– Откуда они были, те четверо, что здесь работали?
– Не знаю.
– Вы не помните, как их звали?
– Гм… Прошло столько лет… Я помню только того, который пострадал. Вместе с двумя сотрудниками метеостанции мы отнесли его вниз в больницу. Он был совсем молодой, наверное, еще учился в университете. Одна нога у него обуглилась, и поскольку в те времена больница в Тайане была неважная, его отправили в Цзинань. Господи, наверное, он на всю жизнь остался хромым. Кажется, его звали Чжан. Чжан… что-то на «фу».
Чжао Юй резко опустил рюмку на стол.
– Чжан Хэфу?
– Да, точно. Именно так его и звали. Несколько дней я ухаживал за ним в больнице в Тайане, а потом, когда он уехал, он прислал мне письмо. Кажется, оно пришло из Пекина. Потом мы потеряли связь, и я не знаю, где он сейчас.
– Он в Наньчане. Профессор в том университете, который я окончил. Он был нашим научным руководителем.
– Что? – Рюмка едва не вывалилась у меня из руки.
– Раньше Чжан Биня звали так, но он переменил имя во время Культурной революции, потому что оно напоминало всем о Хрущеве.
Мы с Чжао Юем долго сидели молча; наконец Лао Ван заговорил:
– На самом деле все это не случайно. В конце концов, вы работаете в одной области. Это был замечательный парень. Нога у него болела так, что он готов был до крови кусать губы, но он просто лежал на койке и читал. Я пытался уговорить его немного отдохнуть, но он сказал, что нельзя терять время, поскольку его жизнь только что приобрела цель. Он решил заняться изучением этой штуки, научиться ее порождать.
– Научиться порождать что? – спросил я.
– Крутящуюся молнию! Ту самую шаровую молнию, о которой вы говорили.
Мы с Чжао Юем изумленно переглянулись.
Заметив выражение наших лиц, Лао Ван продолжал:
– Он сказал, что посвятит всю свою жизнь ее изучению, и я почувствовал, что он зачарован увиденным на горе. Таковы люди: порой они страстно увлекаются чем-либо, не понимая, что это такое, и не могут избавиться от своего увлечения до конца жизни. Возьмем меня: лет двадцать тому назад я отправился за дровами для печки. Я выдернул из земли один корень, и когда уже собирался бросить его в огонь, вдруг подумал, что он чем-то напоминает тигра, тогда я его отполировал и поставил на полку, выглядел он очень красиво. И с тех пор я увлекся резьбой по дереву, вот почему я остался в горах даже после выхода на пенсию.
Я заметил, что у Чжао Юя в комнате действительно много поделок из корней разных размеров, и он подтвердил, что все это работа Лао Вана.
После этого мы больше не говорили о Чжан Бине. Хотя мы много о нем думали, мысли эти трудно было выразить словами.
* * *После ужина Чжао Юй устроил мне ночную экскурсию по метеорологической станции. Когда мы проходили мимо единственного освещенного окна в гостевом домике, я изумленно застыл на месте, ибо в комнате была та самая девушка в белом, одна. Погруженная в раздумья, она расхаживала взад и вперед по комнате между двумя кроватями и письменным столом, заваленным раскрытыми книгами и бумагами.
– Эй, соблюдай правила приличия! – толкнул меня в спину Чжао Юй. – Не заглядывай в чужие окна!
– Я видел ее по дороге сюда, – объяснил я.
– Она здесь готовится наблюдать за молниями. Метеорологическое бюро провинции предупредило нас о ее появлении, но не уточнило, откуда она. Должно быть, это какая-то крупная лаборатория. Оборудование сюда доставят на вертолете.
* * *Как оказалось, на следующий день действительно началась гроза. По сравнению с грозами на равнине ощущения от раскатов грома здесь, на вершине, было совершенно другим: казалось, Тайшань служит громоотводом для земли, притягивая мириады молний. От искр, сверкающих на крышах, у меня мурашки по спине бегали. Гром практически сразу же следовал за вспышкой, от оглушительного грохота содрогались все клетки тела, и казалось, что гора под ногами вот-вот расколется на мелкие кусочки, а смятенная душа в ужасе металась между ослепительными зигзагами, не ведая, где укрыться…
Девушка стояла в конце коридора, ветер яростно трепал ее короткие волосы, а стройная фигура казалась хрупкой и беззащитной на фоне переплетающихся молний, сверкающих в низких черных тучах. Это было незабываемое зрелище: неподвижно застывшая девушка, слушающая жуткие раскаты.
– Вам лучше зайти внутрь! – окликнул я ее. – Это опасно, и вы промокнете насквозь!
Оторвавшись от созерцания феерической картины, девушка отступила на пару шагов назад.
– Спасибо. – Повернувшись ко мне, она просияла: – Возможно, вы не поверите, но только в подобные моменты я чувствую себя в безопасности.
Странно: обыкновенно в грозу приходится кричать, чтобы перекрыть грохот грома, однако несмотря на то, что девушка говорила негромко, ее мягкий голос каким-то образом проникал сквозь оглушительные раскаты, и я отчетливо ее слышал. Таинственная незнакомка полностью завладела моим вниманием, заставив забыть про грозу.
– Вы необыкновенная! – высказал я вслух свои мысли.
– Значит, вы увлекаетесь атмосферным электричеством, – сказала девушка, оставив без внимания мои слова.
К этому времени гроза несколько утихла, и мы могли говорить свободно.
– Вы здесь, чтобы наблюдать за молниями? – спросил я.
Я тщательно сформулировал свой вопрос, поскольку со слов Чжао Юя заключил, что тема истинной цели ее работ является секретной.
– Да, это так.
– Какие именно характеристики вас интересуют?
– В первую очередь процесс образования молнии. Я не собираюсь оскорблять ту область науки, которой вы занимаетесь, однако среди
