– Меня зовут… э-э-э… Кассий. Я в горах заблудился и несколько месяцев там бродил. Вот и вид такой. Одежду пришлось делать из подручных материалов. Сам я, как понимаешь, ни разу не кожевник. Воин я.
– Слу-у-ушай, Кассий, а у тебя еще таких шкур посвежее случайно не осталось? Я куплю, клянусь богами, хорошую цену дам! Да чтоб меня Павор забрала, если я совру!
– Есть еще пара, не успел с ними ничего сделать.
Кожевник аж засиял:
– Показывай!
Пожав плечами, варвар вытянул из заплечной вязанки пару шкур, туго скрученных жилами.
Крисп, не глядя, кинул на землю свежевымытые шкуры, которые тащил до этого в деревню. И присел, рассматривая, прощупывая и даже принюхиваясь к неказистым сверткам, вымазанным в крови. Окружающий мир он перестал воспринимать почти на полчаса.
Кассий терпеливо ждал, прохаживаясь рядом.
– Отлично! В отличном состоянии, еще не высохли, я смогу из них сделать даже высшего сорта товар. Эх, какая это будет красота! Наконец, я смогу заняться хоть чем-то серьезным, а то козьи и бараньи шкуры уже достали. Ты убил их вчера, да? Как ты вообще смог их найти?! Это же очень тяжело!
– Насчет тяжело – это ты зря. Заходишь в горы, подальше. И все – они сами тебя найдут, хех. Главное – внимательным быть. Они обожают из засады нападать, из-под снега. Или тихо сверху спрыгнуть, с нависающей скалы.
Крисп передернулся. Видно, неплохое воображение.
– Бр-р-р… нет уж, вот пускай такие отчаянные ребята, как ты, рискуют своей шкурой. Мне моя дорога, планирую носить ее долго. Конечно, она уже не очень качественная, да и слегка старовата, – мужчина, ухмыльнувшись, слегка оттянул кожу на руке. – Но мне и такая сгодится.
– Ладно. Так что – забираешь их?
– Да! Конечно! По цене, думаю…
– Погоди ты с ценой! Мне б помыться нормально да одежду человеческую раздобыть…
– Не вопрос! Пошли ко мне! Заодно со всем разберемся.
Через несколько часов грязный и вонючий варвар превратился в молодого воина. Чисто выбритое лицо, аккуратно стянутые в хвост длинные волосы, новая рубаха под отмытой кожаной броней, простые серого цвета штаны. Даже легкая, плетенная из полосок кожи обувь нашлась. Правда, она была больше – поэтому, чтобы не натирала, пришлось обмотать ноги портянками. Завершали картину короткие мечи, висящие по бокам.
– Какой красавчик! – всплеснула руками уже немолодая жена кожевника. – Хоть сейчас жениться. Может, останешься у нас, в деревне? Девок молодых да симпатичных найдем, сам выберешь, какая по душе.
– Нет уж, рано мне пока жениться. Да и дела есть, незаконченные.
– Смотри… век воина короткий. Не успеешь оглянуться, как ты уже не молодой красавчик, а старый пень, весь в шрамах, без уха, глаза и руки. Кому ты тогда нужен будешь?
– Нет. Со мной такого не будет точно.
И такой уверенностью несло от голоса парня, что все возражения застряли в горле. Пожав плечами, женщина забрала грязные вещи. Выглядят-то они паршиво, но если почистить, на что-нибудь точно сгодятся.
Шкуры Крисп уговорил отдать ему за пятьдесят золотых. Огромная сумма для крестьян и приличная для мастерового люда. Кассиус же просто закинул ее в кошель. Двинуться в путь дальше в этот день не удалось. Пришлось ждать, пока Крисп соорудит обувь по ноге. Как оказалось, обувных дел мастера в деревне нет – его заменял все тот же кожевник. Конечно, сделанная им обувь красотой не отличалась. Зато была очень крепкая. Крисп клялся, что его поделки носят годами. Ужинал юноша вместе с семьей кожевника. Простая деревенская еда после многомесячной вынужденной мясной диеты показалась Кассиусу пищей императоров. Правда, не обошлось без сюрпризов – на ужине обнаружились две симпатичные девушки за общим столом. Крисп объяснил – мол, родственницы, давно собирались погостить, и вот… не отказывать же…
Быстренько поужинав, юноша отправился в выделенную ему комнату. Но сразу заснуть ему не удалось – как только в доме погасили свечи, к нему тихонько пробралась изящная женская фигурка. Только благодаря тому, что Кассиус подозревал что-то подобное, он не изрубил ее в темноте, приняв за нападение.
– Как тебя хоть зовут?
– Аегл.
– Аегл, послушай, я не…
Тонкий изящный палец прижался к губам юноши. Потом палец сменился горячими женскими губами…
Мужским потомкам древних родов в обязательном порядке лет в двенадцать нанимали постельного учителя – опытную девушку, показывавшую на практике разницу между мальчиками и девочками. Не был исключением и Кассиус, так что прошедшей ночью довольными остались оба.
Рано утром, пока все спали, Кассиус выскользнул из гостеприимного дома. Задерживаться тут он и не планировал. Подправляя на ходу застежки на броне, он устремился по тропинке из деревни. За спиной в котомке лежал запасенный вчера хлеб, несколько кусков копченого мяса и кожаный бурдюк с водой. Больше юный чародей не желал питаться полуобугленным и полусырым мясом лично добытого зверя. Учитывая, что в горах под руками из источника тепла были только молнии из перстней, еда получалась крайне отвратительной на вкус…
Через несколько минут после ухода юноши в доме зашевелились обитатели.
– Ушел?
– Да. Про дорогу в город я ему рассказал еще вчера.
– Ну и зачем? Может, все-таки остался бы…
– Нет, не остался. Не простой воин он – похоже, бастард благородных. Видела, как он ест? Аккуратно, ловко, красиво. А двигается вообще как кошка. То-то наши девки засмотрелись на парня. Встречала когда-нибудь таких воинов? Нет, у этого парня было как минимум несколько учителей, с раннего детства.
– О! Аегл! А ты куда так рано собралась?
– Домой. Там посплю еще.
Крисп понимающе хмыкнул, а его жена не удержалась:
– Тебе хоть понравилось?
– П-понравилось. Он мне еще пять золотых оставил, на платье лежали…
И покраснев еще сильнее, девушка убежала.
– Еще бы не понравилось, мы ее охи полночи слушали…
– Завидуешь, старый пенек?
– Кто, я? Да я еще ого-го-го! Кстати, вот тебе еще к тому же. Стал бы простой воин дарить случайной подружке пять золотых? Похоже, с деньгами у него все хорошо.
Спустя пару дней, восточные ворота города Энез
Жиденький ручеек людей и повозок тек через ворота. В основном крестьяне тащили свои товары. Как правило, вскладчину, три-четыре человека скидывали свой товар на одну телегу и отправляли под присмотром в город, на продажу. Иногда проезжали всадники, чаще всего поодиночке, хоть и встречались отряды. Одна-две кареты в день. И постоянно кто-то подходил пешим. Трое упитанных стражников принимали дорожную подать, пропуская дальше, в город. Совсем рядом с воротами сидел безногий нищий, клянча милостыню. Стражники делали вид, что не замечают его.
– С телеги груженой – семь медяков, – заученно протараторил стражник перед очередной крестьянской телегой.
– Дык, как так-то? – неуверенно
