Я сидел за столом, моя голова покоилась на руках. Закрыв глаза, я пытался успокоить себя тем, что три года не прошли зря. Одни мои свидетельские показания могли надолго упрятать Отца Габриэля, три Комиссии и три Собрания. Они все что-то знали. Не то, чтобы каждый знал степень проступков. Черт, я до сих пор не знал всего о фармацевтической схеме. Но как только это закончится, дешифровка деталей и определение степени участия каждого человека не будет касаться меня. Это будет решать ФБР, а затем суд.
Идея упрятать всех деятелей за решетку заставила меня задуматься о женах и других последователях. Пока в желудке буйствовал фаст-фуд, я размышлял, что у Отца Габриэля наверняка был план спасения, и если начало операции не будет согласовано, и все рейды будут происходить в разное время, то он воспользуется им. Из всего его плана мне было известно только то, что он улетит в неизвестном направлении. Меня беспокоила судьба тех, кого он оставит. Каждый день, когда я становился ближе и ближе к таким людям, как Рейчел и Бенджамин, я все больше опасался за их безопасность. Мне никогда не рассказывали о плане массового самоубийства, но я боялся, что он мог существовать.
Рука Сары опустилась мне на плечо. Я даже не слышал, как она встала.
- Почему ты не спишь? - спросила она.
Я накрыл ее руку своей.
- Журналистка, да?
Она встала передо мной, завернувшись в одеяло, которое нашла на верхней полке в шкафу. Хотя свет был погашен, благодаря ночнику из ванной, я заметил, как она прикрылась.
- Да, - ответила она, застенчиво добавив. - Я хорошо задаю вопросы.
- Слишком хорошо.
- Так почему ты не спишь? Именно ты сказал мне, что у нас был долгий день.
Я сделал глубокий вдох.
- Я думаю о завтрашнем дне.
- Расскажи мне.
- Я не могу.
Ее голос стал громче.
- Я думала, ты сказал, что больше никаких секретов.
- Я не могу сказать тебе, потому что это не зависит от меня. И даже, если бы зависело, я не могу решить, что бы я выбрал.
Она присела на край кровати.
- Ты сказал, что завтра я должна принять решение? Тогда дай мне варианты.
Я откинулся на спинку стула и провел руками по лицу. Моя щетина стала длиннее и мягче.
- Номер один. Мы говорим друг другу "прощай", и тебя забирают в безопасное место. Кстати, я склоняюсь к этому варианту. - Я не знал, как далеко в таком случае я отхожу от плана, но ее безопасность важнее.
Она кивнула.
- Ты хочешь сказать "прощай"?
- Нет, Сара, я хочу, чтобы ты была в безопасности.
- И вариант номер два? - спросила она.
- Номер два - мы возвращаемся в "Северное Сияние" к нашей жизни в колонии.
- Второй вариант означает, что ты вернешься к заданию и продолжишь работать над тем, чтобы свергнуть Отца Габриэля?
Я кивнул.
- Что случится с Отцом Габриэлем, если я выберу первый вариант?
- Ну, прямо сейчас он в "Восточном Сиянии".
- В том огромном особняке в Блумфилд-Хиллс?
- Иисусе, ты и об этом знаешь? Только не говори, что тебя туда привез Ричардс.
- Нет! Он даже не знал, что мне об этом известно. - Она пожала плечами. - Предполагаю, он не знал, что мне известно об этом доме. Я помню, как он был со мной, когда я искала его на Google картах, но, как я поняла, это связано со следом собственности. Я поняла, что Отец Габриэль был Габриэлем Кларком, сыном Марселя Кларксона.
Я с изумлением уставился на нее, когда она сказала точную информацию. Без сомнения, "Свет" взял ее, прежде чем она смогла их разоблачить. Точнее, Ричардс передал ее, прежде чем она смогла разоблачить "Свет". Когда она закончила говорить, она спросила: - Так что же с Отцом Габриэлем?
- Если ты выберешь первый вариант, ФБР начнет действовать так быстро, как это возможно. Им нужно скоординироваться. Если никто из нас не вернется в "Северное Сияние", то у тех, кто нас контролирует, несомненно, возникнут подозрения. Я не знаю подробностей. Я еще многому учусь, но подозреваю, что у Комиссии в каждой общине есть план на случай обнаружения.
- Что за план?
- Как я уже сказал, я не знаю.
Сара встала и шагнула вперед, одеяло соскользнуло с ее плеча, обнажая атласную лямку белого бюстгальтера.
- План такой же, как «Kool-Aid» Джонса? (прим.: «Kool Aid» Джонса – исторический инцидент, случившийся в 1978 году, когда 918 (среди них было 300 детей) последователей культа (секты) Храм Народа совершили массовое самоубийство, отравившись цианидом калия. Джеймс (Джим) Джонс – лидер этой секты, он же был ответственным и инициировал этот акт массовой трагедии).
- Это не твоя забота. Тебя не просили ни о чем подобном.
- А что насчет всех последователей? Как же наши друзья, женщины, которых не спросили, хотят ли они быть там? Что насчет детей?
Я покачал головой.
- Всё не так просто. Я не могу выбирать. Надеюсь, рейды пройдут до того, как комиссия заметит что-то неладное. Я имею в виду, что все они должны быть точно рассчитаны по времени.
- Но ты сказал, что не знаешь всего. Почему ты не можешь вернуться без меня?
- Потому, что я не смогу объяснить твое отсутствие. Если я появлюсь без тебя, они начнут тебя искать. Вот почему ты не можешь вернуться к своей прежней жизни. Ты должна войти в программу защиты свидетелей.
- Что? Подожди! Так вот, что ты имел в виду под безопасностью? Никогда! Никоим, мать твою, образом!
Я сдавил переносицу, борясь с желанием привлечь внимание к ее тону и вульгарным выражениям.
- Прошу прощения?
- Я сказала "нет".
Я встал, возвышаясь над ее миниатюрной фигурой.
- Я не могу рисковать твоей безопасностью. Кроме того, если ты... - Я указал на её живот.
- Тогда ты собираешься отправить меня подальше, чтобы получить новую личность, а может сразу две? И ты больше никогда не увидишь меня или нашего ребенка?
- Что за черт? Десять часов назад ты пыталась позвонить Ричардсу. Хотела позволить ему растить моего ребенка?
Она скрестила руки на груди.
- Десять часов назад я думала, что ты был повернутым фанатиком "Света", который напал на меня и похитил. И с такой характеристикой, черт возьми, да, я хотела уйти от тебя.
- Фанатик "Света"? - спросил я с намеком на веселье.
Она усмехнулась.
- Кроме того, я
