— Следует, Павел Степанович, следует. Но. прошу держать сей разговор в тайне. Очень велика цена, если враг узнает о планах расширения Российской империи в южном направлении.
— Само строительство Южной железной дороги, столь спешное в сравнении с линией, связующей столицы, подскажет неприятелю, где будет нанесён удар, — задумчиво протянул Корнилов.
— Ничего подобного, Владимир Алексеевич, дорога нужна для вывоза товаров и хлеба через черноморские порты. Не зря же я об этом день через день с крыши вагона окрестным жителям вещаю, что твой Ленин на броневике.
— Кто, простите?
— Да персонаж из моей недописанной поэмы про железные дороги, к сожалению, закончить никак не могу, не хватает времени и сил на большое произведение. Так, отрывками только и движется дело…
— А. «Гренада», не оттуда ли, ваше высочество? — Корнилов посмотрел на меня с лёгким подозрением.
— Угадали, Владимир Алексеевич, угадали. Но как?
— Давний поклонник вашего поэтического таланта, Константин Николаевич. Вот и предположил…
Да, так уж получилось — когда в прошлом году тянули нитку магистрали у Александровска, будущего Запорожья моей реальности, не выдержал — взял вечером гитару у поручика сапёрного батальона, с надрывом исполнявшего «мой» хит «Кавалергарда век недолог», и «родил» очередную нетленку — «Гренаду». А что, вот он в двадцати верстах — Александровск, а чуть подальше — Харьков, где уже паровозы бегают, подвозя к строящемуся участку шпалы и балласт, сама обстановка способствует легендированию песни…
Всего-то и изменил в тексте Светлова «Яблочко-песню» на «Песню о доме», оставив даже куплет про покинувшего хату хлопца, возжелавшего отдать землю крестьянам далёкой Гренады. Малоросский колорит и воспетые великим князем славные казаки-запорожцы, охранители южных рубежей мира православного…
Сказать, что песню ждал успех, значит, ничего не сказать. Через пару недель на малороссийских рынках нищие и бродячие артисты исполняли «Гренаду» на бис. собирая немалый урожай серебра и меди. Наиболее ушлые певцы прямо так и изрекали, завидев чиновников и богатых горожан: «Песня самолично сочинённая его императорским высочеством великим князем Константином Николаевичем близь города Александровска. во время постройки железной дороги от Москвы до Севастополя». Таким политически грамотным трубадурам меньше руб. ля не подавали. Приключался и казус — поручик Сватов и прапорщик Витютнев поспорили, аж до дуэли, как правильно петь — «РОМАНТИКА боя, огонь батарей» или таки «ГРАММАТИКА». Пришлось лично вмешаться, пригрозить задирам разжалованием и заявить, что петь можно и так и эдак, но только чтоб не дрались попусту офицеры, их жизни Отечеству принадлежат и нечего их впустую расходовать…
— Что ж, Владимир Алексеевич, Павел Степанович, давайте перейдём от песен к насущному. За четыре года проложить «чугунку» от Тулы до Севастополя. — подвиг трудовой неимоверный! И тысячи матросов Черноморского флота вместо боевой учёбы кидавшие землю, существенно сократили сроки строительства железнодорожной магистрали. Теперь, в случае конфликта с турками, подкрепления из центральных областей империи прибудут в Крым и на побережье гораздо быстрее. Посему продумайте план захвата проливов в трёх вариантах. Первый — оптимистический. Россия забирает проливы и Константинополь. Второй вариант — Дарданеллы захватывает и удерживает британский флот, у нас Босфор и Константинополь. Здесь своеобразная ничья — мы не пропускаем бриттов в Чёрное море, но не получаем выход в Средиземное. И вариант третий, назовём его «скромность и минимализм», — захват Босфора, «закупорка» Чёрного моря и превращение его в «Русское озеро» при не взятом Константинополе. Штурмовать и. главное, надёжно удержать вражеский город с миллионным населением задача наисложнейшая. следует помнить об этом при недостаточных силах. Но, господа, как бы ни сложилось, задача перед флотом стоит одна — предотвратить проникновение вражеских кораблей в Чёрное море. На Босфоре стоять насмерть! Всех «старичков» туда перегоним для последнего и решительного боя. Иначе зря строили флот, зря кайлом и лопатой махали матросы, выстраивая «чугунку», напрасно постигали науку судовождения офицеры, выслуживали чины и ордена адмиралы. И я абсолютно зря ношу мундир генерал-адмирала. Если не получиться ликвидировать угрозу югу России, тогда уж лучше в стихоплётах обретаться!
— Разгромить турок и утопить их флот мы сможем даже при нынешней, довольно плачевной, уж простите, ваше высочество, подготовке экипажей. Но удержаться на Босфоре, не говоря уже о захвате Константинополя и Дарданелл, потребуются весьма значительные силы. И при вероятном противодействии великих держав. — Корнилов затянул паузу, но всё же решился. — Черноморскому флоту может не достать сил противодействовать объединённым неприятельским эскадрам.
— Всё так. всё верно, Владимир Алексеевич. Но мы ведь внуки Суворова, наследники Ушакова. Как говаривал светлейший: «Удивить — значит победить»! Посмотрите на карту империи, видите, красной чертой обозначены действующие линии телеграфа? А через три-четыре месяца закончатся работы на участке между Иркутском и Сретенском. Понимаете, что произойдёт? Новости из Петербурга до Владивостока будут доставляться в тот же день! Невероятное торжество науки и прогресса, отдалённые территории Pocсии связывает, «сшивает» телеграф. А чуть позже державу свяжут и стянут нити железных дорог!
Здесь я действительно молодец. Уговорил таки императора и вложившиеся в строительство телеграфа между двумя сибирскими городами «лучшие люди» Енисейска и Красноярска были отмечены в императорском рескрипте как наидостойнейшие граждане великой России и пример для подражания. Свыше пятидесяти фамилий «фанатов телеграфа» было перечислены Николаем Павловичем в сём документе (я очень постарался, включил народу побольше) который был распечатан на лучшей и плотной бумаге и разослан в Красноярск и Енисейск по 500 экземпляров в каждый. Чтобы знали и помнили! Чтоб детям и внукам передавали сей документ, чтоб в красном углу вывешивали царскую благодарность!
И началось. По все России началось…
Томичи собрались и «скинулись» на солидную сумму чтоб «тянуть проволоку» до Омска. Самара. Уфа. Казань. Курск. Орёл — да все мало мальские города страны затрясло в «телеграфной лихорадке». Понятно, что сибирякам и дальневосточникам с их расстояниями было на порядок сложнее, вот тут и пригодились денежки, полученные за «крышевание» сибирских золотопромышленников. От Владивостока до Амура линия была протянута одной из первых и сразу же её продолжили до Сретенска и Читинского поселения. Иркутяне начали ставить столбы в сторону Красноярска. Сразу же проявились слабые места — катастрофическая нехватка телеграфных аппаратов, проволоки и кадров. Справились, хоть и сложно было, хоть и стояли по первую пору столбы вдоль Московского тракта без проводов, просто так стояли, «ятя блезиру». А толковых грамотных молодых людей, как мужского, так и женского пола (категорическое моё условие, чтоб на станциях телеграфа и семьи создавались, так сказать из «технической интеллигенции») срочно обучали на курсах, — конкурс на место вышел невероятнейший, но мы работали и на перспективу, страна-то большая.
Теперь же. через каких-то четыре года необъятная Российская империя по праву
