Эта картина заставила меня улыбнуться, и улыбка наконец-то распустила тугой узел напряжения. Сдвинув рычаг форсажа, я снизил скорость катера.
— Что ты делаешь?! — тут же отреагировал Дава.
— Нужно повернуть кресло, так вести неудобно.
— А-а-а, — протянул он и начал осматриваться по сторонам. — Мой цилиндр!
— Хочешь вернуться? — с нервным смехом спросил я.
— Я что, похож на блаженного? — спросил Дава, на лицо которого начали возвращаться нормальные краски.
Его голос тоже подрагивал от нервного смеха. Ну а затем мы громко заржали, истерично, зато дружно.
Развернув кресло, я удобнее устроился за рулем и вновь разогнал катер до максимума.
Вот и съездили на пикничок! Ирония ситуации состояла в том, что этой поездкой я пытался перебороть иррациональный страх перед Топью, но, похоже, лишь усугубил его.
Ну не везет мне в сих колдовских краях — вечно случается какая-то гадость на грани фола. Да и ладно. У меня хватает дел и в более обжитых местах.
Глава 2
Наше появление у причала сразу подняло суматоху на берегу. Еще больше беспокойства Ярославу Андреевичу с подчиненными я добавил своим приказом достать нами чистые робы и собрать запачканную одежду в брезентовые мешки. Не забыл также наложить запрет на подход к катеру. Отрубленное щупальце я упаковывал собственноручно под завороженными взглядами окружающих.
В паромобиль мы загрузились все тем же составом и, пронесшись пожарной командой через весь город, дружно завалились в городскую больницу.
Наше появление наполнило суетой и шумом до этого тихий и стерильный как в гигиеническом, так и в эмоциональном плане кабинет доктора Вяльпе.
— Вот, — заявил я и вывалил содержимое торбы на железный стол для инструментов.
Имелось, конечно, желание шмякнуть эту мерзость прямо поверх рабочих бумаг, но мое негодование было не настолько сильным.
— Что это? — на удивление спокойно и даже заинтересованно спросил доктор, не став реагировать на наше бесцеремонное появление.
— Это вы мне скажите, уважаемый доктор, — кто уверял меня, что рядом с устьем Стылой нет ничего, как вы выразились, интереснее пиявок?
— Ну, об этом говорят мои исследования, — с усилившимся от волнения эстонским акцентом сказал доктор, разглядывая щупальце.
— Ладно, — сдулся я, поняв, что спорить тут бессмысленно. — Важнее другое — стоит ли нам ждать проблем от контакта с этим монстром? Вдруг он ядовитый.
— Вас покусали? — встрепенулся доктор, посмотрев на нашу четверку как-то по-новому.
— Нет, просто забрызгало кровью чудовища. Только вон Бориса Олеговича схватило это самое щупальце.
— Позвольте, — обратился доктор к Боре и начал быстро проводить первичный осмотр. Особенно внимательно он исследовал руку, в которую вцепилось щупальце.
Закончив, доктор лишь пожал плечами:
— Не вижу ни малейших признаков отравления. Пара синяков и легкая дезориентация, но, судя по запаху, вы выпивали.
— Чуточку, — почему-то покраснел Боря.
— Скорее всего, это последствия опьянения, но вы все же завтра с утра загляните ко мне. Дополнительно я исследую предоставленный биоматериал и поставлю вас всех в известность, если найду что-то опасное.
Парни хором облегченно выдохнули, и на их лицах тут же отразилось жгучее желание сбежать из больницы как можно дальше. И я их прекрасно понимал.
— Простите нас за бесцеремонное вторжение, — за всех извинился я, — мы, наверное, пойдем.
— Да-да, — отмахнулся доктор, внимательно осматривая лежавшее на столе щупальце, но тут же встрепенулся: — Игнат Дормидонтович, не могли бы вы немного задержаться?
— Конечно, — ответил я, не испытывая ни малейшего желания.
— Мы будем в «Старом охотнике», — шепнул Дава и ободряюще хлопнул ладонью меня по плечу.
— Присаживайтесь, Игнат Дормидонтович, — дождавшись ухода моих друзей, предложил доктор. — Хотите чаю с бутербродами? У Ванды они диво как хорошо получаются.
Я, сглотнув собравшийся у горла ком, демонстративно покосился на щупальце.
— Не думал, что после всех пережитых приключений вы сумеете сохранить брезгливость, — удивился доктор моей чувствительности.
— Ян Нигульсович, — с показным возмущением воскликнул я, — и чем же таким, по вашему мнению, мне пришлось заниматься? Не по помойкам же я шастал.
— Ну, крови за вами было много, и не только живой.
Мне даже стало интересно, что именно о моих приключениях слышал главный топинский доктор. Правду я ему точно не расскажу, да и прав на то не имею. Впрочем, мои истории из прошлого его не интересовали, а послушать он хотел о настоящем:
— Расскажите, как выглядел бывший хозяин сего щупальца.
— Вы думаете, я его там особо рассматривал? — проворчал я, но все же принялся рассказывать.
Выслушав меня, доктор задумчиво обхватил свою куцую бородку.
— Скорее всего, это изменившийся под воздействием энергетических эманаций октопус.
Это слово мне было знакомо.
— Осьминог?! Вы серьезно? В Сибири, да еще в пресном водоеме?
Насколько я слышал, в пресной воде эти существа точно не живут.
— Игнат Дормидонтович, — по-доброму улыбнулся доктор, — вы уже год пребываете в Топинске и еще чему-то удивляетесь? Скорее всего, это не, так сказать, октопус вульгарис, а нечто другое, но все равно огромное вам спасибо за подарок. Он станет жемчужиной моей диссертации о живом мире Стылой Топи!
После этого заявления доктор задвинул речь на полчаса о своей научной работе. Не скажу, что было так уж скучно, — я узнал много нового, но из всего сказанного сделал лишь один жизненно важный вывод. Ну ее на фиг, эту Топь с ее уникальностью! Если появился чисто морской моллюск, то всплыть там может все что угодно — от какого-нибудь динозавра до инопланетянина. Так что за околицу Топинска в сторону болот я больше не ходок.
После беседы с доктором я заскочил к себе в бывшую пожарную каланчу и был встречен своей личной нечистью, которая, в отличие от болотной, приносила одну лишь пользу.
— Командир, вы целы? — обеспокоенно поинтересовался здоровенный казак, который мог становиться еще крупнее, когда принимал форму волколака. — Звонили из мастерской, говорят, на вас напала какая-то жуткая тварь из болота. Нужно было взять меня с собой.
Вот какая у меня заботливая нянька живет под боком.
Кроме оборотня в каланче обитал находящийся на психиатрической реабилитации домовой и оставшийся без хозяина кот по имени Леонард Силыч, с которым тоже все ой как непросто. Немного сглаживал ситуацию тот факт, что кроме меня в доме жили еще два вполне нормальных человека — одноногий ветеран, оружейник и вообще мастер на все руки Корней Васильевич, а также мой воспитанник — шустрый и сообразительный паренек по прозвищу Чиж, он же Осипка.
Два эти персонажа тоже появились в гостиной, и их явно интересовал ответ на уже высказанный казаком вопрос.
На душе даже как-то потеплело.
— Ну и что бы ты там делал? Загрыз бы кракена?
— Кракена? — удивился Евсей.
— Ну, такая огромная тварь со щупальцами.
— А что такое щупальца? — Это спросил уже Чиж, но, судя по лицам Евсея и нашего оружейника, интересно
