— Молчать! Отвечать по существу! Знаете убийцу?! Говорите!
— Ваше высочество, — Дьяконов встал на колени, — не губите.
— Прекратите мямлить. Я жду внятного ответа.
— Ваше высочество! То Николенька, его покойный отец был моим давним другом. Живёт с матерью, в нищете, взял чертёжником на участок. Господи, что с ним будет?
— Вы лучше о себе подумайте. Владимир Власович. Полагаю, за пособничество, пусть и невольное, в покушении на великого князя Константина Романова предусмотрено одно наказание — пожизненная каторга. Дело наверняка будет вестись Особым производством, без поблажек и защитника. Не завидую я вам господин Дьяконов.
Спешный допрос Николая Песегова, напоминающий «экстренное потрошение» по роману Богомолова, дал следующую информацию. Восемнадцатилетннй юноша, как водится, был отвергнут взбалмошной и очаровательной барышней и невыносимо страдал. Начитавшись «нелегальщины», Николенька решил оставить след в истории и не просто самозастрелиться, чтоб дама сердца всплакнула, но заодно уничтожить главного душителя свобод в России, великого князя Константина, на которого ополчились кумиры недоучки-студента — Маркс и Энгельс.
М-да, и тут без «сладкой парочки» основоположников не обошлось. Две моих статьи посвящённые двуличию декабристов, мечтавших о свободе для себя, но почему-то не додумавшихся дать свободу собственным крепостным и о коварстве Энгельса и Маркса, прислужников европейской буржуазии, вызвали ответную бурную реакцию Карла и Фридриха. Обличая Россию и династию Романовы, бородатые чудилы особо выделили мою скромную персон. Напророчили, что как только Константин, душитель китайской и мексиканской революций (вот прям так и написали, сволочи) захватит власть в Российской империи, устранив отца и старшего брата, то сразу же развяжет Большую Европейскую войну. Ага. именно так. войну развяжет, с целью поработить свободолюбивые и просвещённые народы. Атилла века девятнадцатого!
И господин Песегов, узнав о скором приезде на дистанцию великого князя, экспроприировал (украл) у благодетеля Дьяконова новомодный револьвер и двинул «творить историю»…
На квартиру стрелка были отряжены пять человек во главе с поручиком Непениным, прихвативших в дорогу громоздкий, но столь нужный фотографический аппарат, дабы запечатлеть для истории всю революционную нелегальщину. Взял поручик и револьвер, каковой следовало положить рядом с сочинениями Маркса и Энгельса и таким манером отфотографировать «логово карбонария».
Сделаю всё, чтобы Карлуша с напарником ассоциировались в России с терроризмом и убийствами. И непременной смертью их последователей в петле. Повесить придётся Песегова, это отдельное фото сделаем и коллаж учиним: фото орудия убийства, общее фото «учителей» — Маркса, Энгельса и ещё кого-нибудь «до кучи», фото антироссийской статьи Карла и Фридриха и болтающийся в петле террорист. Пояснения под фото дадим крупным шрифтом и плакаты развесим по присутственным местам и по кабакам.
Ибо нефиг!
По прошествии пары часов разрешил жандарму отстучать телеграмму Бенкендорфу и вызвал в вагон-салон лет на десять постаревшего Дьяконова.
— Проходи. Владимир Власович, присаживайся. Выпей, вижу переживаешь. Не хватало, чтоб такого толкового работника удар хватил.
— А. - обречённо махнул рукой Дьяконов, — всё к одному концу.
— Не спеши себя хоронить, инженер!
— Константин Николаевич, разрешите без титулования, попросту.
— Конечно, слушаю.
— Что со мной будет не спрашиваю. Этот стервец ещё и мой «кольт» утащил. Господи! Не за себя, за семью прошу, чтоб их не коснулось.
— Владимир Власович, совсем без наказания нельзя. Но и такого инженера-путейца к тачке приковывать непозволительная роскошь. И без того в России кадровый голод.
— Что? Ах да. понимаю.
— Поэтому, господин Дьяконов, ехать вам в славный город Красноярск, четыре тыщи вёрст — не расстояние. И пробивать железную дорогу от Енисея на запад.
— Но как, ваше высочество?! Там же глухомань, где брать рельсы, паровозы, вагоны?
— Плохо думаете о Сибири и о флоте, Владимир Власович. В эту навигацию сразу два парохода от Архангельска пройдут с грузами до Енисея. Прошлогодняя разведка прошла успешно. Будут вам паровозы, а рельсы уже там выделывать начнёте, равно как и вагоны. Пора в Сибири заводить серьёзную промышленность.
— Да. Чувствую, растянется моя ссылка на много лет. Пока не проложим железнодорожный путь до Енисея.
— Так ведь ссылка, не каторга. Красноярск хороший город, связан телеграфом с Томском. Енисейском. А всего то и надо на первых порах — разведать кратчайшее направление от Красноярска до Ачинска и не спеша приступать к работам. Строить однопутную дорогу, вести разведку до Ачинска на западе и Канска на востоке. Золотопромышленники окажут поддержку. Очень уж нм хочется на «чугунке» покататься.
Прикольно, совсем как в моей реальности ситуация складывается. В 21 веке Красноярск соперничал с Новосибирском за звание «столицы Сибири» и Новосибирск брал верх, побивая джокером — метро. Сейчас же «у нас» в 1850 году про метро речи нет. но компаньоны Константина, прокинув нитку телеграфа возжаждали железную дорогу, хоть и коротенькую, хоть от Енисейска до Красноярска.
Такого распыления сил и средств я позволить никак не мог, а вот из Красноярска «кинуть нитку рельсов» до Ачинска и Канска на сорок лет раньше — почему бы и нет? А енисейцы пускай на Томск тракт выстраивают, со временем и там рельсы проложим.
Дьяконов же — талантливый и энергичный инженер, в кратчайшие сроки распланировавший и отстроивший однопутку от Москвы до Тулы. Второй путь отложен до лучших времён, сейчас важно поскорее дойти до Крыма. Мало ли. вдруг не справится Саша и случится большая война. А если случится, наверняка пойдёт по тем же самым лекалам, что и Крымская моей реальности.
Ну, да здесь, на планируемой магистрали Москва — Севастополь и без Власыча обойдёмся, команда подобралась отличная, хоть по инженерам смотри, хоть по моим разлюбезным старообрядцам-подрядчикам. А Дьяконов он как хорош будет в Сибири. Если конечно не запьёт, не скатится в хандру и ипохондрию. Так семья ему в помощь и работа. Представляю, как сибиряки обрадуются, как навеличивать будут Владимира Власовича. Я ж им обещал помочь инженерными кадрами в деле строительства «чугунки». Пообещал, да и забыл. А вот покушение напомнило. Да, пока психопат Песегов сработал исключительно на пользу, посмотрим, что из Петербурга папенька протелеграфирует. Неужели про тамплиеров вспомнит?
Лев Толстой, до которого дошёл черёд (надо же лишний раз пообщаться с будущим гением) рассказал, сверкая безумно глазами, что за несколько минут до прибытия великокняжеского поезда имел беседу с Николя Песеговым, каковой показался начинающему писателю странным и психически неуравновешенным человеком. А тут бах и кинжал Константина пролетел мимо Толстого, прямиком в революционера. Э, нет, граф, так дело не пойдёт. Во-первых не кинжал, а кортик, а во-вторых, нам террорист надобен как активный мститель, член разветвлённой организации неистовых карбонариев-ассасинов, нацеленных на изничтожение семейства Романовых, а не в качестве психа-одиночки.
— Лев Николаевич, вы неправы! Сей субъект состоял в переписке с известными ниспровергателями устоев Энгельсом и Марксом, в данный момент идёт проверка переписки с вышеназванными господами. Но уже понятно, его рукой
