– Прыгай! – снова крикнул по рации полковник Сюй.
После непродолжительного падения вертолет опять перестал вращаться и завис в воздухе, и в следующее мгновение снова начал падать… цикл повторился заново. Теперь вертолет уже снизился настолько, что прыгать с парашютом было нельзя, и нам оставалось только молиться о том, чтобы столкновение с землей произошло с минимальной скоростью. Когда вертолет скрылся из виду к востоку от нас, скорость его существенно снизилась, но все еще значительно превышала нормальную посадочную. Застыв, я со страхом смотрел в ту сторону, но, к счастью, дым над деревьями так и не поднялся.
Когда мы подъехали к месту крушения, второй летчик уже посадил свой вертолет рядом. Первый вертолет упал в сад. Повалив несколько плодовых деревьев, он сильно накренился, вершины соседних деревьев были посечены лопастями несущего винта. Фонарь кабины был разбит, но в остальном фюзеляж, похоже, серьезно не пострадал. Молодой лейтенант стоял, прислонившись к дереву и зажимая окровавленную руку. Он нетерпеливо отстранил санитаров с носилками, а увидев Линь Юнь, помахал ей здоровой рукой, показывая, что с ним все в порядке.
– Товарищ майор, ваша молния сбила боевой вертолет!
– Почему вы не выпрыгнули с парашютом? – в отчаянии спросил подоспевший полковник Сюй.
– Товарищ полковник, у нас, военных летчиков, есть свои правила относительно того, когда покидать машину.
Уже в автомобиле, по дороге обратно в центр, я не удержался и задал Линь Юнь вопрос, не дававший мне покоя:
– Руководителем этого испытания являлась ты. Однако приказ покинуть вертолет отдал полковник Сюй.
– Существовала высокая вероятность того, что лейтенант Лю спасет машину, – невозмутимым тоном ответила та.
– Шансы были пятьдесят на пятьдесят. А что, если бы ему это не удалось?
– В таком случае эксперименты были бы на какое-то время приостановлены, а может быть, свернули бы и весь проект.
Мой желудок выполнил еще одно сальто.
– Если бы ты командовала наступлением и на пути твоих солдат оказалось бы минное поле, ты все равно приказала бы им идти вперед, правильно?
– Согласно новому военному положению, женщины-офицеры не могут командовать войсками на передовой. – По обыкновению, Линь Юнь легко ушла от прямого ответа на мой вопрос. – В армии свои правила, существенно отличающиеся от того, к чему ты привык, – словно принося извинение за свою резкость, добавила она.
– Разве полковник Сюй не военный?
– Разумеется, военный, – небрежно бросила Линь Юнь, и в ее голосе прозвучала тень презрения. С таким же презрением она относилась ко всему руководству центра.
К вечеру вертолет, отремонтированный бригадой на месте падения, своим ходом перелетел обратно на базу.
* * *– До тех пор пока не будут обеспечены надежные меры безопасности, эксперименты должны прекратиться! – решительно заявил вечером на совещании полковник Сюй.
– Давайте проведем еще несколько испытаний, – возразил получивший травму летчик, размахивая перебинтованной рукой. – Возможно, нам удастся обнаружить закономерность в возникновении флюктуаций электрической дуги. И тогда мы сможем найти такую модель пилотирования, при которой молния не будет попадать в фюзеляж.
Судя по выражению его лица, рука сильно болела, но, чтобы показать, что он по-прежнему способен управлять вертолетом, молодой лейтенант не держал ее на перевязи и умышленно оживленно ею жестикулировал.
– Больше подобное не повторится, – сказала Линь Юнь. – Гарантии безопасности вполне высокие.
– Мне бы хотелось, чтобы вы уяснили следующее, – вмешался второй летчик. – Мы идем на риск не ради вашего проекта. Мы делаем это для самих себя. Сейчас военная авиация как никогда нуждается в новом оружии.
– Товарищ лейтенант, вы неправильно поняли причину приостановки экспериментов, – сказала Линь Юнь. – Это сделано из-за беспокойства за судьбу проекта. Если произойдет еще одна катастрофа с трагическими последствиями, как это случилось с лейтенантом Вон Сунлинем, дальнейшие работы будут прекращены.
– А что, если рассмотреть вопрос использования в эксперименте летательного аппарата с дистанционным управлением? – предложил один из инженеров.
– Единственным летательным аппаратом, способным двигаться с малыми скоростями и неподвижно зависать на месте, а также обладающим достаточной грузоподъемностью, является наполненный гелием дирижабль, разработанный Бейханским университетом[15], – объяснил представитель авиации. – Однако неизвестно, можно ли будет осуществлять тонкое управление, необходимое для гарантии точных электрических разрядов.
– И даже если бы это было осуществимо, – добавила Линь Юнь, – мы смогли бы лишь исключить риск для человеческих жизней. Проведению эксперимента это никак бы не помогло, поскольку сам летательный аппарат по-прежнему оставался бы подвержен удару молнии.
Внезапно меня осенила идея:
– Мой научный руководитель разработал покрытие, защищающее провода линий высокого напряжения от попадания молнии. Я только краем уха слышал об этом и не знаю подробностей.
– Вашим научным руководителем был Чжан Бинь? – оживился полковник Сюй.
– Вы его знаете? – кивнув, спросил я.
– В свое время я у него учился. Тогда он был еще простым преподавателем, лишь потом его перевели в ваш университет. – Полковник Сюй стал печален. – Я звонил ему несколько дней назад. Давно уже хотел с ним повидаться, но все никак не мог выкроить время. Боюсь, ему осталось жить совсем недолго. Вы знаете о его болезни?
Я снова кивнул.
– Он был настойчив в своих исследованиях и всю свою жизнь…
– Давайте вернемся к защитному покрытию! – нетерпеливо перебила Линь Юнь.
– Мне знакомо это изобретение, – сказал полковник Сюй. – Я был членом приемной комиссии. Покрытие весьма эффективно защищает от попадания молнии.
– Ключевым моментом является то, необходимо ли для работы покрытия заземление, – сказала Линь Юнь. – Если необходимо, тогда проку нам особого от него не будет.
Я, как всегда, восхитился техническим складом ее ума. Такой вопрос вряд ли задал бы неспециалист; большинству покрытий, защищающих от удара молнии, требуется заземление.
– Гм… это было так давно, что я уже ничего не помню, – задумчиво почесал голову полковник Сюй. – Нужно будет спросить о деталях у самого автора.
Схватив телефон, Линь Юнь протянула его мне:
– Немедленно позвони Чжан Биню и спроси! Если заземление не требуется, пусть он срочно приезжает в Пекин. Нам нужно, чтобы он в кратчайшие сроки изготовил пробную партию.
– У него же последняя стадия рака… – смущенно возразил я.
– Ничего страшного не произойдет, если мы просто спросим у него, – сказал полковник Сюй.
Я взял у Линь Юнь трубку.
– Я не знаю, где в настоящий момент Чжан Бинь, у себя дома или в больнице… – пробормотал я, раскрывая свою записную книжку.
Телефон Чжан Биня был записан в ней на первой странице. Я набрал номер и в трубке послышался слабый голос:
– Кто это?
Когда я назвал себя, далекий голос тотчас же окреп и наполнился возбуждением.
– О, привет! Где вы? Что стряслось?
– Профессор Чжан, я работаю над одним проектом, связанным с оборонным ведомством. Как ваше здоровье?
– Вы хотите сказать, что добились успеха? – оживился профессор, оставив без
