Сразу же вскочив с кровати после его ухода, я заметалась по комнате. Холодный душ пошел на пользу, смыв весь негатив после сна и приведя мысли в относительный порядок. На кухню я входила уверенным в себе человеком.
Глава 9
— Доброе утро, — четко, почти по слогам произнес Ганс, — сразу видно готовился человек, и улыбка на лице такая доброжелательная. Немец себе не изменяет — собран и спокоен, как всегда. Удав от зависти удавился бы.
Отчего же мне кажется, что утро, не такое и доброе, тем более — тут я посмотрела на часы, стрелки которых сошлись на цифре 12, если это день. Но не стала разочаровывать мужчину, лишь поправила его представление о времени суток.
— Добрый день, Ганс.
— Я не…, как это по-русски, не быть юлой, — продолжил мой собеседник. — Вы мне приятны на взгляд. Я хотеть вам предложить, а вы читать и подписывать, — и передо мной положили стопку бумаги формата А4.
— Это что? — спросила я, прочитав первые строчки.
— Договор. Между ты и я, — совершенно спокойно ответил на мой удивленный вопрос немец.
«Между мною и тобою» — поправила я мысленно, но не стала говорить вслух. Зачем обижать человека? Я по-немецки только «шайсе» и выучила — говорю уже практически без акцента. Посмотрела еще раз на Ганса — видно, что человек ждет моей реакции. Пришлось взять документ в руки. Чем дальше читала, тем непонятней становилось, как на это реагировать. Смеяться, плакать или швырнуть договор о найме меня на должность фиктивной невесты в лицо немца. Кажется, последнее все же не стоит делать, хотя бы потому, что ничего плохого, по его мнению, мужчина не имел в виду. А последний пункт так вообще порадовал, если вкратце, то он гласил, что по обоюдному согласию, через некоторое время, когда мы хорошо узнаем друг друга, я смогу получить статус настоящей невесты.
— Вынуждена отказаться.
— Почему? — не понял немец. — Я мало вознаградить?
"Ы-ы-ы-ы, а без объяснений никак? Все равно же «моя твоя не понимает» выйдет. Менталитет у нас разный. Ну, как сказать, что я не готова к товарно-денежным отношениям, чтобы не обидеть? И дело тут совсем не в сумме. Подошел бы лозунг «Русские не продаются!». Но зачем лукавить? Продаются, и примеров тому масса, но тут личное дело каждого. Для меня это оказалось неприемлемо."
— Много, но… — слова не находились.
— Не понимать, — произнес несостоявшийся фиктивный жених.
«Вот и я о том же», — пронеслось в голове, — "слишком мы разные".
— Я иметь на вас далекие планы, — все еще не сдавался мой потенциальный работодатель.
— Извините, но мои планы так далеко рядом с вашими не идут.
— Вы — решать, я дать время.
— Напрасно, не передумаю, — покачала я головой, но немец был упрям и удалился, оставив меня наедине с договором.
Может быть, зря упираюсь? Вдруг Ганс — мой последний шанс на счастье? Мужчина он положительный, обеспеченный… и скучный до зубовного скрежета. Нет, не смогу. Руки сами потянулись к ручке, оставленной рядом с бумагами. Паркер с золотым пером — не сомневалась ни на минуту. Не хотелось огорчать немца отказом, но лучше сейчас, чем подарив надежду, сойти с дистанции. «Между мною и тобою — тысяча дорог, между мною и тобою — тысяча миров. Между мною и тобою — города и страны, между мною и тобою — моря и океаны. Нас вместе нет, нас рядом нет — вот мой ответ» — вывела на титульном листе то, что было на сердце, и встала из-за стола.
— Вы подписать? — услышала я за спиной до боли знакомый голос. Совсем забыла, что Вернер стоял вторым в очереди на разговор со мной.
— Нет, — ответила твердо. Вот даже не сомневалась, что он в курсе того, что предложил мне Ганс. А скорее всего, Вернер и является автором этого договора! Я разозлилась. Не надо было признаваться вот так сразу! Пусть бы еще немного помучился неизвестностью.
— Катарина, я видеть — вы писать! — обвинил меня во лжи фашист недобитый.
— А разве вы не этого добивались, составляя этот договор? — произнесла я с вызовом и обернулась.
Мужчина подошел к столу и выхватил бумаги у меня из рук.
— Что это, Катарина? — спросил он, читая мои неровные строчки.
— Моя попытка написать стихи на память Гансу, — улыбнулась я. — К сожалению, совершенно не умею их писать, но иногда так тянет, что невозможно удержаться.
— Катарина — это самые прекрасные стихи, что я читать! — немец бросил договор на стол и притянул меня к себе, неожиданно поцеловав. А я так много хотела ему высказать, целую обвинительную речь приготовила! Но ноги подвели меня, став вдруг ватными, рот был занят, а в голове не осталось ни одной мысли.
— Вы…! — попыталась возмутиться, когда немец, перестав терзать мои губы.
— Прости, — хрипло выдохнул он мне куда-то в шею.
— Ну, конечно, вы не хотели, оно само вышло!
— Хотел. Я воровать твои поцелуи во сне, — сознался фашист, — и сейчас очень хотеть целовать. Я дать шанс Гансу, и мало надеяться, что ты отказать. И мог бы понимать тебя — он очень респектабельный и богатый человек.
— Мне не нужны его деньги! — возмутилась я. Как вообще Вернеру такое в голову пришло, что я могу согласиться?!
— Ты дарить мне надежда, а поцелуй доказать, что не напрасно, — произнес фашист, не забывая покрывать мою шею поцелуями. — Шайсе, Катарина, что ты со мной делать?
«Ты должна остановить его» — требовал разум, и я попыталась следовать его доводам, положив руки на грудь немцу. Вот только он не понял моего порыва и, тихо простонав, опять накрыл мои губы в требовательном поцелуе. Разум заткнулся, а его доводы рассыпались под натиском Вернера, буквально впечатавшего меня в стену.
— Ты делать мне счастье, — произнес чужой жених через мгновение или вечность — так и не поняла, сколько длился этот поцелуй.
— Я не могу…, ты не должен…, Эмма…, - все же нашла в себе силы оттолкнуть мужчину, но он тут же притянул меня обратно.
— Не отпускать тебя, — твердо сказал он.
— А надо было сразу сказать, Катарине, что ты вчера пытался расстаться со своей сушеной воблой, — заявила Алиса, неожиданно появившаяся в дверях столовой.
До поцелуя девушки рядом с нами точно не было! Надеюсь, она не все видела? Только не это! — мои щеки запылали.
— Пытался? Я расставаться с Эммой! — возмутился ее брат, возвращая мою одежду в прежнее состояние. И когда он только успел расстегнуть на мне блузку?
— Это ты ей сейчас еще раз объяснишь. Вобла заявила, что ты вчера был пьян и нес какую-то околесицу. Она не поверила ни одному твоему слову и жаждет извинений, дорогой братец, но обязательно простит.
«Вернер отказался от выгодной партии из-за
