– Что там? – спросил Кип.
Там был узелок из промасленной мешковины, который вручила им Хестер Кеттл. Лёгкий, небольшой, как раз для руки Молли.
– Она сказала, он необычный. И там то, что нам может пригодиться.
– Думаешь, пора открыть?
– Думаю, как раз подходящее время.
Молли бережно размотала бечёвку. Развернула ткань, подставив под узелок ладонь, чтобы ничего не выронить. Но ничего не выпало.
– Пусто, – разочарованно сообщила она.
– Нет, не пусто!
Кип взял у сестры ткань и разложил на лавке между ними, расправив складки. Внутри ткань была расчерчена бледно-голубыми линиями, складывающимися в очертания дорог, рек, гор и морей.
– Карта, – прошептала Молли.
– Смотри! – Кип указал в самый верхний угол, где стояла красная точка. – Здесь клад?
Молли покачала головой. Она провела пальцами по рисунку, прошлась по одной из дорог. В голове прозвучали слова Хестер: она сказала тогда, что не любит сидеть на месте.
– Я думаю, Кип, думаю… думаю, что здесь дом!
– Откуда ты знаешь?
Молли пожала плечами. Она вспомнила, с каким взглядом карлица вручала ей прощальный подарок.
– Кип, я не знаю. Я чувствую.
– Дом, говоришь? – переспросил Кип, вглядываясь в множество дорог на карте. – До него очень далеко. А у нас мало еды, денег и того меньше…
Молли посмотрела вдаль. Где‐то в лесу низко гудела старая хёди-гёди.
– Думаю, мало кто откажет нам в крове и пище в обмен на хорошую историю. А я даже знаю истории про чудовищ!
Кип подобрал поводья и направил Галилея прямо. Со скрипом и стуком повозка покатилась по грязи и камням.
– Я тут слышал, что в одном озере на севере живут настоящие драконы. Давай заедем по пути?
– Ну почему бы и не посмотреть на драконов? – Молли обняла брата за плечи. – Главное, чтобы все перелётные улетели на юг…
Повозка неспешно увозила детей в зной нового дня, а они, обнявшись, рассказывали друг другу истории.
От автора
Написание этого романа – уже само по себе целая история от первой до последней минуты. Между идеей и той книгой, которую вы держите в руках, лежат девять лет и бесчисленное множество черновиков. И будет неправильно, если я не упомяну хотя бы некоторые книги, факты и людей, которые помогли мне проделать этот путь.
Самым первым и главным источником вдохновения стал для меня роман Рея Брэдбери «Надвигается беда» (названия частей «Ночного садовника» совпадают с названиями частей его романа). В одиннадцать лет мне читал эту книгу отец, и я очень боялся её. Именно в ночном кошмаре, вызванном романом «Надвигается беда», передо мной впервые предстал Ночной садовник, который с тех пор неизменно является мне в обличье улыбающегося мистера Мрака.
Не в меньшей степени повлияла на меня «Книга эскизов» Вашингтона Ирвинга, где в роли рассказчика выступил благородный Джеффри Крайон. Именно она научила меня получать утончённое удовольствие от историй, где сплетаются смех и ужас. В ней множество знаменитых новелл, среди которых – «Легенда о Сонной Лощине» и «Рип ван Винкль». В какой‐то момент работы над «Ночным садовником» безысходность положения Виндзоров поглотила меня, и тогда я обратился к Вашингтону Ирвингу. И он дал мне персонажа, о котором я совершенно забыл: путешествующего по Европе собирателя нравов и историй Джеффри Крайона. Ведь в каждом рассказе «Книги эскизов» скрывается голос доброго, таинственного рассказчика Вашингтона Ирвинга, который ведёт за собой читателя по самым мрачным тропам сознания. И пока я читал, со мной говорил голос Хестер Кеттл, задающей такой важный вопрос о том, в чём же разница между историей и ложью.
Лучше почувствовать характеры Молли и Кипа мне помогли ещё два произведения. Первое – это «Таинственный сад» Фрэнсис Элизы Бернетт: её персонажи присутствуют на каждой странице моей книги. Но даже больше вдохновила меня другая вещь: текст ректорского обращения Джеймса Мэтью Барри к студентам шотландского Университета Сент-Эндрю – речь под названием «Мужество», произнесённая в 1922 году. Ректорское послание о мужестве великолепно, как и всё вышедшее из‐под пера автора приключений Питера Пена. «Мужество» – речь о костыле, о внутреннем рассказчике Макконнахи и о том, как важно бороться за мир. А точнее, о том, как детям выжить в мире, где взрослые позабыли свою прямую обязанность – заботиться о них.
Конечно, не только эти книги вдохновили меня на работу над «Ночным садовником», но без них моя книга попросту не была бы написана.
Важную роль сыграла история. Моя жена изучает Викторианскую эпоху, поэтому я знаю немало интересных фактов о XIX веке; однако, когда я говорю «интересные», я подразумеваю ужасные. Одно из подобных событий – Великий голод в Ирландии. С 1845 по 1852 год от болезней и недоедания умер миллион человек: дети, взрослые, старики. Но не из‐за того, что еды было мало, а из‐за того, что хорошие продукты отправляли кораблями в Англию, а крестьянам и их семьям оставляли только гнилой картофель.
Семья Молли, как и сотни тысяч других семей, вынуждена была покинуть страну в поисках работы и пищи. Люди направлялись сначала в Англию, а затем в Северную Америку. Никому не известно точное число покинувших берега Ирландии, ведь почти ни на одном судне не велись списки пассажиров. Но зато точно известно, что плавание на таких судах было крайне опасно. Каждый пятый пассажир, пытавшийся добраться до Америки, умирал в море от болезней или голода – и скоро эти суда стали называть «плавучими гробами». Опасность состояла не только в этом. В 1850 году больше десятка судов потерпели крушение в страшных штормах, бушевавших в Атлантическом океане и в Ирландском море. А тех, кто выжил, – как Молли и Кипа – на берегу встречали упрёками.
И если в 1850 году Ирландия погибала от голода, то Англия вступила в пору процветания. Империя разрасталась, средний класс крепчал, промышленность развивалась – Викторианская эпоха становилась эпохой неслыханного богатства. Но далеко не всем удавалось нажить состояние. Низшие классы жили в ужасающей бедности, особенно в городах, наводнённых нищими. Да и среди представителей среднего класса было много тех, кому, как Бертрану Виндзору, грозила долговая тюрьма или жестокая расправа.
Викторианская эпоха стала последним периодом в истории Запада, когда магия и наука могли мирно сосуществовать. Чем больше люди развивали науку и узнавали природу, тем сильнее они верили в магию, духов и истории про волшебников. В 1822 году английские учёные основали Общество психических исследований, которое занималось изучением сверхъестественного. И самые рациональные умы, в том числе философ Уильям Джеймс (старший брат писателя Генри Джеймса, автора мистической повести «Поворот винта») и сам сэр Артур Конан Дойл, в конце своей карьеры обратились к поиску привидений и духов. Только представьте, что сказал бы на это доктор Крюк! Ещё в детстве, когда я впервые прочитал об этих
