Интересно, вставит он пистон за подобную халтуру строителям тюрьмы или выдаст им премию?
— Игнат Дормидонтович! — почему-то не унималось странное эхо, несмотря на то что профессор молчал. — Игнат! Силаев, задери тебя коза!
Так, это точно не эхо.
С неким внутренним раздражением я отпихнул от себя профессора и, покачиваясь, пошел к дверям камеры, находившейся в начале коридора.
— Кто там? — спросил я в зарешеченное окошко, чувствуя себя галчонком из советского мультфильма.
— Это я, Казанок. Игнат, помоги нам!
— Подожди минутку, — ответил я, дергая запертую дверь.
— Быстрее!
Ну и зачем меня торопить? Уверен, что в камере они сидят не первый день, а тут прямо приспичило. И все же панические нотки в голосе характерника заставили меня ускориться.
Дверь никак не хотела открываться, так что нужно было подойти к проблеме с другой стороны.
Повернувшись, я увидел, что Дракула уже закончил трапезничать и разговаривал с Наташей. Картинка была прямо как из женского романа — величественно застывшая фигура вампира, уже набросившего на себя хламиду второго упокоенного упыря, а перед ним коленопреклоненная девушка. Цецеш что-то вещал своей спасительнице, благосклонно положив ей руку на макушку. В это время Наташа с благоговением обнимала ноги вампира, прижимаясь лицом к его коленям.
Ну прямо высокие чувства, густо замешенные на женских тараканах. Не то чтобы они были крупнее мужских, но два этих вида точно не скрещиваются, в отличие от своих носителей. Эта сценка меня конечно же не умилила, но и отторжения не вызвала.
— Ваше величество, — окликнул я упыря, не дожидаясь конца его разговора с Наташей. — Мне нужно попасть в эту камеру.
— Зачем? — Аккуратно отстранив от себя девушку, Цепеш с пугающей стремительностью переместился ко мне.
— Там сидит мой друг, и мне хотелось бы его вызволить… уповая на ваше великодушие, — вовремя спохватился я.
— Там сидят шпионы характерников, нанесшие вред моему государству, и проявлением моего великодушия для них станет остро заточенный кол.
— А если вас попросил о снисхождении тот, кто только что спас жизнь валашскому господарю?
Эка я загнул, но стиль этой странной беседы обязывал.
— Ваша помощь не будет забыта и покроет все долги с запасом, но этого недостаточно, чтобы возместить ущерб, нанесенный характерником.
Мне кажется или этот кровосос надо мной издевается? Но, уже немного узнав его характер — если это существо вообще можно хоть как-то постичь, — я решил сделать ход конем:
— Добавляю один немаловажный для вас секрет.
— Я могу узнать все твои тайны за одну секунду.
Навалившийся ужас чуть не заставил меня завизжать, как поросенок, но за мгновение до конфуза все внезапно прекратилось.
— Нет, не можете, — жестко заявил профессор, вставая между мной и упырем.
На секунду я увидел перед собой уже двух опаснейших монстров.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Цепеш и как ни в чем не бывало начал оглядываться наверняка в поисках носителя ключей.
Трупов они в мое отсутствие наделали по максимуму, так что на помощь со стороны тюремщиков рассчитывать не стоило.
— Вы позволите? — опять вернув себе мягкую вежливость, спросил профессор и, увидев кивок вампира, повернулся к остановившей меня преграде.
Он вообще не сделал ни одного лишнего движения, но крепчайшая, обитая железом дверь мгновенно разлетелась на множество щепок и гнутого металла.
Рванув внутрь, я увидел посаженого на цепь Казанка. Казак не позволил мне даже спросить, как у него дела, и тут же ткнул пальцем в другую часть камеры:
— Помоги ему.
Теперь я увидел и второго обитателя камеры, которым оказался еще один мой знакомец. К сожалению, Мыкола выглядел намного хуже своего учителя. Он лежал на подстилке и корчился, словно в припадке эпилепсии.
Ну и чем я могу ему помочь? Разве что просьбой к человеку, который способен на очень многое.
— Федор Андреевич, — повернулся я к профессору.
В ответ он лишь кивнул и направился к страдальцу, а я решил уточнить подробности происходящего:
— Степан, что здесь произошло?
— К нам недавно зашла одна тварь в женском обличье. Пыталась очаровать нас, но с характерниками такое не проходит. Так что Мыкола лишь рассмеялся и послал ее подальше. Ох, как она взбесилась! Я думал, высушит его в ту же секунду, но упырица лишь поцеловала хлопца. Ну а потом началось вот это.
Невольно проследив за еще одним жестом характерника в сторону ученика, я увидел, что тот уже затих, а профессор идет к нам.
В этот момент нашу компанию почтил своим присутствием хозяин сего милого местечка. Казанок тут же ощерился, словно боевитый кот при виде пса.
Да уж, похоже, характерники и упыри любят друг друга пылко и страстно.
— Федор Андреевич, ну что там? — обеспокоенно спросил я профессора.
— Не очень хорошо, — ответил он, почему-то посмотрев на Дракулу. — Ваша дочь вселила в характерника личинку.
— Дура, — мотнул головой Цепеш, — только испортила зародыш стригоя.
— Я бы так не сказал, — проворчал профессор, косясь на все еще сидящего на цепи Казанка. — Личинка цела, я усыпил ее, чтобы не убила носителя, но шанс приживления все же имеется.
Казанок зарычал и кинулся на профессора, но тот лишь отступил на полшага и с доброй иронией посмотрел на агрессора, упавшего на спину от рывка цепи.
— Федор Андреевич, — проникновенно глядя в глаза профессора, обратился я к Нартову, — очень прошу вас постараться спасти именно человека, а не будущего вампира.
Теперь профессор покосился на Дракулу, но тот ошарашил нас непонятным равнодушием:
— Я не возражаю. Мне только открытой войны с характерниками не хватало, а она будет, если Черная Рада узнает, что мы обратили одного из их своры.
Если честно, лично меня слова вампира не очень-то убедили, зато они успокоили Казанка.
— Теряем время, господа, — продолжил Цепеш. — Возможно, мы вообще не переживем этого рассвета. Моя дочь очень сильна, и придется постараться, чтобы справиться с нею. Так что медлить нельзя. Характерник.
— Да? — удивленно отозвался Казанок.
— Господин видок договорился о твоей свободе, но я считаю, что полностью перекладывать на его плечи виру за ваши преступления будет несправедливо, — использовав уже знакомую мне формулу, заявил вампир. — Тебе тоже придется постараться. Будешь ли ты биться за меня до заката, характерник?
— Я буду биться за тебя до заката, стригой.
Похоже, это какая-то ритуальная фраза.
— Господин Нартов, будьте любезны…
Посмотрев на профессора, упырь сделал приглашающий жест рукой.
Нартов кивнул и, подойдя к Казанку, разорвал металлический ошейник как бумажный. А судя по рунам, это была не та убогая железка, на которую посадили меня.
Уже в который раз я поразился тому, как год назад сумел справиться со столь мощным колдуном. Похоже, тогда сошлось множество факторов, начиная с дикого везения и заканчивая странной привязанностью профессора к моей персоне.
Наверное, и самым отмороженным социопатам нужен друг, хотя бы один, и выбор Нартова пал на меня. До сих пор не знаю, как относиться к подобной «чести».
Хрустнув шеей, характерник встал на ноги. Теперь, даже полностью обнаженный, он не выглядел
