Возвышаясь над умиравшим Друмарком, Призматический Король пытался сбросить с себя оковы, которыми опутало его Истинное Имя. Он выставил вперед огромную лапу, на кончиках его пальцев засияла колдовская энергия, а затем из них вырвалась волна магии. Она накрыла Друмарка, моментально испарив ему руки и испепелив плоть на черепе. Но благодаря чудовищной сущности демона Нургла даже в таком состоянии он отказывался умирать.
Словно насмехаясь над тщетными усилиями своего врага, совершенно голый, склизкий череп Друмарка посмотрел вверх и громко прокричал имя Призматического Короля в очередной раз. Приказ наделил сержанта еще большей властью над великим демоном: туловище золотого гиганта сотрясалось, а конечности теряли последние остатки подвижности.
Призыв Готрамма заставил Грокмунда отвернуться от механизмов, по которым топливо поступало в печь.
— Пусть наша смерть будет достойной наших предков! — крикнул капер, ведя немногочисленных оставшихся в живых дуардинов на бой против культистов.
Устроенная Брокрином мясорубка пробудила в харадронцах робкую надежду. Всего минуту назад они были готовы дорого продать свои жизни. Теперь они наступали, жаждая заставить неприятеля заплатить за каждую пролитую каплю крови.
Лишь Грокмунд остался позади. Остался из–за раны, но не от тяжелых крыльев крикуна, а раны более глубокой. Раны от того, что чудовища Хаоса использовали его. Он не увидел, чем на самом деле было порченое эфирное золото: открывшиеся возможности настолько поглотили его, что он даже не задумался, почему у руды такой потенциал. Эфирное золото оказалось не чем иным, как ложью, приманкой, на какую попались харадронцы. Инструментом, с помощью которого демонический ужас вновь обрел физический облик.
Он подумал об адмирале Торки, о его соратниках с «Бурекола», обо всех дуардинах, погибших вместе с остальным флотом Барак–Урбаза. Их смерти были на его, Грокмунда, руках, это с его пальцев стекала их кровь. Это его грезы привели к их трагическому концу. Всему виной были его мечты, выросшие на почве лжи демона.
Мечты, вскормленные его жаждой признания. В каком–то смысле Грокмунд ощущал себя еще более алчным, чем Скагги. Ослепленный амбициями, он не увидел очевидного, не задался вопросами, которыми стоило задаться. И если бы за собственную гордыню поплатился один лишь он, быть может, Грокмунд сумел бы оправиться от разочарования.
Треск магических энергий заставил эфирного химика попятиться ближе к печи. Ему тут же вспомнилась ужасная смерть Турика, то, как Призматический Король превратил его в дымящийся мешок с костями. Но заклинание было нацелено не на Грокмунда. Бросив взгляд дальше, на сошедшихся в смертельной схватке культистов и дуардинов, он увидел золотого демона, а внизу, у его ног, обезображенную фигуру Друмарка. Сержант выглядел так, будто ему переломали все кости, заживо содрали шкуру, а ее остатки превратили в лохмотья; на нем не было живого места от болезней и чудовищных ран. Но он продолжал сражаться. Продолжал отдавать силы противостоянию с врагом. Магия чародея нещадно жгла его, но сержант оставался непокорен.
Грокмунд заметил кое–что еще. Призматический Король не помогал владеющему магией слуге. Огромный демон застыл на месте, он старался сбросить паралич, но его тело могло совершать лишь едва заметные движения. Его глаза неотрывно глядели на Друмарка и пылали невыразимой яростью.
Как такое было возможно и почему оно случилось — на эти вопросы Грокмунд не находил ответов. Но они ему и не требовались. Хватало того, что демона удалось остановить. Но надолго ли? Жуткая аура чудовища до сих пор разносилась по плавильному цеху. Что бы ни произошло, Призматический Король был все еще не побежден. Он все еще оставался здесь, выжидая момента, чтобы вновь обрести над собой контроль.
Этого Грокмунд допустить не мог. Он развернулся к плавильне. Его взгляд опустился на целый склад баллонов, поддерживавших пламя в жерле печи, бессчетные галлоны взрывоопасных химических соединений и воспламеняющихся веществ, способных расплавить самую неподатливую руду и превратить эфирное золото из газа в жидкость. Рядом он увидел клапаны аварийного сброса. И тут Грокмунд понял, что он хочет сделать.
— Отступайте на корабль! — что есть силы крикнул он, молясь, чтобы его предупреждение услышали Готрамм и остальные.
Он крикнул вновь, и на этот раз на его голос обернулся Хоргарр. Главный двиргателист увидел, что эфирный химик указывал на вентили, и его лицо помрачнело.
Хоргарр понял, что задумал Грокмунд. Он передал команду эфирного химика другим. Харадронцы сбились в ощерившийся секирами, копьями и пистолетами узел и отступили. В нужный момент они будут готовы действовать, будут готовы бежать от смертоносной лавины, которую Грокмунд вот–вот спустит в цех.
Грокмунд вновь перевел взгляд на лес рычагов. Как никто другой, он понимал, к чему приведет высвобождение всех химикатов разом. Остальные дуардины отошли достаточно далеко, так что, когда он выпустит реагенты, у них будет шанс добежать до безопасного места. Что касается его самого, тут Грокмунд понимал: возможности спастись у него не останется. Он не боялся рискнуть жизнью ради товарищей, но на этот раз речь шла не о риске. Он задумал верную смерть. Отвратительную, полную адской боли смерть. Осознание последствий своего плана заставило его помедлить.
И тут Грокмунд услышал мучительные крики Друмарка. Магия чародея разъедала сержанта живьем. Несгибаемый до самого конца, Друмарк терпел агонию, отказываясь просто лечь и принять смерть. Изуродованный колдовством, он продолжал борьбу с рабами Хаоса.
Отыскав в себе решимость, Грокмунд потянулся к рычагам. Он успел приблизиться к ним как раз вовремя: несколько культистов Хаоса запоздало заметили одинокого дуардина, не отступившего вместе с товарищами. Хаоситы метнули в него искристые сгустки энергии, которые горячо зашипели, ударив Грокмунду в спину. Трубки его атмосферного анатомизатора лопнули, выпустив в воздух сжатый газ. Он пошатнулся, но этого было недостаточно, чтобы отвлечь его от задачи. Эфирный химик крепко сжал пальцами два рычага. С усилием он потянул их вниз до упора, до отметки «спустить содержимое».
— Горите! — прорычал он культистам в масках.
Дверцы труб для слива химикатов открылись, и их едкое наполнение фонтаном хлынуло на пол цеха. Древние дуардины создали эту систему специально на случай аварии, как самую крайнюю гарантию того, что не произойдет взрыв внутри самой печи. Они предусмотрели другие, более безопасные способы стравить немного химических реагентов, опустошить резервуары, но эти трубы
