– Эй, Финикс. Хочешь посидеть со мной и моими друзьями? – Гарри стоял впереди меня в очереди и направлялся к одному столу, в то время как я шла к совершенно другому, за которым мы сидели вчера.
Я бросила взгляд на стол его друзей. Он был длинным – мальчики сидели кучей вместе, а те, кто, по–моему, были их родными, примостились по краям. Я не была уверена, что впишусь туда.
– Спасибо за приглашение, но сегодня я побуду здесь.
Я поставила мой поднос на пустой стол и улыбнулась Гарри. Это было странно – его забота обо мне. Может, это было просто приглашение поесть с ним и его друзьями, но я знала, почему он это делал. Он просто не хотел, чтобы я оставалась одна.
– Уверена? Я не против, да и мои друзья тоже.
Я кашлянула, чтобы сдержать улыбку. Мы можем подменять друг друга в заботе.
– Уверена, но спасибо.
Он хорошенько вгляделся в меня, возможно, и я так делала с ним, и попытался определить, было ли сказанное мной правдой или ложью, прежде чем кивнуть.
– Ладно, но я вернусь, когда мама появится.
Я прикусила щеку изнутри.
– Думала, мы разобрались с этим вчера.
– Да, но она сказала, что точно придет. В этот раз обязательно.
Вместо того чтобы спорить с ним, я сменила тему.
– Повеселись со своими друзьями. Ты знаешь, где найти меня, если понадоблюсь.
Я помахала ему и скользнула на свое сидение. Только я подняла голову через долю секунды, как Гарри уже был на другой стороне столовой.
Не знаю, сколько я наблюдала за его гиперобщительностью, о существовании которой я раньше не подозревала, но кто–то сел рядом со мной и поставил на стол поднос.
– Прости. Я опоздала. Ждала твоего отца, надеясь, что он...
Мамин голос умолк в тот момент, когда она отвлеклась, осматривая зал в поисках Гарри.
Я бы показала ей, где он был, если бы не была так шокирована ее присутствием.
Когда минуту спустя на ее лбу пролегла морщинка, я указала ей в сторону Гарри.
– Он там. С группой варваров, которые звучат и выглядят так, словно вот– вот отрыгнут.
Мама нашла его как раз тогда, когда он приземлился на свое сидение, залпом выпил банку коды и издал звук, который отразился эхом на весь зал.
Я улыбалась, пока ковырялась в своей булочке. Он определено овладел этим «искусством».
– Гаррисон? – прошептала она, будто не могла сопоставить в своей голове мальчика, носящегося по кафетерию с руками в воздухе в знак победы, с тем, с кем провела десять лет, делая вид, что растит его.
Когда мама была на грани того, чтобы встать и остановить его, я схватила ее за руку.
– Не надо, пожалуйста. Он просто веселится. Позволь ему это сделать, хорошо?
Мама взглянула на свои руки, в которые я вцепилась ногтями. Что– то неизвестное отразилось на ее лице. Я не помню, когда в последний раз прикасалась к ней. Да и когда она прикасалась ко мне.
– Я не собиралась мешать этому, Финикс. Как бы тебе ни было тяжело поверить в это, но я не всегда стою на страже спокойствия.
Она, должно быть, заметила мою реакцию, потому что добавила:
– Ладно. Хорошо. Большую часть времени так и есть.
Она что улыбалась?
– Помимо того, что твой брат пропал, – она кашлянула, – как прошел твой день?
Мама взяла вилку и опустила ее в вареную фасоль.
– Это был твой первый день в качестве официального вожатого, не так ли? Как все прошло?
– Эх, да. Первый день.
Я разорвала булочку на кусочки и покрошила их в куриные ножки.
Мама опустила вилку.
– Это был плохой день.
Мне было интересно, почему сейчас, когда я хотела забыть обо всем этом, она решила нажать на кнопку родительской заботы.
– Он не был крутым, это уж точно, – пробормотала я.
– Что случилось? – она подняла бровь в свойственной ей манере.
– Кроме того, что мои родители словно сошли с ума, ища Гарри, хотя должны были знать, что он со мной. И что я соврала своему наставнику, Кэлламу, о том, что вы подписали разрешение? – пробурчала я, вздыхая. – Это все прошло плохо.
Мама молчала с минуту, наблюдая за мной.
– Ты совершила ошибку. Из которой, надеюсь, сделаешь выводы. Хорошо, что с Гарри все в порядке. Вот, что имеет значение.
Она взяла вилку, но снова замерла над своим подносом.
– Кто такой Кэллам?
Я спохватилась спустя минуту. Я не хотела разговаривать с мамой о нем, но больше, не хотела, чтобы она поняла это.
– Он просто ещё один вожатый. Бен поручил ему тренировать меня следующие несколько недель.
Она кивнула, но я знала одно. Она поняла, что я что–то скрываю. Мамы – профессионалы в этой области.
– Где он сидит?
Мама небрежно осмотрела столовую.
– Не знаю, – я начала осматривать помещение, как и она, притворяясь, что не представляю себе, где бы он мог быть. – Скорее всего, с другими вожатыми.
Я указала на столы, приготовленные для них. Два стола были заняты, и люди за ними шумели, разговаривая, а третий был тих и пуст, за исключением одного человека.
– Кто из них?
– А?
– Кэллам. Кто из них?
Когда она посмотрела на меня, то я поняла, что мама насквозь видела мою «не–понимаю–о–ком–ты» манеру поведения.
Поджав ногу под себя, я указала на него.
– Это Кэллам.
Она изучала его некоторое время взглядом, а затем обратила свое внимание на меня.
– Связывалась с друзьями?
Да. И нет. Они были заняты тем, что наслаждались летом. А я притворялась, что делаю то же самое.
– Я переписывалась с Эмерсон, но ты знаешь, она занята. Да и меня нет всего два дня.
Я накинулась на картофель так, словно это была кукла вуду, а моя вилка –
