разница между англичанином и самым диким иностранцем состоит лишь в месте рождения… И в размере мозга, конечно же.
– Не обращай внимания на Алистера, – шепнула Пенни, придвигаясь на стуле ближе к Кипу. – У него живот крутит от конфет.
Молли поставила костыль Кипа у стены и принялась подавать ужин. Поскольку сейчас переезд оказался бы миссис Виндзор не по силам, было решено, что доктор Крюк останется на несколько дней в доме, чтобы наблюдать за её состоянием. А значит, у Молли прибавилось работы – угождать гостю и быть сиделкой для хозяйки. Так что выкроить время на приготовление банального жареного мяса уже само по себе было подвигом.
Каждому за столом Молли подала кусок баранины. Кип сидел совершенно бледный – наверное, ему стало не по себе из-за того, что он вдруг оказался в доме, поэтому она положила ему кусочек побольше и пожирнее. Мистер Виндзор, который за столом всегда отличался красноречием, сегодня был мрачнее тучи. Но зато не умолкал доктор Крюк, продолжая почти непрерывный монолог о преимуществах своей профессии.
– Больше всего меня волнует, – говорил он, уминая уже третью порцию, – что огромное количество моих коллег до сих пор пребывают во власти нелепых суеверий.
Доктор явно принадлежал к людям, чьё желание поговорить не останавливал даже набитый рот.
– Только вообразите, недавно академия объявила о проведении симпозиума, посвящённого спиритизму! – Он залпом опустошил бокал вина, и Молли поспешила наполнить его. – Я просто не понимаю – ещё немного, дорогуша, – как в наш прогрессивный век самые передовые умы поверили в невероятное. Телепаты и медиумы? Жулики и шарлатаны – вот кто они!
Кип явно слушал доктора гораздо внимательнее, чем все остальные.
– То есть вы не верите в духов? – спросил он, не отнимая взгляда от тарелки.
Доктор Крюк посмотрел на него со смесью удивления и раздражения:
– Я верю в мир природы и эмпирические факты, мой мальчик. Суеверия – не более чем реакция слабых умов на то, что они не в силах объяснить. Человек примитивный видел душу в любой травинке и кустике. Например, возьмём это огромное дерево перед домом…
Пенни оживилась.
– Это волшебное дерево! – сказала она.
– Н-н-невообразимо! – воскликнул мистер Виндзор и улыбнулся доктору. – Даже не представляю, кто ей это внушил…
– Но ребёнок только подтверждает мою гипотезу! В менее просвещённый век люди бы сочли это дерево волшебным и сочинили целую историю про него. Что‐нибудь вроде легенды Гомера про лотофагов, которые питались плодами лотоса, чтобы забыться, или про Райский сад. Кстати, археологи считают, что он располагался в отдалённом уголке Персии – совсем не райское место, скажу я вам.
– Не все истории – выдумка, – заявил Кип.
При этом он смотрел не на доктора, а на Молли, что её немного разозлило. Глазами она сделала ему знак вести себя прилично.
– Все истории – выдумка, мой мальчик. Несомненно. Иначе они бы назывались фактами. И в наш прогрессивный век мы должны перестать верить во всякую чепуху. Вернёмся к так называемому волшебному дереву. Совершенно очевидно, что местная почва представляет собой уникальный баланс питательных веществ, которые идеально удовлетворяют потребности дерева. – Доктор сунул в рот ещё кусок мяса. – Так же, как эта баранина удовлетворяет мои потребности.
Но Кипа его речь, похоже, не смутила.
– А добро и зло? Тоже выдумка?
Доктор Крюк удивлённо хохотнул.
– Да с нами за столом сидит юный философ! – Он опустил на край тарелки вилку с ножом и сложил руки на животе. – Молодой человек, не считайте мои слова бездоказательными. Я, напротив, преданный раб доказательства. Пытливый ум не отвергает ни единой гипотезы. Но должна быть научная доказуемость. Если ты скажешь: «Мир духов существует», то я отвечу: «Дай мне доказательства». И вот если найдётся человек, который сможет дать доказательства, тогда его имя будет навсегда вписано золотыми буквами среди имён величайших умов человечества: Евклида, Платона, Коперника…
Доктор Крюк мечтательно смотрел вдаль, а в глазах его горел огонь при одной только мысли о возможности снискать себе вечную славу.
Бертран хлопнул в ладоши и, явно желая перевести разговор на другую тему, выкрикнул:
– Итак! А кто‐то знает хорошие розыгрыши?
Остаток ужина прошёл спокойно. Кип доел и отправился на конюшню к Галилею. Молли убрала со стола и пошла готовить комнату для доктора Крюка. В переносном медицинском ящике, привезённом из города, у доктора лежали записные книжки, банки, склянки и блестящие инструменты – целая медицинская лаборатория! Молли смотрела на загадочные инструменты, пытаясь понять их предназначение. Конечно, такие удивительные приборы способны излечить миссис Виндзор. А способны ли они на большее?
Девочка бросила застилать постель и кинулась в комнату хозяйки. Доктор Крюк сидел у постели больной и, видимо, только что держал у неё во рту специальную стеклянную трубку, которая называется термометр, а теперь вынул его и посмотрел на цифры.
– Это неправильно, неправильно… – пробормотал он и растерянно сунул термометр обратно в рот.
– Вашей пациентке лучше? – спросила Молли с порога.
Доктор вздохнул:
– Боюсь, что нет. Лихорадка Крюка кажется мне неизлечимой.
Молли не сразу поняла, что доктор успел назвать болезнь хозяйки в свою честь.
– Я перепробовал все возможные средства, но безуспешно.
– Вы не всё попробовали. Я думала о том, что вы сказали за ужином: «Пытливый ум не отвергает ни единой гипотезы».
Доктору явно понравилось, что его цитируют. Молли продолжила:
– А что, если болезнь вызвана магией?
– О, понятно! Ты же ирландка?
