При расставании Чжао Юй вдруг спохватился:
– Чуть не забыл, я тут недавно заглянул в университет и встретил Чжан Биня.
– Вот как?
– Он сразу же спросил у меня о тебе. У него лейкемия. Неизлечимая стадия. Подозреваю, следствие длительного эмоционального стресса.
Провожая взглядом Чжао Юя, я вспомнил слова сибиряка Леваленкова: «Порой ты прилетаешь к месту назначения и выясняешь, что лучше было бы упасть на полпути».
Меня снова охватил страх перед неведомым будущим.
* * *В аэропорту меня встретила не Линь Юнь, а младший лейтенант с машиной.
– Доктор Чэнь, майор Линь и командир прислали меня забрать вас, – сказал он, козырнув.
После чего вежливо предложил мне сесть в машину. В дороге лейтенант был полностью сосредоточен на том, чтобы вести машину, и не сказал ни слова. Наконец мы въехали на охраняемую территорию с аккуратными рядами жилых домов пятидесятых годов постройки, с широкими карнизами. Проехав мимо ровной цепочки тополей, мы остановились перед небольшим двухэтажным зданием, в том же стиле, глядя на который в голову приходит слово «отцовский».
Открыв дверь машины, младший лейтенант сказал:
– Командир и майор дома. Сюда, будьте добры.
Козырнув, он проводил взглядом, как я поднялся к подъезду.
В дверях меня встретила Линь Юнь. Она выглядела осунувшейся, по-видимому, от напряженной работы. Потрясенный произошедшей с ней переменой, я вдруг поймал себя на том, что все это время держал ее в своем сердце, где она была прежней.
Отец Линь Юнь сидел на диване и читал газету. Он вышел навстречу и пожал мне руку. Худой, но крепкий, и его рукопожатие оказалось сильным.
– Значит, вы тот ученый, который изучает молнии? Поздравляю. Юнь часто рассказывала о вас. Остальные ее знакомые по большей части военные, но, должен сказать, ничего хорошего в этом нет. Военные не должны ограничивать себя какой-то узкой областью. В противном случае, особенно в такие времена, их мыслительный процесс закостенеет. – Повернувшись к дочери, он сказал: – Тетя Чжан куда-то пропала. Думаю, мне лучше самому приготовить для доктора Чэня свое фирменное блюдо. Не одна только сяо Юнь пригласила вас сегодня в гости, – добавил он, снова повернувшись ко мне. – Я тоже хотел вас видеть. Нам нужно кое о чем поговорить.
– Папа, только не сыпь слишком много острого перца, – бросила вдогонку отцу Линь Юнь.
Я проводил его взглядом. Мы были знакомы меньше минуты, однако я уже почувствовал в нем внутреннее достоинство, что в сочетании с дружелюбным радушием производило весьма необычное впечатление.
Об отце Линь Юнь мне было известно только то, что он военный, возможно, имеет звание генерала. Такое впечатление сложилось у меня на основе случайно услышанных обрывков разговоров, однако ничего определенного я так и не узнал. Но непринужденность отца Линь Юнь помогла мне расслабиться. Закурив сигарету, предложенную Линь Юнь, я сел на диван и обвел взглядом гостиную. Обставлена она была очень просто, без изысков. Большие карты Китая и мира практически полностью занимали одну стену. Мой взгляд остановился на большом письменном столе, определенно рабочем, на котором стояли два телефонных аппарата, красный и белый, и лежали несколько папок. Похоже, гостиная также служила кабинетом. Наконец мой взгляд упал на вешалку за дверью. На ней висел мундир; со своего места я отчетливо разглядел один погон. Присмотревшись внимательнее, я выронил сигарету.
На погоне красовались три больших звезды.
Поспешно подобрав сигарету с пола, я загасил ее в пепельнице и положил руки на колени, словно школьник на уроке.
Заметив это, Линь Юнь рассмеялась.
– Успокойся. У моего отца высшее образование, и он прекрасно ладит с инженерами и специалистами. С самого начала отец был против изучения молний, и, как теперь кажется, он был прав. Но когда я рассказала ему про шаровую молнию, его это очень заинтересовало.
Тут мое внимание привлекла черно-белая фотография на стене. На ней была изображена молодая женщина в простой военной форме, обладающая сильным внешним сходством с Линь Юнь.
Встав, Линь Юнь подошла к портрету и сказала просто:
– Моя мама. Она погибла в 81-м, во время пограничной войны[11]… Но давай лучше поговорим о шаровой молнии. Надеюсь, ты не окончательно забыл, что это такое.
– К чему ты клонишь?
– Я просчитала нашу последнюю математическую модель на мощном компьютере Главного управления ракетных войск и артиллерии. Всего больше тридцати циклов. – Линь Юнь печально покачала головой, и я понял, что провал был полным. – Я сделала это сразу же, как только вернулась. Но, скажу честно, только потому, что не хотела, чтобы твой труд получился напрасным.
– Спасибо. От всего сердца. Но давай покончим с математическими моделями. В них нет никакого смысла.
– Я тоже пришла к такому же выводу. Вернувшись, я навела справки по другим каналам и выяснила, что на протяжении последних десятилетий не только Советский Союз, но и все ведущие западные державы также тратили огромные суммы на изучение шаровой молнии. Неужели нам это ничего не даст?
– Никто, и Гемов в том числе, не смог получить ни крупицы практической информации.
– Взгляни на себя – ты заперся в башне из слоновой кости и не замечаешь ничего вокруг, – рассмеялась Линь Юнь.
– Я слишком туп.
– Я бы так не сказала. Если бы ты действительно был туп, ты бы не сбежал. Но это говорит о том, что ты уже определил для себя самое главное. Для нас это могло бы стать новой отправной точкой, но стало концом.
– Что я для себя определил?
– То, что традиционное мышление больше не подходит для того, чтобы раскрыть загадку шаровой молнии. Это заключение сто́ит многие миллионы!
– Верно. В то, что электромагнитная энергия существует в таком виде, просто невозможно поверить, и даже если мы сможем вывернуть уравнения и втиснуть их в математическую модель, чутье подсказывает мне, что она получится неправильной. Традиционная наука просто неспособна объяснить ту нереальную избирательность, с какой шаровая молния высвобождает свою энергию.
– Значит, нам нужно раскрыть шире свой разум. Ты сказал, что мы не сверхлюди, однако начиная с этого момента мы должны заставить себя мыслить в духе сверхлюдей.
– Я уже думал над этим! – возбужденно воскликнул я. – Шаровая молния не порождается обыкновенной линейной молнией. Эта структура постоянно существует в природе.
– Ты хочешь сказать… что линейная молния лишь воспламеняет или возбуждает ее? – тотчас же подхватила Линь Юнь.
– Именно так. Подобно тому, как электрический ток зажигает лампу. Но лампа уже существовала.
– Великолепно! Так, давай упорядочим наши мысли… о господи! Это предположение позволит найти объяснение тому, что происходило в Сибири!
– Правильно. На базе «3141» шаровая молния появлялась тридцать
