Но Лир решил иначе. Бережно подхватил меня на руки, понес к воде. Волны о чем-то шелестели, только я не вслушивалась. Слишком была переполнена счастьем и умиротворением.
Лир замер по пояс в воде, ласково коснулся поцелуем губ и разжал руки. Боль пронзила тело, словно невидимое копье. Ноги будто окатило огнем. Мир пошатнулся, потемнел…
И чтобы уйти от этих ощущений, я нырнула и немного проплыла. Непонятная, из ниоткуда взявшаяся боль исчезла сразу же. И вернулось настоящее, вернулась реальность. В ней Лир по совету отца не должен был после первой нашей близости позволять мне превращаться в русалку. Тяга к морю бы ушла. И я никогда…
Что ты со мной делаешь, мой темный принц? Почему снова заставляешь сердце гореть он невыносимой любви? И ведь кроме нее теперь ты дал мне свободу…
Наверное, я чувствовала себя мотыльком в его ладони. И Лир всегда мог руку сжать, заставив меня задыхаться и медленно умирать во тьме и боли. Но мой темный принц оставил ладонь открытой, чтобы могла улететь, а потом вернуться. Лир сделал свой выбор. И я догадывалась, насколько он был непрост. Мы оба повзрослели, изменились.
Я вынырнула, подплыла к Лиру, по-прежнему стоявшему по пояс в воде. Покраснела от воспоминаний, смутилась еще больше от его потемневшего взгляда. Прижалась к нему, прячась от всех бед в надежных и желанных объятиях.
Все-таки любит, раз не захотел моей покорности и дал свободу.
— А ты в этом еще сомневаешься, мой свет? Ари, да без тебя весь мир для меня как клетка. Люблю тебя так, что дышать иногда больно, — произнес Лир, светло улыбаясь.
Я сделала вдох, потому что, пока он говорил, казалось, и вовсе не дышала. Говорят, любовь — это поступки. У Лира и не было слов. Лишь окровавленная спина и мой русалочий хвост после нашей первой ночи.
— У меня даже шрамов не осталось, не переживай, мой свет.
Интересно, как ему удается догадываться, о чем я думаю? Не может же Лир читать мои мысли!
— Вообще-то теперь могу, — прошептал Лир, целуя мои мокрые волосы и безмятежно улыбаясь.
Я вытаращила на него глаза, ужаснулась перспективе. И что я буду делать, когда единственный мужчина, который меня любит, сойдет с ума от всех моих страхов?
Нет уж, не хочу…
— Ари, ты — моя дайари. Напоминаю, если забыла.
Лир взял мою руку, заскользил губами по сияющему цветку, заставляя сердце биться где-то в горле и снова терять нить происходящего.
— Не бойся. В этом нет ничего страшного. Такая связь с избранницей дается темному магу не просто так. Нас боятся. В давние времена мы не спрашивали, хочет ли избранница оставаться с колдуном, делить постель, жить вместе… Темные маги просто брали свое, считая себя правыми. Дайари умирали от боли, Ари. Они не могли принять такое положение вещей. А темные маги не могли отпустить и дать свободу избраннице. Тогда бы от тоски умирали они. И возможность читать мысли той, что так дорога, — это дар, мой свет. Дар богов. Бесценный. Он уберегает темных магов и их возлюбленных от многих ошибок, учит понимать друг друга и принимать.
И с какого же момента Лир читает меня как раскрытую книгу?
— Как только ты стала моей, Ари, — ответил он, не сводя с меня глаз, будто боясь, что напугал своим откровением.
Моя рука на его плече задрожала. Получается, всю ночь, что ли?
— Да.
Морские боги! Я точно умру от стыда. Прямо сейчас.
— Ари, — выдохнул Лир, — если скажу, что ты тоже можешь читать мои мысли, это тебя успокоит?
Ух ты!
Мой темный маг рассмеялся, и внутри снова поднялась волна жара.
— Давай пробуй. Сосредоточься и потянись ко мне.
Я представила Лира. Голым. И услышала у себя в голове его сдавленные ругательства и неприличные мысли по поводу одной русалки.
Открыла глаза. Хихикнула. Мой темный маг тяжело дышал.
— А ты стала другой, — неожиданно заметил Лир. — Удалось найти родных? — вдруг спросил мой темный принц.
То есть Аран ничего ему не сказал? Ни кем была моя мама, ни как ее звали?
— Аран был весьма немногословен, — с едва скрытым раздражением заметил Лир. — «Ари отдала свой голос, чтобы обрести истинную силу и спасти тебя. Будь с ней нежным, иначе не посмотрю на давнюю дружбу и вытрясу из тебя душу», — процитировал он и вздохнул.
Не ожидала от Арана такого предательства! Ну, погоди, доберусь я до тебя, ушастый!
— Расскажешь? — тихо спросил Лир, будто переживал, что я откажусь.
Разве у меня есть выбор? Да я и не собиралась делать тайны из того, как провела полгода без него. С чего бы только начать…
— Как ее звали? — подсказал Лир.
Аврора.
Поймала его взгляд, мысли почему-то стали совсем неприличными. О том, как я… и как Лир… и как мы…
В следующее мгновение стало понятно, что разговор подождет. Мы целовались страстно и жадно, словно только встретились после долгой разлуки.
За моей спиной неожиданно раздалось смущенное покашливание. Я вздрогнула, оторвалась от Лира, обернулась.
Алона, Агрий и Глин вынырнули неподалеку, дали знать о своем присутствии. В глазах родных плескалось любопытство и смех. Лир среагировал неожиданно резко. Спрятал меня к себе за спину. И как это понимать?
Моя. Не отдам.
Мысли в его голове были короткими и четкими, и я, не выдержав, выглянула из-за его плеча, посмотрела на растерянных русалов, и лукаво улыбнулась Глину. Очень уж вид у него был озадаченным. Обычно это русалы опасаются встречи с людьми, а тем более с магами, а тут… Лир воспринял точно так же эту ситуацию.
— Принц Лирантанель, позвольте представиться — Агрий, правитель морского народа. А это мое сердце, жизнь и любовь,
