Инструкция: перевоспитать бабника — Лана Светлая
Пролог
Моя голова лежала на плече Глеба. Он лежал с закрытыми глазами, но я знала, что он не спит.
Рукой, которая лежала неподвижно на его животе до этого, начала поглаживать кожу. Очень медленно ручонка стала двигаться вверх, по на правлению к лицу. Я почти добралась, когда он накрыл мою руку своей, прижав и обездвижев её.
— Жанн, не шали.
— А если очень-очень хочется? — промурлыкала я.
— Придётся потерпеть. — он приоткрыл один глаз и посмотрел на меня.
Я только открыла рот, чтобы ответить, когда раздалась мелодия на моём телефоне.
М-м-да, вот умеешь ты, мамочка, звонить не вовремя.
Я схватила телефон с тумбочки.
— Мамуль, привет…Как дела? Какими судьбами?
По мере того, как я слушала маму, настроение стремительно опускалось вниз. А дослушав, я подскочила на кровати и посмотрела с ужасом на лежащего в своей кровати мужчину.
Глеб, рассмотрев выражение моего лица, сел на постели.
— Здорово! — как можно радостней выпалила я в ответ маме.
Отключилась. Мозг заработал в усиленном режиме. Нужно что-то придумать, а времени в обрез. Вернее, его совсем нет!
— Жанн, что случилось? — голос, да и вид, у Глеба был встревоженный.
— Родители приехали! Внизу, у подъезда, с таксистом расплачиваются!
Глеб застыл и теперь с ужасом ОН смотрел на меня. Испугался, милый?!
Именно его выражение лица и подсказало мне путь, по которому мне следует пойти.
Я подскочила с кровати со словами:
— Ты должен спрятаться в шкафу! Срочно!
— Че…чего? — ужас исчез, слава богу. — Я ЧТО должен сделать?
— Господи, Глеб! Не тормози! — я бегала вокруг кровати, собирая его вещи, хватая всё, что находила. Было абсолютно всё равно, что мну их так, что потом придется гладить их. — У меня очень большой шкаф. Ты там поместишься и даже тесно не будет! Я напою родителей чаем и уведу их из дома. А ты спокойно выйдешь…Так…что-то еще должно быть…
Я осматривала комнату в поисках того, что еще могла забыть или пропустить из его вещей.
— Ты издеваешься?! А-а-а, понял! Это ты мне так мстишь за наши все стычки, да?
— Глеб! — я возвела глаза к небу…к потолку, если быть совсем точной, и фыркнула — Ну, какая месть? Мне не десять лет и я не ребенок, чтобы заниматься такой фигней. Просто с родителями тебя знакомить, вот совсем, нельзя, понимаешь?
Я все его вещи бросила ему на колени и стала поторапливать его.
— Поднимайся и дуй в шкаф, я сказала!
Он даже не сдвинулся с места ни на миллиметр. Сидел, хмурился и не сводил с меня задумчивых глаз.
Я забралась на кровать и стала спихивать это наглое тело с кровати, пихая ладошками в бок.
— Да отомри ты уже наконец-то — пропыхтела я. Сдвинуть девяносто килограмм мне было не реально, особенно когда эти девяносто кг не хотело сдвинуться ни на миллиметр, судя по всему. Хотя, я честно, пыталась изо всех сил.
— А… почему…знакомить нельзя с ними, я не понял?
Поняв, что сдвинуть его руками не получится, я уперлась в него уже всем своим телом и продолжила. И свои действия, и речь.
— Глеб, ёпрст, может мы это обсудим как-нибудь в другой раз?!
Он, наконец-то, соизволил встать с кровати. Я тоже последовала его примеру. Только теперь уже стала наступать на него и подталкивать его в сторону шкафа-купе с зеркалом на всю длину, который находился прямо за ним в двух метрах. Он особо не сопротивлялся и медленно двигался в нужном мне направлении.
— А почему не сейчас? — он хмуро смотрел на меня.
— Сейчас некогда, — я отодвинула дверцу в сторону, сдвинула вешалки с одеждой в один край и скептично посмотрела на освободившееся место. Места было достаточно.
Я схватила его за руку и потянула вовнутрь.
— Хорошо. Обсудить можно и потом. Ты только на один вопрос ответь. Почему меня с родителями нельзя знакомить?
— Моя мама жутко не любит бабников. А у тебя на лбу неоновым светом горит и мигает "Бабник"! Мамуля тебя раскусит на раз-два. Хотя, нет, она это сделает "на раз". А потом устроит тебе такой штурм мозга, так промоет тебе мозги, а если и папа подключиться, то ВСЁ. Отсюда ты выйдешь с мыслями уйти в монахи и принять обет безбрачия. А искать себе нового сексуального партнёра мне как-то не очень хочется. Ты меня в этом смысле устраиваешь полностью. Никаких тебе "уси-пуси, любовь до гроба". Встретились, переспали, разбежались до следующего раза. Красота, да и только. Так что, сиди как мышка и жди когда мы с моими психами свалим из квартиры!
К концу моей тирады вид у Глеба был такой, словно его ударили чем-то тяжелым по голове. Не хило так ударили! И причём, раза два-три, не меньше.
Последнее, что я увидела, прежде чем закрыть дверь шкафа — офигевшее лицо и упавшую вниз челюсть.
Глава 1
Я смотрела обречённо в окно, делая про себя ставки на то, когда уже Паша закончит свой монолог и соизволит, наконец, дать вставить мне хоть слово.
Перевела взгляд на настенные часы.
Так, минут десять наша беседа, в кавычках, уже длится. Из всего того, что я узнала о своём парне, коим он является вот уже как два с половиной месяца — осталось мне это слушать ещё минуту или две.
Хотя, если тут замешана его мамаша, а она однозначно замешана — еще минуточек десять проникаться этим бредом, который я слушаю почему-то молча и не перебивая.
Эх, родители, родители! Не могли родить меня какой-нибудь глупенькой простушкой с минимумом мозгов и лёгким взглядом на жизнь?!
Так, нет! Одарили мозгами, приложив к ним такое воспитание, что "не думать" и не анализировать не получится. Иметь маму психолога, а папу психотерапевта — это, я вам скажу, бывает слишком даже для меня. С самого детства мне раскладывали по полочкам все мои проблемы. Даже в детстве, я выслушивала целые лекции о том, почему у меня забрал чужой ребёнок мою же игрушку. Не было уговоров о том, что он просто маленький и ему надо дать поиграть в неё, а потом он назад её вернет. Или слов о том, что надо делиться, а иначе со мной никто не будет играть, и давать игрушки которые я захочу.
О, нет! Мне читалась лекция о проблеме в целом. Проходясь по основам психологии детей и их поведения. Вот, как-то так проходила моя жизнь в лоне семьи!
Где-то в классе девятом, на вопрос девочки с параллельного класса о том, кем работают мои родители, у меня непроизвольно вырвалось "Психами". И с тех пор и пошло, поехало. Я теперь называла их только так. Родители не были против нисколько. И даже сами частенько смеялись над этим прозвищем и обращались друг к другу "Мой любимый псих". И всегда в этом слышалась такая
