– Про то мне неведомо. Велено было пригласить парня ко двору его величества.
Сотник аж зубами заскрипел от негодования, однако быстро взял себя в руки:
– Жаль, молодой человек нынче не в Смоленске. Ей-богу, устроил бы вам встречу.
– Так, может, он в Троицком?
Творимир снова выругался про себя, понимая, что шведы слишком хорошо осведомлены о делах республики, но больше всего раздражало их пристальное внимание именно к Даниле.
– Не знаю, что там будет в грядущем, но пока вопросы задаю я. Кроме встречи с Данилой, что еще входит в круг задач?
Дьяк по знаку сотника снова начал записывать.
– Остальное – мелочи. Осмотреть подходы к городу, изучить обстановку внутри, послушать, чем народ дышит…
– С другими агентами встреч не намечено? – жестко спросил Творимир.
– Нет.
– Уверен, что ты мне сейчас нагло врешь. Думаешь, я тебя не раскусил? Твоя задача – навести тень на плетень, чтобы мы отвлеклись на присмотр за парнишкой и проворонили нечто более важное. Что именно, я постараюсь выяснить. Сейчас мне некогда, поэтому с тобой будут говорить другие специалисты. Тут уж ничего не поделаешь, – особист развел руками. – Нужны гарантии твоей искренности.
– Все, что я знал, рассказал. Вряд ли они узнают что-то новое.
– То есть некоторые сомнения все-таки имеются? Уже хорошо. Мы постараемся вытянуть из тебя даже то, чего сам не знаешь.
Творимир дал знак, и пленного увели. В допросной он остался один.
«Лучше бы этот лазутчик мне сказал, куда Прохор подевался, после кабака «Потьма» он нигде больше не появлялся. Передали, что со степняком о чем-то договаривался. Знал бы заранее, послал бы за людьми Салеха соглядатая. Неужели сбежал? Вроде не должен был – кишка тонка».
Особист поднялся и подошел к краю стола, где остались допросные листы. Он пробежался глазами по записям.
– А ведь складно получается! Шведы пытаются завербовать Данилу. Кто может поручиться, что это их первая попытка? – произнес вслух Творимир. – И тогда успехи никому не ведомого паренька получат совсем иное объяснение.
Стук отвлек внимание задумавшегося.
– Кто там еще? – пробурчал он.
В допросную вошел секретарь:
– Из городской тюрьмы передали, что задержали какую-то девицу. Согласно доносу, она стреляла в дерведя неподалеку от Усвятья. Просят приехать взглянуть на нее.
– В дерведя? Откуда у нас такие перевертыши?
– В послании о том не сказано, господин сотник.
– И что тут странного? Я бы тоже палил из всех стволов, ежели бы дерведь на меня попер.
– Девица утверждает, что она крестьянка из захудалого хутора.
– Хм… А вот это уже интересно.
Глава 15
Не смог этого объяснить
Странствующий волшебник оказался на голову ниже Еремеева. Он носил тканевую маску, оставлявшую открытым лишь рот, но даже эта малость снимала все вопросы о причине скрытности чародея. Немногие видимые участки кожи представляли сплошные волдыри и язвы, поэтому маг часто прикрывал рот рукой. Свое увечье он объяснил чрезмерным увлечением алхимией и неосторожностью при проведении опытов.
– Я подвизался к одному гному-отшельнику в услужение. Лет двадцать той службе отдал, и вдруг приключилась беда – ненароком спалил его мастерскую. И тогда я порешил поскорее сделать ноги, пока мне их не повыдергивали. Так торопился покинуть пещеру, что вовремя целителю не показался, теперь вот маюсь, еще полгода придется ходить в таком виде.
Еремеев ни разу не слышал об отшельниках-чужаках, однако стоявший за спиной чародея Ларион кивком подтвердил, что они существуют.
Несмотря на спешку, с которой Александр собирался в поход на неведомое чудище, он нашел время переговорить с прибывшим в город волшебником. Сейчас нужно было использовать любые ресурсы, способные одолеть монстра. Лишний маг при таком раскладе мог помочь, но следовало выяснить, что он умеет.
– Давно ты сбежал от гнома? – спросил Еремеев. Жучка в странствующем волшебнике учуяла подозрительный запах.
– Недели не прошло, – ответил чародей.
«Если он двадцать лет жил в пещере гнома, то за неделю дух чужака мог и не выветриться, – рассуждал Александр, проводя собеседование. – Только не верю, что гномы кому-то свой опыт станут передавать. Впрочем, я о них вообще знаю слишком мало. Надо хотя бы Лариона расспросить, он разумник, читает много. Вон, даже сейчас с книжкой в руках стоит».
– И многому ты научился у отшельника, Радей? – поинтересовался Еремеев, назвав собеседника по имени.
– Что сумел выведать да подглядеть, то и освоил. Чужак же меня токмо и взял снадобья ему готовить разные да убираться в пещере. Но я по молодости шибко любопытный был, вот и высматривал, чего тот творит.
– А почему именно тебя?
– Дык меня Господь ростом обделил, видать, потому я и приглянулся – не выше хозяина был.
Непросто разговаривать с человеком, чьих глаз не видно, – у Радея прорези в маске были прикрыты темной сетчатой тканью.
– Допустим. А какой резон мне тебя на службу брать, можешь сказать?
Собеседование проводили в здании управы, которое до сих пор так и не обжили. Пока заняли только четыре комнаты на первом этаже, и в одной из них за большим, заваленным бумагами и письменными принадлежностями столом в кресле сидел Александр. Его собеседник занял стул напротив, а Ларион стоял возле стены рядом с входной дверью.
Радей, прежде чем ответить, оглянулся на стоявшего сзади, как бы оценивая, можно ли при нем говорить:
– Есть вещи, которые доступны токмо мне. К примеру, оставаться ночью невидимым для зверюг. Сразу предупреждаю: научить этому никого не смогу, отшельник не объяснил, как со мной сие сделал.
– Сделал с тобой? – удивился боярин. – Неужели чужаки делятся с людьми своими тайнами?
– Про остальных не знаю, но мой постоянно готовил разные новые снадобья и заклятия, которые ему надо было на ком-то опробовать. Он редко что-то записывал, поскольку опыты удавались нечасто. Однажды напоил какой-то очередной гадостью, меня стало выворачивать наизнанку. Недолго думая гном вышвырнул меня из пещеры на ночь глядя. А утром, увидев меня живым, страшно удивился и пристал с расспросами, почему меня зверюги не сожрали.
– Забавный отшельник… При случае обязательно к нему загляну.
– Не стоит. – Радей покачал головой. – Нашего брата он не жалует, своих соплеменников тоже на дух не переносит. У него раньше никто более двух лет не служил, а меня при себе он так долго держал лишь потому, что все хотел разобраться, как сотворил невидимость против зверюг.
– А ты невидим для всех зверюг? Даже для такого… – Еремеев, как смог, описал чудище, которое наблюдал глазами Жучки. Для наглядности он даже взял лист бумаги и начертал контуры зубастой твари. – Она еще очень быстро растет, когда много жрет.
– Стагаз?! – поразился изувеченный волшебник. Он двумя руками почесал за ушами.
– Ты знаешь имя этой зверюги?
Александр вспомнил, что именно это слово произнес эльф, когда тварь появилась на плацу заставы. Еремеев снова устремил взгляд на Лариона, однако на этот раз тот лишь пожал плечами.
– Я думал, что чудище, которое гном нарисовал на клочке бумаги, – плод его воспаленного разума. Немудрено умом тронуться, ежели полвека прожить в стылой пещере, – начал
