— Слышим! Слышим! — пронеслось по обе стороны стола, и Крис вдруг обнаружила, что в столовой стало тихо. В тосте поднялись бокалы. Смутившись, что приходится делить таинство сельтерской водой, Крис решила последовать их примеру, подозвала официанта.
— Виски, пожалуйста.
К следующему разу она будет готова.
— В современной войне много приборов, штуковин, заставляющих человека думать, что он солдат, хотя на самом деле это не так. У Первого Корпуса все это было, а если люди и не понимали, как что работает, всегда можно приставить ствол к голове техника, который знает. И тогда, любой, кто попробует вторгнуться в их лагерь, получит от всей души.
— Никогда не доверяй врагу, не думай, что он будет играть честно, и никогда не доверяй Лонгкнайф, — сказала Эсса, улыбнувшись Крис. — Раз не получилось взять их обычным способом, он решил расправиться с ублюдками старомодным способом, пусть и трудным. Поэтому он обратился к Дамам из Ада и космопехам, что держали оборону вместе с нами. Он предложил нам поработать ночью, темной, как сердце самого дьявола, полную дождя, грома и молний. Потом запустил свое адское устройство, электромагнитный импульс, отключивший все устройства у каждого солдата на пятьдесят миль вокруг. Радар, радио, очки ночного видения, все стало мертвым грузом для бедных солдатиков. Усилием воли горцы и космопехи сняли со своих винтовок компьютеры и лазерные прицелы. В ночи остались только голые винтовки да ножи. Так что две сотни храбрых горцев и пятьдесят тупых космопехов отправились на прогулку по сатанинскому саду камней.
— Слышим! Слышим! — снова разнеслось за столом.
Прибыло виски для Крис. Подняли бокалы.
— И впрямь тупые, — полковник Хэнкок, в гордом сине-красном мундире, высоко поднял бокал. — Тупые как столбы в заборе. Ни один умный не взялся бы за такое дело.
Прежде, чем бокалы опустились, поднялся полковник Халверсон.
— За кровавых космических пехотинцев. Единственных, кому хватает мужества пригласить Дам из Ада на танец.
Ничуть не обидевшись, Крис подняла свой бокал. У дедушки Троубла во взводе было много женщин.
— В зубах бури мы поднялись на Черную Гору. Первая линия обороны едва поняла, что произошло, им даже не пришлось выбирать: сражаться и умереть или сдаться и рискнуть убедить присяжных в своей правоте. Вторая линия была предупреждена вспышками нашего оружия. Плевались пулеметы, минометы. Заговорила артиллерия... но вслепую. Люди оставались в живых и гибли как демон кости бросит. Взводами и отделениями отряд двигался по земле смерти. Они прятались в расщелинах и канавах. Люди сражались, люди умирали, в то время как злодеи пели свою зловещую джигу, пока вторая линия, наконец, не стала нашей.
— Слышим! Слышим! — снова ответили тостом. Крис выпила, но тепло, растекшееся по телу, не смогло рассеять озноб, заставивший ее вздрогнуть. Рассказ Эммы перенес ее туда, в тот хаос. Она была там, в темноте, пронизанной молниями, под дождем. В ту далекую темную ночь солдаты уже не были людьми, они были богами.
— Наши артиллеристы, до этого с готовностью прочесавшие вторую траншею, а потом принялись за третью. Никто, держащий в руках винтовку и нож, не мог им помочь, но благословлял тех, кто заставил трусов бежать, плакать и сдаваться лишь только увидев нож и килт.
— Но, когда мы приблизились к конечной цели, артиллеристы продолжали бить по той же площади. Полковник выпустил ракету условленного цвета, но враг ждал этого, и потопил ее в ливне лживых огней. Артиллеристы отчаянно пытались понять намерения штурмового отряда. Послали гонцов, но их ноги не смогли обогнать пули. Побежали трое с вестью от полковника. Все трое погибли.
— Затем вызвался чернокожий сержант МакФерсон. Его двадцать лет только что истекли, бумаги об увольнении лежали в кармане у сердца. «Я передам сообщение, полковник. Если такая лиса, как я, не сможет пересечь эту землю, ни один ангел на небесах божьих этого не сможет».
— Призраком черный сержант выскользнул из траншеи. Как туман на болоте, он пролетал от одной воронки до другой. Когда молнии превращали бурную ночь в раздираемый бурей день, он застывал, как скала. Снаряды летели в него, пули тянулись к нему, враг пытался схватить его — и промахивался. Ни один приспешник ада не смог коснуться этого божьего посланника.
— Но над удачей не смеются, а дьявол все равно берет свою плату. В двух шагах от траншеи первой линии один из снарядов поймал храброго сержанта. Поднял его и швырнул в траншею. Последним вздохом он передал послание полковника рядовому Халверсону. Теперь факел принадлежал ему. Рядовой, без оглядки, помчался дальше. Бесстрашной ланью он пересек полное воронок поле, направляясь туда, где артиллеристы занимались своим делом.
— По слову рядового орудия замолчали. По слову рядового Черная Гора замолчала. И с радостными возгласами мы поднялись, каждый мужчина и каждая женщина, способные бежать по грязи. Засевшие в третьем окопе, кто не догадался сбежать, умирали на месте, или сдавались, поднимая руки к облакам. Мы, горцы ЛорнаДо с горсткой братьев космических пехотинцев, в ту штормовую ночь уничтожили целую дивизию.
В очередной раз дружно разнеслось по столам: «Слушаем! Слушаем!», высоко поднялись бокалы. Эмма выглядела измотанной, словно сама взбиралась на Черную Гору. Когда она снова заговорила, она была подавлена.
— Утром те, кто хвастался, что возглавляет Корпус, увидели наш флаг на Черной Горе и отчаялись. Пошли слухи, что из одного конца лагеря на другой можно было пройти, не касаясь земли, настолько плотно валялись на земле сброшенные мундиры. И те из вас, кто помнит, как человечество сражалось с длинными щупальцами Итич и знает, каково это, спросите себя, могли ли мы продержаться до этого последнего сражения, если бы не оружие, выкованное в кузницах Саванны? Поэтому, собираясь выпить, поднимите бокал с мыслью о тех прекрасных Дамах из Ада, что в ту ночь танцевали на Черной Горе.
Рюмки были подняты и опустошены. Крис тут же пожалела, что в столовой не оказалось камина, чтобы о него разбить рюмку, которая с этого момента стала слишком священна, чтобы из нее можно было просто пить. Но, как и во многих других делах, батальон выживет.
Полковник Хэнкок откашлялся, разорвав тишину.
— Когда вы впервые услышали эту историю, капитан?
— Сидя на коленках у
