– А Марк? Как он? – осторожно спросил Орин. – Выжил?
– Прости, нет. Погиб во время танковой атаки в Охе. Срезало пулеметом, но прежде он с собой двадцатку японцев забрал. Сражался до последнего.
– Жаль, хороший был парень. У нас тоже не без утрат. Неделю назад потеряли Гили, когда уводили тепловоз. Ты прости уж. Там такая заварушка была, что мы думали, ты все. Уже погиб. Если бы я состав еще хоть немного задержал, не выжили бы, не ушли.
– Ты все правильно сделал, это я задержался, мой косяк. Зато вы медикаменты успели доставить, спасли кучу жизней.
– Это да, народ даже не особенно возмущался, когда выяснилось, что это ветеринарные препараты. Профессор просто рассчитал норму на человека, – ответил Орин, а потом, помрачнев, добавил: – Так что обошлось почти без жертв.
– Что случилось? – чувствуя недоброе, уточнил Александр.
– Дети, одна из групп оказалась слишком близко к пробоине, а воспитатель не сразу это заметила.
– Сколько? – с содроганием спросил Саша. Внутри у него все сжалось.
– Двадцать пять, – ответил Сапер. Вспоминать ему явно было больно, так что он прикрыл лицо ладонью. Будто вытирал пот и слезы. – Девку потом трижды из петли вытаскивали. Хотела с жизнью покончить. Но как-то наш профессор ее удержал, теперь я ее только на обеде вижу, но она вроде повеселела даже.
– Понятно, значит, он теперь еще и психолог, – невесело усмехнулся Сухов, – воистину мастер на все руки. Можно сказать, что нам с ним повезло. Несказанно.
– Повезло? – переспросил Михаил, до этого вполголоса разговаривавший с Катей. – Ну знаешь, не тебе нам об этом рассказывать. Если кто еще не в курсе, именно Саша нашего доктора вытащил из госпиталя. Почти сразу после того, как меня самого достал из доспеха. Если б не ты, брат, никого из здесь сидящих в живых бы давно уже не было.
– Да ладно, – отмахнулся Александр, – любой из вас сделал бы ровно то же самое. Я просто оказался в нужное время и в нужном месте.
– Может, и так, но факт остается фактом. Нас там не было, – кивнул Орин, – а еще я от профессора слышал, что ты первый доброволец. Образец, можно сказать. А мы типа сделаны по образу и подобию. Хоть и вышли разными. Так что ты наш Герой!
– Зря вы так, ребята, – грустно покачал головой Саша. – В той больнице погиб настоящий герой. Костя. Мой второй номер. Только благодаря ему я еще жив. Нас тогда зажали в тиски. Первый раз в жизни с зараженными столкнулся. А у профессора я просто подопытным кроликом выступал. Тоже мне, велика заслуга. Лежал парализованный. Если бы не Кристина с ее вечным шилом в попе и неуемным человеколюбием, погиб бы на операционном столе.
– Ты это брось. Мы все здесь родных хоронили. Покажи хоть одного, у которого в семье не погиб кто-то. Разве что и семьи у него не было. Так что не тебе нам о героизме рассказывать. Сказали – ты, значит, так и будет. Пусть не для себя самого, а для нас, тебе что, жалко?
– Спасибо, – кивнул Сухов, – нет, конечно.
– Ну вот и все, – улыбнулся Михаил. Они еще минут десять разговаривали. Осторожно уточняли, кто жив и нет из знакомых. Но диалог медленно сходил на нет. И в конце концов они все же дошли до той же темы, что обсуждали до появления «воскресших». До текущих дел.
Орин, возглавивший после Охи отряд, рассказал, как на протяжении последних четырех дней они проводили зачистки в пригороде Порта. Картина получалась не самой веселой. Сотни неспящих зараженных шли к источникам тепла и света. Сколачивали ударные группы. Зачастую их удавалось перебить еще на подходе. Но чаще они уходили в глубь застройки и через некоторое время возвращались снова.
– Хорошо хоть теперь этот холод их окончательно прикончит, – уверенно сказал Древнев, – ни одно живое существо таких морозов не переживет.
– Вот тут, боюсь, я принесу плохие новости, – проговорил Саша. – Мы встречали их гнезда под снегом. На восточном перешейке. Их там десятки тысяч. Зарылись и греют друг друга телами. Так что велик шанс, что они не только смогут выжить, но и нас переживут. Если мы не приспособимся.
– Черт. – Орин раздосадовано ударил по столу кулаком. – Вот же твари живучие. Они же сейчас тупые как пробка. Как они догадались?
– Не знаю, честно, может, на уровне инстинктов, – пожал Сухов плечами, – меня больше волнует, что с нашими на Севере. Там же еще холоднее сейчас, наверное.
– Меньше минус пятидесяти? – поежившись, спросила Фифа.
– Черт, при таких перепадах никакие щиты не спасут. Только отопление, – сказал Орин, который по специальности лучше знал характеристики материалов. – Нам в этом плане несказанно повезло. И тепло, и свет, и даже горячая вода, все есть. Благодаря термальной скважине. Да и остыть она не должна, даже теоретически. Если на огромные вулканы хватает тепла, и на нас хватит.
– Приятно это слышать, вот только далеко не всем так повезло. У северян в Охе обычные дома, углем греют. А это, сам понимаешь, не самое приятное, что может быть.
– Углем? Не газом даже? – удивился Сапер. – Это может стать проблемой. Такие котельные строили больше века назад, значит, и ресурс у них на исходе. Сколько их там было?
– Когда я уезжал, человек пятьсот.
– Черт, много. Обидно. Но эвакуировать их по такому морозу мы не можем.
– Лао, – позвала вдруг Катя, – отведи меня в медчасть, пожалуйста. Что-то мне совсем нехорошо.
– Легкие? – с ходу спросил Сухов, подхватывая напарницу. Та неопределенно покачала головой.
– Давай я помогу, – сказала Фифа, – а то заблудитесь еще.
– Не прощаюсь, – кивнул Александр остающимся за столом Оркам, – еще увидимся.
Стоило им выйти из теплицы, как вокруг тут же сгустилась тьма…
Глава 21
Заморозки
Саша ворочался во сне от холода. Не сразу сообразив, что он уже не в машине, попытался уйти поглубже в спальник. В результате ноги вылезли наружу. Проснулся мгновенно, как рукой сняло. Такого дубака он не ожидал. Хоть и сам попросился вчера на квартиру в верхних этажах. Они были свободны, в отличие от нижних, в которых семьи ютились по нескольку десятков человек.
Экодом был набит под завязку. В пяти сотнях квартир поселились пять тысяч человек. Хотя площади позволяли. Проблема была со спальными местами. Едой. Ну и, конечно, с бытовыми отходами. Вчера в Саду Орин пошутил, что из того количества отходов, что они ежедневно производят, можно наладить неплохое производство взрывчатки и бытовых удобрений.
Благодаря изменению водоочистных установок у них теперь были не только питьевая вода, но и удобрения. Высушить, и можно будет топить печки. Вонючее, но практически бесконечное топливо. В носу засвербело, да так, что на глаза навернулись слезы. Чих, вырвавшийся из горла, сотряс стекла. А печки им, судя по всему, пригодятся в самое ближайшее
