Перегрузка пленных прошла быстро. Их предупредили, что, если надумают орать, будут последствия, никто не поможет, но по морде огребут гарантированно.
– Вставайте в середину колонны грузовиков, – распорядился Черствый. – А броневик ваш покоцаный я бы вообще бросил тут, слишком приметная машина.
Рыжий задумался.
– Нет, бросать мы его не будем, – после чего повернулся к «Уралу» и крикнул: – Болт, Агент, давайте сюда! – Мужики приблизились. – Сейчас вам выдадут пару стволов из трофеев и патроны. Вот ваша последняя работа на нас – здесь место тихое, есть, где укрыться, останетесь тут с машиной. Жратвы и живчика вам оставят. Через сутки пригоните транспорт в Гуляйполе, и мы в расчете, долг ваш будет закрыт полностью.
– Что с моей просьбой? – поинтересовался Агент.
– Доберешься до Гуляйполя в указанный срок, не потеряв машину, мы поговорим об этом. Мое слово верное.
– Хорошо, я согласен.
– Тогда все, время дорого, – распорядился Рыжий. – Давайте к «Уралу», берите дробовик и карабин, вам этого хватит на сутки. Тут тишь да гладь. Ампер, Рина, Каа, на выход, троллейбус дальше не идет.
Через выбитый триплекс был отлично слышен весь разговор, поэтому вытащить из десантного отделения три рюкзака много времени не потребовалось. Останки боевого модуля, покалеченного элитой, изначально загрузили в «Урал».
Через пять минут колонна снабжения тронулась к Гуляйполю, а одинокий броневик – в сторону лесополосы.
На КПП никто не обратил внимания на лишний «Урал» и людей, сидящих внутри. Стаб был средним, народу не так уж и много, но все равно всех не запомнишь. Подумаешь, притащили снабженцы из рейда машину лишнюю, первый раз, что ли?
– Прошли, – глядя в амбразуру, заявил Пигмей. – Что дальше?
– Без понятия, – отозвался Ампер. – Рыжий на контакте с Махно, сейчас командиры все решат.
Но ничего интересного не произошло, просто колонна притормозила, и в кузов «Урала» вернулись два мешка, которые при перегрузке матерились сквозь зубы.
Все выяснилось на стоянке перед берлогой Хоря, там уже ждали два броневика, отдаленно напоминающие оставленный за периметром «Дозор», только более угловатые. На одном был закреплен автоматический модуль – крупнокалиберный пулемет, спаренный с автоматическим гранатометом, у второго в «собачьей будке» торчал пулеметчик со стволом явно неславянского производства, больше всего это напоминало оружие латинян, да и прикид у всех бойцов был идентичным – черная форма, черные каски с очень впечатляющими девайсами. Командовал ими старый знакомый.
– Выгружайте, – приказал Ухо.
Рыжий дал отмашку, и «груз» снова перекантовали в десантный отсек одного из броневиков. Бывший омоновец подошел к стоявшим чуть в стороне стронгам.
– Ампер, ты со мной, остальные заперлись в баре и наружу носу не высовывать. Если за вами придут безопасники, валить их не надо, трупы нам не нужны. Просто обезвредить, ребята могут выполнять приказ втемную. Наружу ни шагу. Поодиночке не ходить. Если я пришлю с незнакомцем какой приказ на словах, то там обязательно должно быть слово «медведь». Не важно, как будет оно использовано. На крайний случай связь держим на экстренном канале. Вопросы?
Вопросов не последовало, все знали, в какой замес угодили, и были уже готовы к любому повороту.
Ампер поцеловал Рину, девушка прижалась к нему и тихо прошептала:
– Не вздумай умереть, иначе я тебя оживлю и сама убью. Помни, я обещала тебе офигенную ночь.
– Ради такого я обещаю не умирать, – шепнул в ответ Погорелов и, легонько куснув блондинку за мочку уха, полез вслед за Рыжим в нутро броневика, который бывший омоновец с любовью в голосе называл «Тигром».
С Махно встретились в глубоком подвале со скучными серыми бетонными стенами. Он сидел на трехногом табурете и курил сигару, но очень нервно, похоже, он больше ее жевал, чем курил.
– Ну и кашу вы заварили, – вставая навстречу и пожимая руки, заметил он.
– Мы? – опешил Ампер.
– Ваше анархическое благородие, а вы в атаке не охренели? – поддержал приятеля Рыжий. – Мы вам, наоборот, клубок распутали, а тут такие предъявы.
– Да какие предъявы? – сдал назад первый человек Гуляйполя. – Просто ликвидация банды вылилась в шпионский боевик с государственным переворотом.
В камеру вошли двое подручных Уха, которые вели уже избавленных от мешков пленников. Портос ощутимо хромал и зло смотрел на присутствующих. Холера же, наоборот, трясся от страха. Следом за ними в допросную зашел еще один человек, Ампер даже удивился.
– А ты тут какими судьбами? – озадачился Рыжий.
Мушкет приветливо кивнул, после чего пожал всем присутствующим руки, исключая пленников, конечно.
– Благодаря своим талантам, – ответил вольный стронг. – Видишь ли, я детектор. Не ментат, а именно детектор лжи. Я читаю людей. И знаю, когда они говорят правду. Но нужен близкий контакт, а еще лучше телесный.
– Я не могу привлечь ментатов, их в стабе всего два. Один полностью подконтролен Жандарму, второй у него на карандаше, и если я дерну его, это мигом дойдет до нашего безопасника, а мне нужно, чтобы хотя бы час он пребывал в глубоком неведении.
Ампер посмотрел на часы, сейчас примерно около пяти, два часа у них есть гарантированно.
– Однако мы заговорились, – отшвыривая огрызок сигары, констатировал Махно, – займемся делами. Давайте сначала одноногого.
Охранники быстро усадили Портоса на один из табуретов, а напротив него устроился Мушкет, держащий допрашиваемого за руку.
Никаких неожиданностей допрос не принес, пленники исправно кололись, повторяя свои предыдущие рассказы. Слишком много они не знали, но сдали верхушку, этого вполне достаточно.
Через час все было кончено. Махно задумчиво прошелся по камере, после чего повернулся к Уху.
– Поднимай людей. Жандарма брать живьем. Слей информацию Американцу. Скажи, как только закончит захват, пусть позвонит, поделится результатами.
Порученец кивнул и выскочил из подвала.
– Рыжий, ты оказал мне большую услугу, – обернувшись к стронгу, подвел итог хозяин Гуляйполя. – Я тебя подряжал банду накрыть, а ты вскрыл заговор сразу в двух стабах. Это дорогого стоит. Договоренность с Таганом остается в силе, но сверху я дам вам черную жемчужину и по пятьдесят горошин на брата. Это лично вам от меня. Еще одну чернушку я пошлю Тагану с благодарностью.
– Щедро, – присвистнул Рыжий. – Я оценил твой жест. Очень приятная награда. Кстати, мы тебе десять ящиков «тридцатки» приволокли – то, что ушло из конвоя. На них клеймо Огненного.
– А день все лучше и лучше, – обрадовался Махно, – у меня почти все БМП под «тридцатку» встали, а так хоть три будут с половинным БК. Одна в строю, и то боекомплект неполный. Держу в резерве, а она должна была Черствого прикрывать. Может, если бы пошла с ним, элиту бы свалили, а так она четверых его ребят минусовала, и если пара сборщиков не в счет, то потеря снайпера и пулеметчика – проблема. Слышал, у тебя тоже «двухсотый»?
– Да, Дроб погиб. Нарвались на матерую элиту: от сенса спряталась, крупняк ее не взял. Вернее, взял, но только после того, как тварь нам кучу проблем организовала.
– Это
