Ого! Компаньона? Любопытные у них расклады получаются. Даже стало интересно, какие такие услуги профессор может предоставить упырю, что тот так носится с Федором Андреевичем.
— Как вы уже, должно быть, заметили, — продолжал вещать Цепеш, — мы, стригои, не подвержены мирским страстям. Мной руководит только здравый смысл и желание обеспечить будущее своему народу. И живому, и неживому. Так что убийством дочери вы не причинили мне душевной боли. Просто потому что души у меня уже нет. Да и у вас с этим определенные проблемы.
— Что? — практически хором выпалили мы с профессором.
Вампир позволил себе легкую улыбку:
— Эта оболочка, — ткнул в меня вампир пальцем с превратившимся в коготь ногтем, — еще совсем недавно имела совершенно другую душу. Не так ли, Игнат Дормидонтович, или как вас там зовут?
— Это правда? — ошарашенно выдохнул уставившийся на меня профессор.
Ну и что я должен ему ответить? Врать под насмешливым взглядом Цепеша было бы совершенной глупостью.
— Да, это так, но мне не хотелось бы обсуждать подробности.
Подкрашенные губы вампира растянулись еще больше, и только после этого я осознал, насколько пугающе выглядит неживая улыбка. Не фальшивая, а именно неживая. Особенно вкупе с чуть желтоватыми, острыми, как жала, клыками. Причем острыми были все зубы упыря.
— Федор Андреевич, — сказал вампир, не меняя выражения лица, — хотите, он вам все с радостью расскажет, а еще вы вполне сможете провести необходимые опыты, дабы разгадать эту, без сомнения, важнейшую тайну мироздания.
А вот теперь я испугался всерьез. Вдруг тяга к знаниям пересилит поразительно живучее расположение профессора к моей персоне? Очень хотелось активировать крылья и хотя бы загнуться не в качестве подопытной крысы. Впрочем, расклад сил таков, что умереть мне вряд ли позволят. От отчаянного поступка меня удержало выражение лица профессора, на которого я бросил мимолетный взгляд.
— Ваше величество, — гордо вскинул голову профессор, — не думаю, что в этом есть необходимость.
Я не раз видел, как он превращался из доброго дядюшки в исполненного достоинства дворянина. У Федора Андреевича вообще много ипостасей.
— Все это, конечно, очень интересно, — продолжил он, — но если Игнат Дормидонтович желает сохранить инкогнито, то мне хотелось бы, чтобы вы также уважали его решение. К тому же наши с вами дела займут мое внимание без остатка.
— Как пожелаете, — по-прежнему небрежно ответил Цепеш.
Я прекрасно понимал, что, используя меня, упырь загонял профессора в еще большую зависимость, ну а мой долг перед Федором Андреевичем становился попросту неоплатным.
Чувствовал ли я при этом себя неблагодарной свиньей, когда-то укусившей руку благодетеля? Нет. Тогда, в Омске, я поступил правильно, без всяких оговорок.
Как ни странно, происходящее в замке вампира окончательно примирило меня с реальностью. Нартов мой друг — есть и всегда был. Он совершал страшные поступки, и если мне придется в следующий раз встать на его кровавом пути, я сделаю это без сомнений и угрызений совести. Но относиться с враждой и презрением к человеку, от которого видел столько добра, я просто не могу.
— Спасибо, Федор Андреевич.
Добрая улыбка профессора показала его понимание всего того, что творилось в моей голове.
— И все же, — нарушил нашу идиллию упырь, — мне уже не кажется, что взваливать виру за ваши, господин видок, поступки только на плечи господина Нартова будет справедливо.
Кто бы сомневался.
От мыслей о том, что мне придется чем-то доплачивать за жизнь и свободу, сразу стало нехорошо.
— Я стараюсь быть справедливым, — продолжил Цепеш, — потому что давно понял, что на людей это действует сильнее, чем страх или любовь. Поэтому требую от других только того, что для них приемлемо. По слухам, вы очень хороши в своем деле. Погостите пока в моем замке, а когда сможете принести пользу мне и моей стране в качестве видока, отправитесь восвояси.
На этом Цепеш завершил наши посиделки, предложив профессору вернуться к их общим делам, которые остались для меня тайной за семью печатями. А я опять попал в руки милой Наташи и покорно побрел за ней в отведенные мне апартаменты.
Глава 7
Возможность, как выразился Цепеш, принести пользу ему и Валахии возникла только через три дня. Все это время я провел, не выходя из гостевых покоев. Кстати, при моем первом появлении я нашел там свой мундир, крестик, защитный амулет и даже всю амуницию с оружием. Похоже, вампиры вообще меня не боялись. Больше всего озадачило то, что, прощупав украдкой дно планшета, я ощутил в потайном кармане артефактную пулю.
Даже не знаю, как к этому отнестись: либо способ, каким я сумел упокоить дочурку главупыря, остался для вампиров тайной, либо им на такие мелочи наплевать, но это вряд ли.
Впрочем, толку от подобных мыслей немного — все равно воспользоваться пулей не получится, а сдавать ее добровольно я не собираюсь.
Во время первой же ночи в этой золотой клетке ко мне в постель забралась Наташа. Да и вообще она проводила со мной больше времени, чем за пределами гостевых апартаментов. Уверен, все это сделано либо с одобрения, либо вообще по приказу Цепеша.
— Наташа, а тебе не влетит за столь интимные отношения со мной? — спросил я за завтраком, намазывая масло на слоеную булочку. — Ты же состоишь в гареме господаря.
Девушка сидела напротив меня в одном пеньюаре и маленькими глотками пила кофе.
— Не беспокойся, — мотнула она головой. — Моя верность хозяину непоколебима. К тому же, хотя этот гарем и предназначен не для плотских утех господаря, до моего господина тебе далеко, как и всем другим мужчинам.
— Сейчас не понял… — искренне удивился я.
— Ты обиделся? — сделала умильно-покаянное лицо Наташа.
— Не в этом дело. Просто объясни — что именно ты имеешь в виду?
— Это трудно объяснить. Я не смогу, а ты не поймешь. Когда господин кормится, я получаю несказанное наслаждение. К тому же это полезно для здоровья.
— Опять не понял.
— А чего тут непонятного? — рассмеялась девушка. — Сколько, по-твоему, мне лет?
— Чуть за двадцать. — От удивления я даже не стал лукавить, как это принято при ответах на данный вопрос.
— Мне тридцать семь.
— Кикимору мне в тещи!
— А у кикимор разве бывают дочери и вообще зачем тебе такая жена? — удивилась Наташа, но тут же поняла, что это просто разновидность ругательства, и рассмеялась.
— Ты серьезно?
— Да, только жаль, что скоро я лишусь всего этого, — внезапно погрустнела Наташа.
— Из-за меня? — напрягся я.
Девушка, которая не очень-то девушка, вновь рассмеялась.
— Успокойся, не все в этом мире вертится вокруг вас, мужчин. Как объяснил мне домнул Флорин, что-то меняется в моей крови от близости с господином, и скоро она перестанет его насыщать.
— И что произойдет с тобой дальше?
— Я стану богатой
