Спать она ложилась в самых мрачных предчувствиях, так что даже испытала подобие радости, когда муж все-таки появился. Он долго гремел чем-то на кухне, потом вломился в спальню и начал раздеваться. Почти ни на что не надеясь, Антонелла намекнула, что хотела бы остаться здесь, и одна. И о чудо! Богиня услышала ее молитвы или просто решила, что разочарований девушке на сегодня достаточно. И муж ушел спать в гостиную. Пожалуй, он не столь безнадежен.
Как ни странно, спала Антонелла спокойно, хотя была уверена, что будет вздрагивать от каждого шороха. Но нет, выспалась она прекрасно и даже успела одеться к тому времени, когда во входную дверь настойчиво затарабанили.
Первой мыслью, которая пришла ей в голову, было: «О нет! Сейчас его вызовут на работу, он опять исчезнет, а я здесь застряну!» Она рванула открывать, чтобы сразу заявить, что никто никуда не пойдет, пока они не дойдут до Храма и не разведутся, и сразу столкнулась с мужем. На удивление выглядел он прилично: ни опухшей физиономии, ни заплывших глаз, и даже щетина на подбородке, по которой он провел рукой перед тем, как открыть дверь, уже не казалась столь ужасной. Рубашку он и не подумал накинуть, даже ради приличия. Но Нелле почему-то совсем не захотелось его в этом упрекнуть.
Дверь распахнулась, и муж мрачно спросил:
— А еще раньше прийти нельзя было?
— Федерико, — улыбка Паолы была фальшивой донельзя, Антонеллу аж перекосило, — ты так жесток. Вы оба поступаете с нами жестоко. И с этим нужно срочно что-то делать, пока не стало слишком поздно.
Дверь немного качнулась, и Нелла с удивлением увидела Кристиано. Кристиано с мученическим выражением на лице, казавшимся не менее фальшивым, чем улыбка его спутницы.
— Нелла, дорогая, — выдохнул он. — Я не хотел верить, но это оказалось правдой. Как? Как ты могла так со мной поступить?
Он театрально схватился за голову. Антонелле внезапно стало стыдно. И за него, и за себя. За то, что влюбилась в этого придурка, не заслуживающего даже уважения. Она опустила глаза вниз и внезапно увидела двух филларов. Кому они принадлежали, было сразу понятно: магическая связь у обоих с Паолой была очень яркой и сильной. Ранее Антонелле доводилось видеть нескольких филларов, и все они казались весьма милыми. Эти же, с наглыми и жуликоватыми рожами, совсем как у хозяйки, казались полноценными членами заявившейся поутру компании. На редкость противной компании.
— Нелла, все еще можно изменить, — продолжал заливаться соловьем Кристиано. — Я готов все забыть и простить. Ведь я же тебя так люблю…
ГЛАВА 7
Федерико проснулся рано. Наверное, сыграло свою роль непривычное место сна: диванчик капитану оказался коротковат, и капитанские ноги постоянно зависали над краем, подвергаясь атаке холодного воздуха. Нормально спать в этом положении невозможно. Нет, Федерико знал, что недовольные жены так и норовят выставить мужа из спальни, но не в их же ситуации?
Антонелла тоже уже проснулась и тихо шебуршала в его, Федериковой, спальне. Он согнул ноги, чтобы укрыть их одеялом. Нет, положительно он сегодня не выспится. Но кого в этом винить? Сам хорош. Сколько он тогда выпил, что даже не запомнил, как прошел через Храм? Припомнить этого Федерико не мог, как ни старался. Он расслабился и привычно вытянул ноги — снизу повеяло холодом. Хоть на ковер переходи, там поддувать не будет. Только грязный он… Капитан перевел взгляд на пол и от неожиданности даже приподнялся на своем неудобном лежбище. Ковер был почти таким, каким его принесли из магазина. С учетом вытертости, разумеется. В остальном — чистый пушистый ворс, на таком и поспать можно, и главное — выспаться, Федерико обрадованно собрал плед, чтобы уже на полу доспать эти несколько часов, так нужные его измученному организму, но тут в дверь требовательно застучали, Федерико бегло просмотрел ауры. Оказалось, что к нему заявилась Паола, да не одна, а с группой поддержки в виде неизвестного инора и двух филларов. Удачно он вчера активизировал защиту на двери, а то бы с любовницы сталось опять вломиться без предупреждения. Плед и подушка перекочевали за спинку дивана, тоже, на удивление, чистую, Федерико даже немного задержался и провел по нему рукой. Вряд ли этим занимался Гвидо, значит, жена. Наверное, и разрешение просила на использование магии, а слуга все перепутал.
К двери он подошел почти одновременно с женой. На ее лице была написана мрачная решимость. Значит, инор, пришедший с Паолой, Антонелле очень даже знаком. Надо же, как заволновалась любовница, уже наверняка бывшая: жениться Федерико на ней не собирался, а она, напротив, решила поменять статус инориты на инору.
Паола начала сразу с обвинений, к ней присоединился и спутник, этакий лощеный красавчик, одного взгляда на которого было достаточно, чтобы понять — жулик, причем мелкий. Почему-то такие обычно нравятся девушкам, чем беззастенчиво пользуются. Он подчеркнуто обращался только к Антонелле, делая вид, что больше никого нет. Обещал забыть и простить. Именно в таком порядке, Федерико покосился на жену, она смотрела в пол и, похоже, была готова поддаться на уговоры.
— Прошу прощения, инор, — с усмешкой сказал капитан красавчику, — но если вы собираетесь все забывать, то прощать уже излишне.
— Да вы вообще молчите! — взвился тот. — Воспользовались тем, что девушка не совсем адекватно воспринимала действительность, поскольку неправильно меня поняла, и женились на ней! Думаете, это вас красит? Антонелла — моя невеста, свадьба на днях. Уверен, в ситуации, в которую мы попали по вашей вине, самое правильное вам помолчать и развестись как можно скорее, а мы сделаем вид, что ничего не случилось. Я даже согласен признать вашего ребенка, если таковой вдруг появится у моей невесты в результате проведенных с вами ночей. Признать и воспитать как своего.
Он с гордостью от самопожертвования посмотрел на Неллу, но та так и не поднимала глаза от пола. И молчала.
— Я в состоянии сам признать своих детей, — возмутился Федерико неожиданно даже для себя, — а уж воспитывать вам их я точно не доверю. Шли бы вы, инор, туда, откуда приехали,
