Из книги получилась неплохая подушка. Правда, когда утром шла в ванную, встретивший меня в коридоре Феликс насмешливо прочел пару строчек с моей щеки и поцеловал в другую. Флориана, пробегавшая мимо, забурчала про срамников и унеслась на всех парах. Видимо, ее цель была куда интересней утренних поцелуев жениха и невесты.
За завтраком я обрадовала Беренгара новостью, что буду по приказу Мейси занимать все свободное время жениха. Феликс предложил начать немедленно. Однако я напомнила, что, хоть у него и нет пары, у меня скоро начнется первое в жизни практическое занятие, где я буду учить студентов, а не выглядывать из-за горы наглядных пособий на парте.
Забрав сумочку с конспектами, я первым делом заскочила на кафедру. Там леди Барбара, с пузырьком успокоительного в одной руке и пером в другой, пыталась одновременно сделать несколько дел: разобраться с бумагами, подслушать скандал в кабинете заведующего кафедрой и ответить сразу всем леди и лордам, окружившим ее стол и требующим пособия, бумаги, расписания немедленно, прямо сейчас. Поздоровавшись с новыми коллегами, я забрала с тумбочки ключ от лаборатории.
И тут из кабинета заведующего кафедры выкатилась возмущенная Флориана, у которой от злости разве что дым из ушей не шел. Следом за ней выскочил худощавый блондин с тем же здоровым цветом лица и столь же радостным состоянием души. Обычно приветливый и спокойный, лорд Ростер, сверкая глазами, проорал:
– Нет! Никаких четвертых курсов! Хватит с вас первого!
Я тихонько отступила к двери.
– А! Леди Шерил! – заметил меня лорд Ростер и тут же достал из кармана сложенный конвертом лист: – Потрудитесь объяснить, что это?
Вытянув шею, я оценила художество пятого курса. Все пять сусликов… то есть пять моих двоечников просили дать меня в качестве куратора дипломной работы.
– Инициатива? – предположила я. – А куда делись их кураторы?
До защиты дипломов оставалось два месяца, сомневаюсь, что никто до сих пор не интересовался работами выпускников.
– Уехали в другое государство и ушли в отпуск по родам и уходу за ребенком! – Ростер наконец-то заметил столпотворение в приемной и почти спокойно закончил: – В общем, выбирайте одного, остальных я распределю между преподавателями. И больше никаких коллективных писем с утра в зубах иллюзорной летающей жабы. Кстати, автора жабы я беру себе.
– Обо мне не забудьте! – напомнила Флориана.
– О вас я точно не забуду!.. Леди… – поморщился завкафедрой, словно лимон откусил.
В коридор я вывалилась, даваясь смехом. Ну ребята, ну фантазеры! Правда, что-то фантазия на земноводных забуксовала. Надо будет сегодня на отработке им сказать, что животный мир ими не ограничивается. А мир нечисти вообще весьма своеобразен.
Первой парой у меня шла практика у третьего курса. Студентов направления иллюзии оказалось на удивление много, целых тридцать. Заниматься нам предстояло в одной из лабораторий экспериментальной магии разума.
Открывая кабинет, я ждала чего-то особенного. А получила светлое, залитое лучами солнца помещение со столом, доской и двумя рядами парт, на которых лежали наборы принадлежностей для черчения.
С тем же успехом лабораторией экспериментальной магии разума можно было назвать любой школьный класс. Если и во второй лаборатории такая же обстановка, на какую гарпию им вообще сдалась кафедра экспериментальной магии разума? Для галочки? Возможно. Бывший ректор много чего делал для галочки.
Темой занятия были схемы и плетения средней сложности. И судя по пасмурному настроению студентов, их изучали сугубо в виде чертежей. Продиктовав название темы, я отошла от стола, остановилась между рядами парт, подняла руки и выпустила табун миниатюрных огненных пегасов. Покружившись под потолком, лошади спустились к удивленно вздохнувшим ребятам. Показав, насколько натуралистичными могут быть грезы, я упростила их, убрав детали. По лаборатории пронесся разочарованный гул.
– А теперь берем грифели и линейки и переносим на бумагу то, что видим. Как только закончите со схемой, начинайте делать своего пегаса. Начнете на занятии, закончите дома. Это будет вашим домашним заданием.
– А можно сразу начать делать? – подал голос парень с галерки.
– Пожалуйста, – улыбнулась я и сказала то, что нам повторяли на протяжении всего обучения: – Но если вы не разберетесь в схеме, ваш пегас будет напоминать табуретку. А если вы сумеете сделать его настоящим, вам не составит труда сделать хороший чертеж схемы.
Крылатые табуретки сделали пять торопыг. Попыхтев над своими пародиями на лошадей пару минут, они нехотя взялись за грифели.
К концу пары полностью с заданием справились трое. Двое прилежных, один одаренный. Остальные косились на них с завистью, но скука с лиц исчезла.
На следующее занятие я шла в предвкушении грандиозной пакости. И пятый курс не подкачал. В этот раз меня ждала не пустая аудитория, а джунгли. Правда, какие-то унылые. Ни тебе птички, ни зверей, ни даже завалящей лягушки или, на крайний случай, кузнечика. Зато растения выше всяких похвал, как и невидимость. Я видела лишь силуэты студентов.
Вот и отлично! Зато никто не упрекнет меня в предвзятости. Я выбрала самую сильную иллюзию и, показав пальцем на размытую фигуру, объявила:
– Пять баллов, и вы мой студент-дипломник.
– Да! – объявился посреди леса староста.
– А мы? – донеслось возмущенное из иллюзий.
– Кто делал крылатую жабу для завкафедрой?
– Ну я. – Нескладный парень выглянул из иллюзии пальмы.
– Радуйся, теперь он твой куратор.
– Издеваетесь?
– Нет. Лорд Ростер – отличный преподаватель, он может даже жабе объяснить, чем отличается детализированная иллюзия от обычной.
По аудитории прокатился смешок.
– Остальным куратора назначит лорд Ростер. Кстати, сегодня мы изучаем детализацию иллюзий. – Я обвела взглядом джунгли. – И раз вы так хорошо поработали, продолжим эту тему. Выходим по одному ко мне и добавляем детали к этому зеленому буйству. Пока не добавим хотя бы самые распространенные виды животных, насекомых, птиц. В общем, выбор у вас огромный.
Дальше занятие прошло в форме веселой игры. Студенты рвались ко мне, подсказывали друг другу, поправляли косые крылья и хвосты, смеялись над лишними лапками у паука. Даже Вероника престала изображать леди на пьедестале и весело хихикала, глядя на кузнечика с двойным набором фасеточных глаз.
Остальные лекции прошли спокойно. Закончив последнюю, я забрала у леди Барбары ключи и отправилась инспектировать склад наглядных пособий. Поставив сумку на трехногий стул, задумчиво побрела по загруженной хламом комнате, стараясь не трогать пыльные экспонаты.
Найди то, не знаю что.
Я всмотрелась в свое отражение в мутном зеркале. Чихнула. Заглянула во все углы, но ничего не обнаружила. Пыль лежала везде ровно, только на полу посередине был протертый уборщицей кусок паркета. Во второй и третьей подсобках наблюдалась та же картина.
Я собралась выходить, когда дверь открылась, и о косяк со смешком оперся Феликс. Оглядел меня с ног до головы, заметил под потолком огрызок веника, который я в прошлый раз приняла за экзотическую люстру, принюхался. Мигом очутился рядом и с хитрой улыбкой сообщил, обнимая и склоняясь к моим губам:
– Попалась! Требую свой поцелуй под омелой.
Поцелуй вышел страстным, долгим и сладким. Хотелось
